Плохие мальчики не влюбляются

– Вы издеваетесь?!

***

Рафаэль

Немного опоздав на обед, захожу в столовую последним. На раздаче моя "подопечная". Первый раз вижу е? в столовой.

Беру поднос становлюсь рядом. Дина растерянно оглядывает шведский стол. Я бы даже сказал – испуганно.

– Сырный суп по-французски, с шампиньонами и копченой курочкой, уха с лососем, солянка с  маслинами… – перечисляет ей девушка на раздаче.

– Мм… – растерянно хлопает глазами Царева, сглатывая.

– Сырный, – подсказываю я ей. – И мне.

– Ладно, пусть будет сырный.

– Салаты: греческий, цезарь с креветкой, панцанелла, фунчоза с овощами?

– Цезарь.

– На второе…

– О, нет, спасибо! Этого достаточно.

Уходит с подносом.

Беру двойную порцию острых сухариков и соуса, которые она забыла к супу.

Я же, как бы, ангел-хранитель. Надо же хоть иллюзию заботы создать. А то Ася будет придираться.

Ты оправдываешься перед собой? Да ладно? Причем тут Ася, вообще? Что зазорного в том, чтобы проявить внимание к девчонке?

Это "девчонка" выстрелила мне в лицо. Я не хочу проявлять к ней внимание, она шибанутая.

А как же Воронин?

Это – другое. Реверанс в сторону её эстетического "perfect". Пусть Воронину не обломится. Он вс? равно не оценит уникальности.

Дина медленно ид?т с подносом, столики заняты. Пустых нет. На неё недоброжелательно поглядывают, намекая, что присоединяться не стоит. кто-то демонстративно переставляет на пустой стул сумку, кто-то задвигает его.

Да-а-а… У нас так.

А в самом конце столик для "черни". Но и "чернь" у нас не сказать, что доброжелательная. Поэтому, многие девочки из "люмпена" кушают в диетическом зале. Там свободнее.

Неожиданно Воронин отодвигает пустой стул, перекрывая Цар?вой проход.

– Присаживайся.

Черт!

Отказываюсь от намерения сесть за сдвинутые столики кикеров в углу. И сажусь третьим к Царевой и Воронину.

– Приятного аппетита.

– Дагер, Du st?rst mich(ты мне мешаешь) .

– Das Leben ist keine leichte Sache (жизнь непростая штука), Паша, – нахально улыбаюсь ему я.

– Если вы думаете, что это выглядит достойнее, чем шептаться при мне, спешу вас огорчить, полиглоты. Такой же махровый моветон!

Да. Цар?ва не Ася, е? не смутишь. Но в целом, она, конечно же, права! Махровее некуда.

– Ты забыла кое-что, – перевожу тему.

Ставлю ей на поднос соус с зеленью и пиалу с сухариками.

– Оу…

– "Спасибо, Рафаэль, ты так любезен! " – играю ей бровями.

– А это "желание" или акт доброй воли? – уточняет она, пытливо прищуриваясь.

А я не знаю!

Порыв был мой, оправдание его – желание, загаданное Асей.

– Так "спасибо" или не "спасибо"?

– Сложно сказать, – честно признаюсь я.

– Тогда и я повременю.

Нюхает сухари, так словно это французские брендовые духи или коллекционное вино, и она хочет разложить букет на детали. Высыпает сухарики в суп. Перемешивает. Съедает ложку.

– Мммм! – закатывает от удовольствия глаза. И таким же елейным кайфующим голосом добавляет:

– Как же я вас всех ненавижу!

– Что? – удивленно смеется Воронин. – Кого это – всех?

– Всех, кто может есть вс?, что ему захочется.

– Красота требует жертв? – оглядывает её Воронин.

– Скорее – спорт.

Задумавшись, наблюдаю, как она съедает несколько ложек бульона, игнорируя сухарики. И со вздохом сожаления отодвигает от себя чашку. Из салата съедает креветки и зелень, аккуратно соскребая сверху вилкой соус, сухарики и сыр в сторону.