Друг моего брата

Я даже не удержалась и подмигнула девушке, насколько бы шаблонно это не выглядело.

– Не переживай, – заверила она меня. – Спать с Урицким я не собираюсь, мне мое душевное спокойствие дорого, а с такими как он о нем можно просто забыть.

На этом мы распрощались и отправились на пары.

Да, я знаю, что поступила довольно подло специально усомнившись в способностях Дианы. Но уж очень мне хотелось, чтобы хоть кто-то мог отказать Урицкому, если уж я сама в этом деле так налажала.

Правда, мое веселье длилось недолго. Я вдруг вспомнила сколько книг читала с подобным сюжетом, когда герои начинают фейковые отношения, а потом они перерастают в любовь всей жизни. Будет смешно, если у Дианы с Глебом получится такая же история, еще и позовут меня своих детей крестить.

Заметив как неприятно сжалось сердце от этой мысли, я поняла, что нет, нихрена не смешно это будет. По крайней мере не мне.

Пора бы себе напомнить за что я его так ненавижу.

Неизвестно куда бы меня привели мысли, если бы я действительно решила погрузиться в неприятные воспоминания, но по дороге к своей аудитории я встретила Кирилла и Яну. В этот раз идиллией и не пахло, они бурно спорили о чем-то.

Что-то я совсем запуталась в динамике их отношений, то они ссорятся, то мило воркуют и вроде как строят совместные планы на будущее, а теперь опять что-то не поделили. Яна пыталась уйти, но Русеев схватил ее за руку и продолжал говорить. Яна вырвала свое запястье, злобно прошипела: “Сами с ментами разбирайтесь, нехрен меня сюда впутывать” и пролетела мимо меня словно фурия. Кирилл злобно зыркнул в мою сторону, будто я была виновата во всех его проблемах и вошел в нашу аудиторию. Отлично, теперь все подумают, что он пребывает в таком скверном настроении из-за меня.

Всю пару я возвращалась мыслями к их разговору, но как ни силилась, не могла представить что там такого должно было произойти, чтобы вмешалась полиция. По идее, Русеевы-старшие вчера знакомились с новой пассией сына, они что, столового серебра после ее ухода не досчитались?

Кирилл постоянно косился в мою сторону, как будто я была виновницей всех его бед. Захаров, наш преподаватель, тоже заметил, что тот в мыслях пребывает очень далеко от темы внешней политики и задал ему несколько вопросов по только что озвученной теме. Русеев, разумеется, ответить не смог, чем заслужил ехидный комментарий от преподавателя и смешки от одногруппников. Мне кажется, даже сидя через ряд от него, я слышала как он стиснул зубы до скрежета.

Кирилл никогда не любил Захарова, о чем не раз говорил вслух. Евгений Львович был довольно молодым и симпатичным преподавателем, чем заслужил популярность у женской половины факультета. Бывшенького же это почему-то очень сильно бесило. Видать, разглядел в нем конкурента.

После пары Захаров попросил меня задержаться, я хоть и удивилась, но виду не подала. Фотографии Кирилла и Яны мы обнаружили в столах именно на его лекции на прошлой неделе, поэтому сомнений в том, что он в курсе ситуации, у меня не было. Надеюсь, он не будем мне сейчас выражать соболезнования и сочувствовать…

Я неспешно складывала свои вещи в сумку, дожидаясь, когда аудитория опустеет и только потом направилась к преподавательскому столу.

Захаров прочистил горло, как будто не зная с чего начать и все-таки решился:

– Полина, я в курсе, что произошло между вами и господином Русеевым. Если вы считаете, что вам будет некомфортно продолжать работать с ним в паре над проектом, я готов сделать для вас исключение и дать возможность поменять партнеров.

– О, – только и сказала я. У меня совсем вылетело из головы, что к концу семестра мы должны были подготовить контрольную. Задание подразумевало работу в парах и, конечно, мы с Кириллом выбрали друг друга в качестве партнеров. – Спасибо!

– Вы можете предложить кому-нибудь из своих одногруппников поменяться партнерами.

