Девушка с медовыми глазами

Как Тим уловил мои мысли? Грустно улыбаюсь.

Вспомнилась бабушка, мамина мама. Вот я открываю глаза на даче в дождливое утро. Мне семь. Бабушка под навесом на летней кухне готовит яичницу с салом и картошкой. Она видит меня, еще? не до конца проснувшуюся, на крыльце и ласково зовёт: «Котя».

В этот момент ручьи слез готовы хлынуть из глаз, ведь бабушки давным-давно нет в живых. Утешаюсь тем, что увижу ее? когда-нибудь в Царстве Небесном. Там и будет наша первая встреча за годы разлуки. Не потому, что я или бабушка какие-то особенно добрые или святые (никто сам по себе не заслуживает попасть в рай), а потому что Он так захотел, потому что мы поверили Ему. Сглатываю ком в горле. Тим пожимает мою ладонь. Вроде полегчало. Каким же обманчивым оказалось первое впечатление об этом искреннем парне.

Прихожу домой с горстью конфет «Москвичка». Маме ни за что не скажу, откуда они, пусть хоть пытает. Нельзя показывать, что кто-то за мной ухаживает.

Маме сегодня, хвала небесам, не до меня, уехала за тканью для штор. Папа тут же сдает малышей, Аню и Олежку, мне с рук на руки и уходит в подвал в мастерскую. Лучшие друзья детей – мультики, а меня ждёт нечищеная картошка и немытая посуда. Вот когда можно и по телефону спокойно поговорить, но Тим не звонит. И я бы не позвонила никому в день похорон бабушки.

Клеймо

Шрамы не только красивые, но и символичные. Каждый из них означает совершённую ошибку и полученное за неё наказание.

Анджелина Джоли

Тим

Отчего у Лики почти нет друзей? Догадываюсь, что в отношениях с людьми она бесхитростная невежда. Помнится, Инесса и Лика раньше были не разлей вода. Обе по-прежнему лучшие ученицы в классе, но между ними явно что-то произошло. Хочу узнать, как можно больше о её косяках, чтобы развеять в голове этот идеальный образ девушки-ангела. Не бывает таких. Думаю, стоит подружиться с Инессой. Уж она-то не станет приукрашать Лику. Прямо сегодня и позвоню.

Лика

Соня приболела, и я сижу одна за партой на первом уроке. Даже сегодня Эмилия села не со мной, а с Русланом. Что ж, зато можно полностью сосредоточиться на теме урока. Учитель истории у нас потрясающий, настоящий рассказчик. Время пролетает незаметно.

На английском ко мне подсаживается Тим, хотя он вообще-то из другой группы. Во время урока шепчет на ухо, что учитель неверно произнес новое слово. Умника из себя строить будет? Терпеть не могу нарушать дисциплину и ловить недовольный взгляд преподавателя.

Пишу ему в тетрадке, чтобы перестал болтать, раз уж уселся рядом и прикладываю палец к губам, подтверждая жестом слова. Он тут же что-то чиркает напротив моих слов. Читаю: «Как скучно ты живешь. Я думал развлечешь меня от этой нудятины и недоангличанки».

Мои брови ползут вверх. Я уважаю Галину Викторовну – она так поддерживала меня на разных языковых конкурсах и даже помогла с выбором будущего факультета. Мало того, в школе, из которой я перешла в восемь лет, уроки иностранного языка начинались лишь с пятого класса, а здесь дети уже в первом классе научились читать по-английски, понимали транскрипцию и владели элементарным словарным запасом. Учительница бесплатно занималась со мной трижды в неделю, чтобы я догнала остальных.

Ну, я устрою этому Тиму.

Тим

Из головы не выходит этот палец, который она приложила к своим губам. Да, я не скромняга, как и мои мысли. Лика хотела дать понять, чтобы прикусил язык, но привлекла внимание к губам, сама того не ведая.

Ещё не закончил с ней. На перемене подхожу сзади и просовываю палец между затылком Лики и блузкой. Она вздрагивает и резко оборачивается. Взгляд ошарашенный. Вот это я её огорошил.

«Воротничок рубашки завернулся внутрь», – прикидываюсь дурачком и опять устраиваюсь со своим барахлом поудобнее за партой Лики. На её предплечьях до сих пор бегают мурашки. Как же удачно её подруга заболела.

А вот и грешок номер один у нашего ангелочка. Ни за что не уступит, будет вгрызаться в споре, даже если ошибается. Вечно исправляет людей, которые неверно ставят ударение в словах, хоть и делает это беззвучно, одними губами (блин, опять думаю о её губах). Я тоже знаю, как произносить слова «звонИт», «тОрты» и «свёкла», а не «свеклА». Но прям хочется устроить ей экзамен, чтобы доказать, что она – не доктор филологических наук.

Начинаю бой и выпаливаю:

– Ок! МИзерный или мизЕрный?

– Да легко. МизЕрный.

– Вообще-то, оба варианта допустимы. Искра или искрА?

– Искра! Ты реально решил меня протестить на ударения?

– ФЕтиш или фетИш?

– ФЕтиш? – Засомневалась.

