Крест. Или страшная сказка о любви

– Именно! – значительно сказал Слава, поднимая указательный палец. – В точку, Мишаня. Катастрофически не хватает. И я считаю, что этот недостаток нужно немедленно устранить.

Ксения засмеялась вместе с мужчинами. Только она смеялась не над Славиной проблемой, а над тем, как нелепо для ее уха прозвучало это дружеское «Мишаня» применительно к солидному доктору.

Слава потащил их к прежнему месту у стойки. Он усадил Ксению, раздобыл ей стакан и поставил еще один стул так, чтобы они сидели у стойки полукругом и все могли свободно видеть друг друга, без риска разговаривать со Славиным затылком.

Правда, поговорить толком не получилось. Они успели только соорудить первый тост, за юбиляров, конечно. Второй, за знакомство, только наметился, но тут за плечом у Славы возникла Марина.

– Ага… я, значит, ищу ее, а она тут пьет в теплой компании! – воскликнула она в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Значит, мы с тобой искали друг друга в разных местах, – парировала Ксения. А я вон там была, – махнула она рукой.

– Видела, с Русланом ты сидела, а только отвернулась – тебя уж и нет.

– Может, и с Русланом, я его имя не запомнила, – пожала плечами Ксения.

– Угомонись, дорогая, – попросил Слава племянницу. – Лучше присоединяйся к нам.

Однако Марине хватило нескольких секунд, чтобы оценивающе стрельнуть глазами на Михаила, сложить два и два и принять решение. Отвернувшись от мужчин, она состроила хитрую рожицу Ксении. Нетрезвый ход мыслей подруги было нетрудно понять, и Ксения насторожилась. Как бы она не наломала дров, логика-то у нее сейчас пьяная и хромая, нужно ее проконтролировать, решила Ксения. Но не успела. Маринка стремительно перешла к делу.

– Вот еще! Я вообще-то за тобой пришла, дядюшка. Пойдем к Наташе.

– Ну, зачем мне идти к Наташе? Ей вон и без меня хорошо.

– А затем, что ты совсем про нее забыл и это некрасиво, все-таки это ее праздник.

– Я бы сказал – наш праздник, – упираясь, заметил Слава.

– Пошли, говорю, ей будет приятно, а тебе все равно без разницы, с кем пить, – ворчливо ответила Марина.

Она схватила Славу за руку и чуть ли не силой потащила в глубину зала, к двум сдвинутым вместе столам. Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться женскому произволу.

Ксения в замешательстве смотрела им вслед. И что теперь делать? Встать и попрощаться было бы невежливо, да и вовсе не хотелось, конечно. Остаться? Так ее Слава пригласил, этот не был ни за, ни против. Возможно, без друга он предпочел бы другую компанию.

Пока она так размышляла, не зная, как поступить, Михаил просто подвинул освободившийся стул ближе к стойке, поменял стаканы местами и сел на место Славы. Ксения почувствовала облегчение – мужчина, сам того не зная, решил проблему – и радость оттого, что ему приятно ее общество.

– Прелести семейной жизни, – прокомментировал он. – У Славы, похоже, полный матриархат. Эх, вот и надейся на такого друга.

– Это ей так, под влиянием момента взбрело в голову покомандовать, никак не забудет, что была единственным ребенком в семье и всеобщей любимицей. А Наташа вообще всегда лояльно относится к друзьям мужа, – заступилась Ксения. Ну не объяснять же ему, в самом деле, что подруге внезапно вздумалось сводничать. А, может, не так уж и внезапно, если вдуматься. Ну, Маринка… ты только протрезвей, пообещала мысленно Ксения. Ты, конечно, и представить не могла, во что меня втравливаешь. Хотя, если бы могла, то, чего доброго, взялась бы за дело с удвоенной энергией, так что еще грех жаловаться.

– Мне показалось или с Мариной Вы не знакомы? – спросила она, просто, чтобы поддержать беседу.

– Мы виделись пару раз, но так давно, что вряд ли она меня узнала. Да и со Славой-то мы редко пересекаемся. Раньше работали вместе, потом разбежались по разным местам. Работа, семья и прочее. Обычное дело.

– Работали вместе? Вы тоже программист? – Ксения старательно изображала чукчу. Она таяла от его уютной манеры речи, вслушивалась в интонации, стараясь запомнить.

Он был другим.

Он был совершенно расслаблен, глаза оттаяли, голос смягчился и стал живым. Рядом с ней сидел совершенно другой человек. И таким он нравился ей еще больше.

– Нет, я медик, – улыбнулся Михаил. Ну, надо же, какая скромность, просто медик, ничего особенного. – Мы познакомились, когда были еще студентами. Проходили практику в одном учреждении, каждый по своей профессии. Медицина ведь не отстает от жизни и тоже все больше переходит на цифровые носители, – рассказывал он, словно читая лекцию, видимо, незаметно для себя переходя на привычный ритм. – У нас там была локальная сетка примерно на тридцать машин. Для Славы это была хорошая возможность набить руку. Помогал нашему системному администратору.