– Я не уверена, что кто-то согласится, – по крайней мере, я в этом сильно сомневалась. – Все уже, скорее всего, начали работу, и начинать все сначала из-за меня вряд ли будут. – О том, что многие просто заплатили за то чтобы отличники со старших курсов сделали данные контрольные за них, я разумеется, решила не говорить.

– Давайте договоримся так, вы попробуете найти себе нового партнера, а если не получится, то я лично помогу вам с некоторыми заданиями.

– Спасибо, – моя благодарность была вполне искренней. – Это отличная идея.

Глава 10

В столовой на большой перемене я пыталась рассказать Алексу о ссоре Яны и Кирилла, но он как будто ушел в астрал, медленно потягивал свой кофе и с загадочной улыбкой пялился в лист перед собой. Я не выдержала и заглянула через его плечо, чтобы узнать что же там такого интересного: перед ним лежала страница с тестом по криминалистике, у четырех заданий из 15 стояли минусы и красивым каллиграфическим почерком подробно были расписаны ошибки, но итоговая оценка все равно была пятерка.

Я сразу вспомнила что друг рассказывал про своего преподавателя: криминалистику у них вел довольно дотошный профессор, Олег Валентинович Луговой, он только три года назад пришел в наш универ и в первый же год пытался завалить половину выпускников юридического. Но, конечно, тут же выяснилось, что родители этих выпускников являются “хорошими друзьями” и по совместительству спонсорами факультета и заваливать их никак нельзя. Был бы это какой другой предмет, родители бы, возможно сами напрягали своих отпрысков, но криминалистика, по их мнению в семейном бизнесе не особо нужна, а то что большую часть наших выпускников уже ждали рабочие места в компаниях родителей, сомнений не было.

Чтобы избежать повторения скандала, группы юристов быстро переформировали и всех, так сказать, приближенных, запихнули в одну, которую тут же в народе окрестили “илитой”, именно через “и”, да. Не знаю как наше управление раньше до такого не додумалось. Теперь преподаватели непрофильных предметов “илиту” не трогали и все жили дружно и счастливо.

К счастью, такое новшество ограничилось только юрфаком. Булавин, конечно, вошел в число “счастливчиков” и несмотря на то что особо не наглел, на ненужные предметы часто забивал. Он считал, что криминалистика нужна тем, кто хочет связать свою жизнь с правоохранительными органами и так как у него таких намерений не было, то можно было немного расслабиться.

Я легонько толкнула его в бок, чтобы в очередной раз привлечь к себе внимание:

– Эй, Земля вызывает Булавина! Хватит гипнотизировать свой тест.

– О да! – подхватил Богдан. – На паре он гипнотизировал ассистентку, теперь не может глаз отвести от ее почерка.

– Ассистентку? – удивилась я. – Кто-нибудь мне объяснит что здесь происходит?

Алекс, наконец, расплылся в улыбке, словно чеширский кот и снизошел до ответа:

– Дарья помогает Луговому с тестами. Она вроде диплом у него пишет.

– О, – только и сказала я. Дарья Савельева была почти легендой в нашем университете, отличница, комсомолка, спортсменка и просто красавица – это все про нее. Ладно, насчет комсомолки и спортсменки я, может, погорячилась, но в том что она отличница и красавица сомнений не было. Как и в том, что Алекс уже давно запал на нее.

– Я так понимаю, это она проверяла ваши тесты?

– Да, – подтвердил Богдан. – Луговой на нас уже давно забил, ставит оценки чисто для галочки, даже не читает нихрена. А сегодня все получили такую красоту, – он кивнул в сторону теста. – У девки явно стальные яйца. Видела бы ты Алису! Она начала возмущаться и намекать на проблемы, но препод свалил все на Дарью. Ну, Алиса к ней пристала, мол вы дамочка, что, неместная? Не в курсе что мы типа элита и все такое. А та ей: да в курсе, в курсе, только по этой причине у вас стоит пятерка, а не ноль. Не обращайте внимания на исправления, мне нужны были практические примеры для раздела “о самых глупых ошибках студентов” в моей дипломной работе. И Алиса такая “это еще что такое”? А Дарья ей: “ Дипломная работа – это один из видов выпускной квалификационной работы, вы разве не знали?”. Короче, это было шедеврально.