– Ага, вот ты и попалась! ФетИш. Что, не ваша тема, дамочка?

– Не может быть! Я перепроверю дома в орфоэпическом словаре, – только библиотекарских очков ей не хватает. Вредная.

– Ты сейчас ошиблась, но всё равно выставляешь меня дауном? Окей. И на что спорим, если всё-таки окажусь прав? Знаю. Сделаем тебе татуху! – Начинаю ржать во весь голос при виде ужаса, нарисованного на лице Лики. – Да ладно. Ненастоящую. Нарисую всё, что захочу на твоём запястье, а ты должна будешь не смывать рисунок целые сутки.

Может, хоть теперь отступится? Но нет, настырная Лика задает вопрос учителю литературы сразу же, как та входит в класс.

И облом ей. Да! С кровожадным лицом медленно, как вампир из фильма ужасов, тянусь к её запястью. Урок начался, но мне пофиг, что там подумает училка. Лика пытается вырвать руку и умоляюще смотрит на меня, потом показывает глазами в сторону учительского стола.

Шепчу ей: «Не вздумай дергаться – тебе потом с этим сутки ходить». Продолжаю крепко держать запястье – ей никак не ускользнуть.

Щеки Лики становятся пунцовыми, кажется, брызни на них сейчас водой, и кожа зашипит. Челюсть её гневно сжимается, ноздри подрагивают. Свободной рукой она тянется за сумкой, чтобы прикрыть происходящее непотребство от учителя. Ухмыляюсь – как трудно быть всегда правильной.

Через десять минут заканчиваю. На запястье Лики красуется надпись с моим именем в стиле граффити. Интересно, а это слово она правильно произносит?

– Ну вот, теперь на тебе моё клеймо, – пафосно произношу я.

– Заметила, что ты души в себе не чаешь. Будешь жить долго и счастливо. Один!

Ага-а, разговорилась всё-таки. На уроке, между прочим. Сижу и прикусываю внутреннюю часть губы, чтобы не улыбаться, как болван, во все тридцать два зуба (ну ладно, двадцать восемь, ведь зубы мудрости пока не выросли).

Лика

Прихожу домой после учебы. Приготовила папино любимое жаркое, сделала часть школьных заданий. Во время ужина рассказываю родителям про «Бостонское чаепитие», о котором сегодня узнала на уроке истории. И в момент, когда за чаем тянусь к вазочке за конфетой, папа останавливает мою руку и подносит запястье ближе к глазам…

Оскар за лучшую женскую роль получает…

Никто никогда не должен видеть, как вы плачете и как складываете руки на груди. Это признаки слабости, которую мужчины любят, но не прощают.

Хелен Миррен

Лика

Мама с самого детства учила меня любовному этикету, который в юности усвоила у своего отца. Уж дедуля знал в этом толк – тот ещё Дон Жуан был. Только в компании друзей мужчина с пепельно-русыми волосами слыл добрым весельчаком, вальсирующим с дамами, сдувая волнистые пряди со лба. На деле же нещадно гулял, изменял жене, потом падал на колени, молил о прощении, и все повторялось вновь и вновь. Замаливание грехов мутировало в побои и запугивание. Не раз была свидетелем домашнего насилия. Иногда с бабушкой ночевала у соседки в ожидании отступления зелёного змея.

К старшим классам могла повторить слово в слово десять женских заповедей, переданных мамой. Внутри меня немой протест этому манифесту. Зачем быть с кем-то, если не можешь быть собой, если чувства считаются слабостью? Хочу проявлять любовь и нежность, доверять, быть искренней и настоящей, а не проводить жизнь на «сцене» с тонной грима на душе. Во мне идёт истощающая борьба двух личностей: материнского воспитания и собственного «Я». И со стороны это выглядит нелепо: в один день рассказываю кому-то сокровенное воспоминание из детства, а уже завтра важно молчу, как рыба, стыжусь вчерашней откровенности.

Мы с мамой сделаны из разного теста. Она всегда в центре внимания, умеет поставить человека на место, а ещё яркая как внешне, так и эмоционально, заразительно смеётся, зажигательно танцует и быстро сходится с людьми. Мужчины до сих пор бросают восторженные взгляды в её сторону, оборачиваются. Отец, кажется, так и не знает, чем заслужил, что она сказала ему «да» восемнадцать лет назад.

У меня на всё есть альтернативное мнение, как говорит папа. В том числе и на мамины правила настоящих леди. Отец поддерживает её взгляды на вечную игру полов, говорит мол, потому её и любит – не смог бы жить с прилипалой и бесхребетной тряпкой. Папин голос всегда кажется строгим, потому что очень низкий. Даже если он рассказывает анекдот, понимаешь это только в самом конце. Когда была маленькой, и в гостях отец строго сводил густые, кустистые брови, глядя на меня, мигом понимала, что веду себя неправильно.

Несложно угадать его реакцию на поддельную татушку с именем Тима на моем запястье. Вначале заходили желваки. Потом словесный огнемёт разрядился в мою сторону: «Что это? Может, ещё что-нибудь подставишь для самовыражения этих щенков?» Отец продолжает крепко держать меня за запястье своей огромной шершавой ладонью.