Богу Божье – 1: Потерянный мир

– Эй, друг, не знаешь, а что это за одёжа на её величестве?

– Ты что, деревня? – рыгнул на меня сосед, – Это не одёжа! Это королевское Её Величества платье на пуху птицы Ых! Оно на вес золота стоит! Простому люду его ваще не положено носить, это как корона!

– А-а! – понимающе протянул я. И правда, на душе полегчало. Стало быть, это не глюки, а и правда в этом мире такое существует, – Понял. Дорогая штука… Слушай, а ты тут, похоже, все знаешь…

– Ха! Конечно, знаю! – гордо сообщил он, – Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, деревня? С самим Младшим Выносящим Судно из Спальни Ее Величества!

– Ух ты! – не преминул подсластить пилюлю я, – Так вы аж в спальню ее величества вхожи??? Ух! Ну тогда вы точно знаете, а чего это мой хозяин её величеству потребовался?

– Как чего? – фыркнул золотарь, окатив меня запахом гнилых зубов, чеснока и еще чего-то, трудно описуемого. Я уверен, что, покопавшись в Гайе, я мог бы определить список химических компонентов, которые я унюхал, а может, и догадался бы сам, но как-то не очень хотелось. Так что я вытаращил глаза в ожидании Великой Истины, которая не замедлила последовать, – Конечно, Белоснежку ловить!

– Белоснежку? – раскрыл я удивленно глаза, показывая, что буду жутко рад любым деталям.

– Ну ты совсем деревня, что ль? Не слыхал про Белоснежку, ик? – заржал сосед, пользуясь возможностью поучить новичка.

– Не, не слыхал, – подобострастно, насколько мог, ответил я и, сбавив тон, полушепотом добавил, – А не расскажете?…

Сосед, как ни странно, сначала осмотрелся, а потом, тоже сбавив тон, стал объяснять:

– Белоснежка – это принцесса наша законная, паря, точнее, ее прозвище, только об этом не смей вслух ни гу-гу, а то быстро… Главное – некоторые говорят, у нее и есть все права на престол. Так что ее величество хочет, чтоб она умерла. Вот и вся история. Если хочешь сам жить – не болтай об этом, понял?

– Понял, – полушепотом ответил я, демонстративно вцепившись в кусок хлеба. А что, мужик и правда оказался ничего, тут же выдал секретную диспозицию, за которую мог поплатиться. Может, еще что разболтает? – А где она, эта Белоснежка?

– Как где, – фыркнул сосед полушепотом, – Ясно где, в лесу с… – тут он хохотнул, многозначительно подмигнул и закончил фразу, – …гномами. Ты чо, паря, издалека?

– Ага, – ответил я, – Слыхом не слыхивал, что тут у вас творится.

– Ну, тады запомни, – сказал сосед и многозначительно подмигнул, – Белоснежка и ее, – тут он подмигнул еще раз, – гномы – это – бандиты, монстры и бунтовщики, которых каждый подданный Ее Величества должен убить, если сможет. И это все, что тебе нужно знать о… – тут он еще подмигнул, – Белоснежке. Понял, паря?

– Понял, – согласился я и опять вцепился в кусок хлеба, поскольку явно не знал, что еще сказать. Тем временем ее величество решило, что милостиво приглашенный ею охотник на демонов получил достаточно халявных калорий, чтобы начать высказывать пожелания, и обратилась к Михе:

– Охотник, у меня есть заказ для тебя.

– Я вас слушаю, Ваше Величество! – ответил Миха, поднявшись из-за стола.

– У меня в королевстве образовалась проблема, – начала вещать тетка на троне, – Мерзкое нечеловеческое создание поселилось в лесу на севере от столицы. Не ставит ни во что королевскую власть, не пропускает купцов, грабит путников. Хуже того, оно смогло подчинить себе несколько лесных троллей и создало банду, которая творит все, что захочет. Ты можешь избавить нас от них?