– Блин, кто бы знал, что Дарья способна так троллить, – восхитилась я.

Боковым зрением я увидела, что Диана направляется к нашему столу, она плюхнулась на стул рядом с Алексом и вместо приветствия спросила:

– Вы же придете в субботу? У меня выступление.

Первым моим рефлексом было найти отговорку потому что ночные клубы я не особо любила, но подумав, я решила, что мне сейчас не помешает развеяться, поэтому заверила ее, что непременно приду. Булавин хоть и удивился, но вслух ничего сказал, а Диане пообещал, что та может на него рассчитывать и, залпом допив свой кофе, пошел готовиться к семинару.

Девушка делилась подробностями предстоящего выступления, рассказывала что-то о новых работах и вдруг неожиданно закричала:

– Глебати, иди сюда, дело есть! – Я даже не сразу поняла, что она так назвала Урицкого, а когда поняла, было уже поздно, потому что он уселся на место Алекса, прямо рядом со мной. – Ты ведь придешь на мое выступление?

Она мило ему улыбнулась, положила свою руку на его и нежно заглянула в глаза.

Еще утром я сама попросила ее об этом, практически вынудила попробовать соблазнить Глеба, а сейчас почему-то противно смотреть на ее заигрывания, как-будто я пришла на плохой спектакль и мне самой стыдно за актеров. Но Урицкий, судя по всему, совсем не против такого внимания и руку со стола убирать не спешил.

Богдан спрашивает у него что-то про Дарью и из разговора я понимаю, что они с ней одногруппники. Глеб громко гортанно смеется, когда Богдан пересказывает ему разговор Дарьи и Алисы. А я почему-то вспоминаю, каким тихим был его голос в пятницу, когда он попросил меня закрыть глаза. От этих мыслей жар разливается по телу, особенно слева, с той стороны, где сидит Урицкий. Стулья у нашего стола сдвинуты довольно плотно и наши плечи практически касаются. Я подумываю встать и уйти, но не могу сходу придумать причину и не желая уступать Урицкому, остаюсь на своем месте.

Диана заливисто смеется над чьей-то шуткой, я понимаю, что потеряла нить разговора и надо срочно выходить из этого странного состояния транса, в котором я очутилась как только Урицкий присоединился к нашей компании. Я даже умудряюсь обсудить с Богданом его планы на стажировку в следующем году, расслабляюсь, убеждая себя что мужчине слева нет никакого дела до меня, он довольно мило беседует с Дианой. И тут горячая ладонь аккуратно ложится на мое колено. Я замолкаю посреди разговора, но видя недоуменный взгляд Богдана, нахожу в себе силы продолжить обсуждение. Краем глаза я вижу, что внимание Урицкого всецело обращено на Диану, их руки на столе уже не касаются, но они оба активно обсуждают какого-то преподавателя.

Очень хочется заглянуть под стол и убедиться, что у меня не галлюцинации и его рука на моей ноге, действительно, присутствует. Но я сдерживаюсь и решаю, что тоже могу играть в эту игру.

Я громко смеюсь над очередной шуткой Богдана, шучу сама, в общем, всем своим видом даю понять, что ничего особенного не происходит, в то же время бесстыже наслаждаюсь скольжением его руки под моим платьем.

Урицкий, видимо, расценивает отсутствие какой-либо реакции как поощрение к действию и поэтому перемещает свою ладонь немного выше. Я продолжаю разговор о стажировке, но краем глаза слежу за Урицким, ожидая когда его рука поднимется еще на пару сантиметров. Он делает глоток своего напитка и тут же очень громко втягивает ртом воздух, только чудом не поперхнувшись.

Я удовлетворенно улыбаюсь: самодовольный идиот нащупал кружево моих чулок. Некоторое время его рука так и остается на одном месте, только лишь пальцы двигаются вдоль кружевной кромки, словно пытаясь на ощупь изучить узор.

Но через мгновение моему злорадству приходит конец, его рука перемещается еще выше и теперь касается моего голого тела. Дыхание сбивается и я невпопад отвечаю на вопрос Богдана. Не выдерживаю и смотрю влево, но Глеб – невозмутимый монумент напускного спокойствия и равнодушия.