Все бесит!
– А вы совсем молоденькая, – продолжил маг. – Год-два как магистериум закончили?
Ничего не отвечая, молча щелкнула пальцами – зеленый огонек выразительно заполыхал над ладонью.
– Угрожаем? – улыбнулся белый.
Тяжело вздохнув, ответила предельно честно:
– Господин маг, я черная ведьма, мы не угрожаем, мы: первое – предупреждаем, второе – действуем.
Огонек сорвался в сторону зарвавшегося индивида. Предупреждение же уже было, да? А даже если и нет, то мы черные ведьмы, у нас стыд и совесть отсутствуют. И собственно с огромным удовольствием я пронаблюдала за тем, как огонь охватывает голову белого и в сиянии пламени появляются рога, вытянутая рожа, козлиные глаза и шерсть. Через мгновение белый выдал мрачное:
– М-м-ме-е-е-е-е.
Сверкнув улыбкой, вернулась к ужину, забыв о кровавой луне. Маг тяжело вздохнул, щелкнул пальцами – и вернул себе привычный облик. Решила, что так и буду их звать – мэр-морда, маг-рожа.
– М-ме-е-е… хм, – голос рожа тоже вернул. – Нет, в принципе, я вас понял.
Молча подняла руку и щелкнула пальцами.
– Да понял я, понял! – вскинул ладони в защитном жесте белый.
– А по вам не скажешь, – с намеком протянула я.
– В общем, вы не в настроении, – подытожил рожа, поднимаясь.
Огонек сорвался без всяческого предупреждения. Нет, ну он же меня оскорбил, да? Какое вообще право имеет какой-то тугодумный дуб обсуждать мое настроение?!
Огонь охватил мага и через мгновение на его месте стоял дуб. Симпатичный такой, метра два в высоту, с листочками, желудями и в сапогах. Почему ноги остались прежними – Тьма их знает. Но утопывало явление природы, шумно шоркая подкованными железом каблуками. Уже где-то там, видимо рядом с мэром, маг вернул себе прежний вид, и я услышала:
– Навряд ли она, эта добрая.
Что?!
Это я добрая??? Это…
– Мэтр Октарион, вы уверены? – раздался голос морды. – Все же необоснованное применение магии мы с вами имели возможность наблюдать вот только что?
– Необоснованное? – хмыкнул белый. – Господин мэр, козлиная голова и дуб – это, по-вашему, необоснованное применение магии? Вы что, никогда с черными ведьмами не общались? Эта просто милая и приятная девочка, даже ни одного смертельного проклятия не использовала, зря вы на нее наговариваете.
Пальцы щелкнули сами. Нет, правда сами. И в следующий миг за моей спиной вместо морды и рожи сидели две дряхлые базарные бабки с букетом старческих недомоганий и парочкой смертельных проклятий. Нет, я все понимаю, но назвать меня «милой и приятной девочкой» – это, знаете ли, перебор. У меня, между прочим, репутация.
Подошла матушка Герби, принесла еще чай, тихо спросила:
– Смертельные проклятия не забыли?
– Не, каждому по два впаяла.
– Это правильно, а то, понимаешь ли, никакого уважения к черной магии, – покивала хозяйка таверны.
– Вот-вот, – согласилась я, беря чай.
И в этот миг началось землетрясение.
Небольшое, но ощутимое и для этих мест вовсе не свойственное. Я замерла, держа чашку и прислушиваясь к нарастающему ветру. После кинула взгляд в окошко – луна истекала кровью! Огромная, теперь кроваво-красная, она сочилась кровавым светом…
Прогремел гром!
И все исчезло.
Луна стала прежней, ветер стих, земля прекратила дрожать… вот только ощущение чего-то свершившегося и непоправимого сжало сердце. Забыв про ужин, я торопливо поднялась и вышла на площадь – нет, луна оставалась самой обычной. И ветер. И ночь… А сердце кровью обливалось.
Из таверны донесся голос белого мага:
– Никакой паники, это вовсе не предвестник катаклизмов.
Но народ выбегал из здания, и все ждали, чего я скажу. Это потому, что год назад я предупредила о сильном шторме и посоветовала закрыть ставни и поснимать вывески. Кто послушался, обошелся без убытков, остальные сделали выручку стекольщикам…
– Нет, бури не будет, – тихо сказала я.
– А чего было-то? – спросил кто-то из мужиков.
И правда – что это было?
Ответ пришел сам, интуитивный и страшный.
– Это была смерть, – произнесла я едва слышно, – неправильная, безвременная, дикая и мучительная смерть.
А потом случилось то, что меня вообще дико бесит!
Так уж вышло, что мой двоюродный дед был немного белый маг, слабый и потому стал аптекарем, но факт остается фактом. Так вот, когда ведьма поселяется на постоянное место жительства, она вбивает в это место свой источник силы. Мы ведьмы, мы к земле привязаны, и без такой привязки черная слаба, как новорожденный котенок, а потому и делаем это как можно скорее, часто вообще бездумно. Вот и я источник силы установила, не удосужившись сначала поискать, куда свой деда вбил, он же как маг слабый был, а слабые белые тоже центруются. И так вышло, что практически в то же место и установила!
Теперь вот расплачиваюсь.
– Госпожа ведьма, вы куда? – раздалось мне в спину и даже, кажется, от морды.
Пошел он! Бесит!
Преодолев площадь, вошла в лавку, схватила зелья, даже не задумываясь какие, вышла. Свернула в проулок, прошла мимо домиков с освещенными фонариками окнами, подошла к лавке торговца тканью, открыла ударом ноги. Бесит!
– Ой, госпожа ведьма, как вы вовремя! – обрадовался спешащий на звук едва не выломанной двери торговец.
– Тьма вас раздери! – прошипела вместо приветствия.
Хотя вообще-то я так подозревала, что двоюродный дед мне нарочно лавку свою завещал. Он об особенностях черноведьминских знал преотлично и понимал, что в первую очередь я буду силу центровать, а там в погребе было только одно очень удобное и расчищенное место… Гад!
Поднялась на второй этаж, без стука ворвалась в спальню, с ненавистью посмотрела на молодую женщину, которая встревоженно вглядывалась в уже синеющего ребенка.