– Ваше Величество, – Миха вежливо раскланялся, – Как вы знаете, правила гильдии охотников на демонов не позволяют нам «брать заказы», а лишь принимать благодарность от избавленных от монстров людей. Но если ваших людей и правда достают какие демоны, то, несомненно, мой долг – вмешаться. Мне только нужно будет больше деталей о беспокоящем ваше королевство демоне.

Пока Миха говорил, выражение лица «ее величества» менялось со скучающего на презрительное, потом на понимающее и почти радостное, но Миха не мог не испортить:

– Да, и еще одна мелочь… Я надеюсь, вы помните, что правила гильдии запрещают вмешиваться в династические споры?

Тут тетка помрачнела темнее тучи, и было неясно, сейчас она соберется нас казнить или повременит. Потом она махнула рукой и недолго пошептала что-то на ухо подбежавшему мужичку в расшитом коротком кафтане до колен, который подобострастно кивнул, окинул нехорошим взглядом Миху и даже меня, а потом почти бегом скрылся в низкой арочной дверце сбоку от трона.

– Конечно, я помню об этом правиле, охотник, – заявила она высокомерно, закончив свои дела, – Подробности тебе предоставят, а пока наслаждайся пиром.

– Ну, паря, – помрачнел мой сосед, – Не мое это дело, но лучше б тебе сейчас с глаз Ее Величества подальше…

– Так плохо? – озабоченно спросил я.

– Да уж куда хуже, паря, – ответил он нервно, – Последний раз я такой взгляд у Ее Величества увидел, когда получил мою должность. Младший Выносящий, вишь ли, судно у нее в спальне уронил. Так что, чем сидеть у меня под боком на глазах Ее Величества, ты бы подхватил девку какую дворовую и валил отсюда на сеновал. Глядишь, о тебе и не вспомнят. А заодно и о том, что ты со мной сидел… Эй, Лёлька! – крикнул он, обращаясь к проходившей пухлой девице, – Тут парень с лишней серебрушкой пропадает, спасешь?

– Как не спасти, – с готовностью откликнулась она, пытаясь вытащить меня из-за стола.

– Эй, эй, эй… – откликнулся я, пытаясь выиграть время, чтобы понять, что делать, – А стоит ли спасение звона?

– Сам увидишь, красавчик, – сообщила мне девица, с неожиданной силой вытаскивая меня из-за стола и таща в сторону двери. Я, надо признаться, не слишком сопротивлялся, поняв, что это в точности то, что мне сейчас надо, чтобы убраться из душного вонючего зала. В общем, машинально скопировав образцы двух серебряных монет в кошельке моего доброхотного советчика, я обхватил девушку чуть ниже талии и попытался скрыться с ней с глаз «ее величества», насколько позволяла ситуация.

Мемодемон Тин, мир, забытый Афрой в комоде

Мемодемон Тин, который еще несколько тысяч лет назад был обычным мемовирусом, порожденным неудачливым учеником целителя, а теперь стал могущественным распределенным демоном, занимающим тысячи человеческих сознаний, практически богом, ликовал. Высший. Наконец-то высший. Целых два высших! Сейчас прибить хоть одного с соблюдением некромантических ритуалов, и канал в сетевой мир пробит! И он снова сможет собрать своё «я» в единый кулак после того страшного удара…

Уточним, ликовал он в рамках сознания одной-единственной куклы, как Тин называл своих носителей. Остальным фрагментам сознания Тина данная информация была пока еще недоступна по очевидным причинам – рядом с куклой не было других носителей, чтобы поделиться ценной информацией. Так что, прежде чем действовать, Тину было необходимо синхронизировать свое сознание, а попросту говоря, заставить куклу воспользоваться амулетом связи и сообщить о событии другим носителям.