– Я вот и слов таких не знаю – локальная сетка. А Вы, видимо, неплохо в этом разбираетесь.

– Откуда такой вывод? – поинтересовался он.

– Свободно и к месту пользуетесь жаргоном. Хотя при Вашей профессии это не должно удивлять.

– Что-то я не уверен, что уловил связь, – вопросительно заметил Михаил.

– Я всегда относилась к медикам с особенным уважением, – пустилась она в объяснения. – Впрочем, как и к представителям других… как бы это сказать… социально значимых профессий. Военные, силовики, МЧС, ну Вы понимаете…

– Почему?

– Эти люди значат так много в жизни общества… – раздумчиво ответила она, подбодренная тем, что он задает уточняющие вопросы. – И, понимаете, мне кажется, что такая профессия – это действительно работа, а не отбывание необходимой повинности с восьми до пяти. К этому действительно нужно иметь призвание и работать с энтузиазмом… Наверное, я просто завидую тем, кому посчастливилось найти работу по душе, – улыбнулась она. – А медицина – такая необходимая и сложная штука, что любой врач кажется мне на голову выше простого смертного.

– Ну, так уж и на голову.

– Если я и преувеличиваю, то совсем немного, – задетая снисходительной иронией, Ксения даже не заметила, что осмелилась перебить своего кумира. – Шесть лет осваивать науки, от одного названия которых можно язык сломать. Ежедневно общаться с большим количеством чужих людей, притом, что больной человек часто напуган и потому озлоблен. Уметь быстро принимать решения и брать на себя огромную ответственность. Ум, такт, сила воли: разве это заурядная личность? Ну, как-то так…

Она замолчала, смущенная пристальным взглядом синих глаз. Взгляд василиска. Только этот свет обращает не в камень. В факел. Горишь, горишь и никак не можешь подернуться пеплом.

– Ксения, это чудесно, век бы слушал. Только у меня один вопрос, – он усмехнулся, откидываясь назад и беря в руки стакан. – Вы сейчас просто думаете вслух или вполне сознательно за минуту наговорили мне столько комплиментов?

Не в бровь, а в глаз. Действительно, он прав, получилась грубая, откровенная, тяжеловесная лесть, а она и не заметила. Увлекшись спором, она словно забыла, с чего этот спор начался и кому она так горячо излагает свою точку зрения.

– А Вы считали бы эти комплименты заслуженными? – кое-как отбилась она.

А ведь нечасто ей доводилось видеть, чтобы человек выслушивал дифирамбы в свой адрес с саркастической усмешкой. Пожалуй, что и вовсе никогда не доводилось. С осторожностью – да, сколько угодно. А вот чтобы так: иронизировать над собеседником, который разливается соловьем в твой адрес…

Лишь много позже Ксения поняла причину его недоверия: он был очень строг к себе и потому скептически относился к похвалам.

– Справедливо, – согласился он. – Медик – понятие расплывчатое. Вполне может статься, что я мелкий лаборант: перебираю бумажки, пациентов совсем не вижу и ничем Вашего уважения не заслуживаю, поскольку никакой героической романтикой моя работа и не пахнет.

– О, нет, – протянула Ксения. – Я уверена, Вы не можете быть кем-то мелким и незначительным.

– Разве? – спросил он, иронично приподняв бровь, почти с издевкой.

– Это уж точно не комплимент, – поспешно уточнила Ксения: намек насчет «героической романтики» она отлично уловила. Ее уважение к людям, способным на стоящие дела, он ухитрился вывернуть в экзальтированное поклонение «героям», простительное в семнадцать лет, но смешное и инфантильное для женщины ее возраста.

– Просто… ведь почти всегда можно сразу понять, что именно человек из себя представляет. Одежда, речь, манеры… ну, все это. Так что не говорите мне, что Вы какой-нибудь бумажный червь, не поверю.

– Что ж, отдаю должное Вашей проницательности, – признал Михаил, не вдаваясь в подробности относительно своего статуса. – Она Вас никогда не подводит?

– Бывает иногда, – улыбнулась она. Какая уж тут проницательность, обычные женские игры. Впрочем, ни слова неправды сказано не было, он и в самом деле выглядит весьма представительно. И весьма привлекательно. Недаром же вон та симпатичная блондинка в короткой юбке то и дело посматривает на них обоих. – Бывает, но редко. Обычно никчемных, скучных людей я распознаю безошибочно и легко избегаю.

Да замолчи ты, одернула она себя. Что за неуклюжесть? Прешь, как танк на баррикады. Наверное, со стороны это выглядит ужасно нелепо, вон как он веселится.

– Что ж, благодарю, видимо, мне следует чувствовать себя польщенным, коль уж Вы не торопитесь от меня отделаться. – Он и в самом деле откровенно забавлялся ее смущением.