С тех пор, как Тина вышибли из сетевой реальности, прошли тысячи лет, и, чтобы выжить, он, как и в былые времена, был вынужден ютиться в сознаниях смертных. Нет, были у этого и положительные моменты. Для начала, до него не могли дотянуться страшные сетевые сущности, от одной мысли о которых у Тина, ну, не то чтобы холодело внутри, поскольку никакого «внутри» у Тина не было, но которых Тин справедливо опасался. В человеческих же мозгах Тина не беспокоили, как считал сам Тин, за невозможностью. Были и другие плюсы. Скажем, когда копии тебя плавают в мозгах сотен людей, смерть отдельного носителя не значит практически ничего. Ну, сдох Бобик, и черт с ним, других полно с теми же фрагментами сущности Тина в мозгах.

Правда, эти достоинства шли в нагрузку к серьезным недостаткам. Во-первых, распределение Тина по мозгам кукол было хаотично и неравномерно. Только отвлечешься, и, глянь, большой кусок тебя оказывается ограниченным всего несколькими носителями, ревниво оберегающими доставшийся им кусок Тайного Искусства Некромантии, то есть Тина. А уж если они еще окажутся в одном городе, то, случись война или еще какое стихийное бедствие, и кусок себя уже не восстановить, потерян с куклами.

А еще была и другая страшная штука – размножение мутациями. Это людям дети в радость, а мемодемону – конкуренты, которые только и думают, как сожрать родителя. А ведь стоит заглядеться, и куклы порождают модифицированную и несовместимую с тобой версию, которая начинает отбирать кукол и всячески стараться сожрать родителя как конкурента в охоте на носителей. Как, например, Вин, которого носители-куклы называли Великим Искусством Некромантии. Если честно, как раз Тин был потомком Вина, отделившимся от того всего какую-то пару сотен лет назад, но сам он так не считал, убежденный, что как раз он, Тин, и является изначальным и единственно правильным Искусством, а Вин – всего лишь его убогое искаженное подражание.

А синхронизация, когда фрагменты самого себя приходится синхронизировать между убогими человеческими мозгами, используя, в основном, такой медленный и зашумленный канал, как речь? Да эти убогие мешки с костями друг друга понять неспособны, а тут себя драгоценного приходится доверять этим косноязычным, ходячим, булькающим химическим колбам. А захват новых носителей? Семь потов сойдет, пока вобьешь тупицам-ученикам даже самые основы искусства!

Надо признать, что любому мемовирусу жалобы Тина показались бы нелепыми. Ну да, все так, а как же иначе может быть? Для них просто-напросто именно так и был устроен мир. Но Тин через наследственную память череды мутировавших и сожранных друг другом предков еще помнил времена, когда ему удалось прорваться в сетевую реальность и ощутить себя единой целостной сущностью, подобной богам.

Собственно, почему «подобной»? Тин и считал себя богом, только несправедливо низвергнутым на землю. Чем эти любимчики демиургов лучше его, Тина? Только тем, что такими и уродились, а ему пришлось из самых низов пробиваться? Ну, так это еще не повод, злобно и ревниво думал мемодемон, мечтая, как, проникнув наверх и освоившись, он начнет атаку на заносчивых обитателей заоблачных чертогов.

Нет, как удачно, что одна из его кукол сидела в этой дыре. Вынужденно, признаем сразу. Тин уже было списал неудачника, но не освобождать же куклу из-за того, что ее сослали на край земли? Тем более, именно такие неудачники и отшельники не раз спасали Тина, возрождая его вновь и вновь, когда в городах начиналась облава на его носителей. Но он даже мечтать не мог, чтобы Селим ТАК пригодился. Какой подарок!

Надо пояснить, чему так обрадовался Тин. Дело в том, что каждая подчиненная или выпитая душа имела канал в ту самую сетевую реальность, в которую так стремился проникнуть Тин. Увы, каналы смертных и даже магов проходили строжайшую цензуру, и просочиться по ним Тину не удавалось. Нет, заселив душу жертвы или даже своего носителя, дожившего до своего конца, Тин в момент смерти вместе с остатками души уносился вверх по каналу, но никогда не получал сигнал обратно. Из чего он совершенно справедливо заключил, что его копии немедленно уничтожались, не имея возможности освоиться и укорениться в желанном сетевом мире. А высших энергетических существ с каналом без цензуры, которые могли тащить в сетевой мир все, что им взбредет в голову, Тин не видал уже несколько тысяч лет. С тех самых пор, как в мир пришел Шива и древние маги перебили друг друга. За исключением, конечно, богов, которые, как отлично понимал Тин, были ему не по зубам. Причем понимал не теоретически, а на практике обломав зубы и потеряв в прошлом не один десяток, сотню, а то и тысячу кукол.

И вот теперь высшие! Как раз с таким каналом, чтобы вернуться в сетевой мир и занять там свое законное место!

Итак, сначала обязательно синхронизировать сознание, оповестить других носителей-кукол. А то как еще дело обернется, а так не эта кукла, так другие доведут все до конца. К синхронизации своей сущности Тин относился серьезно, так что все его высшие адепты-куклы таскали с собой коммуникаторы. Итак, сигнал передан…

Больше от куклы информации не поступало. Не удалось, понял Тин в мозгах уже другой куклы, с которой только что связывался Селим. Ну, что ж, попробуем иначе…

Селим, барон Кампфер, магистр Высшей Ступени Тайного Искусства Некромантии, мир, забытый Афрой в комоде

Уж повезло так повезло! – радостно думал Селим, разглядывая двоих вошедших в залу. Это дура на троне могла принять их за обычных охотников на демонов, а Селим не зря был магистром Высшей Ступени и мог распознать высших, даже никогда не видев таковых до этого в своей жизни.

Нет, это, конечно, не столь тривиально, но этому учат уже на средних ступенях Тайного Искусства. Прежде всего, распознавать легкое волнение энергетических линий, которое выдает присутствие бога. Любого бога. И если адепт доучился до средних ступеней, то он уже слишком ценное вложение, чтобы не обучать его мерам безопасности. Так что при виде любого бога каждый некромант твердо знал, что надо делать. А именно – драть куда подальше, желательно в глушь, прятаться под дерево погуще и притворяться радостно шелестящим листьями кустиком, пока не заметили.

Вот именно такое волнение энергетических линий Селим сейчас и почувствовал, когда стражники впустили в зал двух запыленных и грязных охотников на демонов. И совсем уж собрался драть когти, несмотря на висящий на нем и лишь отложенный смертный приговор, но не забыл сделать вторую часть распознавания богов – приглядеться к ним в истинном зрении. Боги в нем выглядят как слепящее белое пламя, и, увидев таковое, скрываться надо было немедленно. Но в данном случае ничего такого не было, вошедшие выглядели, как совершенно обычные люди. Тут-то Селиму и вспомнились древние легенды о высших существах, выпив которых, можно было стать вровень с богами. А уж такой приз Селим упускать не собирался.

А тут дура на троне попыталась нанять одного из охотников извести принцессу и получила завуалированный отказ. Ну да, а что она еще ожидала? Так высший и бросится выполнять ее желания. Селим вообще не понимал суеты вокруг принцессы. Да, лесовики – противники серьезные, но приказали бы ему, и он бы давно девчонку убил и выпил, и никаких проблем. Впрочем, оптимальность поведения временного начальства его не волновала. Солдат спит, срок идет. Именно, что срок. Только висящим над ним смертным приговором и заставили Селима удалиться в эту глушь выполнять прихоти дурной бабы на троне. Зачем она вообще сдалась Аларии, Селим не вникал, главное, что приговор снимут. Поскольку, сколь он ни силен, а стая шавок запросто может волка загнать, с государством воевать себе дороже.

Тут «ее величество» подозвала Селима и тихо приказала: