Красный сад

– Доброе утро, – с трудом выдавила Эмили. У нее было такое чувство, словно она проглотила целый пчелиный рой. Может, ее даже и ужалили. Позже она обнаружила на запястье красную полосу, на которую в тот момент не обратила внимания. Вот Эмили пришла в город, которого никогда раньше не видела, разговаривает с мужчиной, у которого хватает духу обращаться к ней так, словно он ее знает, хотя ее на этом свете не знает никто. И на том свете, скорее всего, тоже.

– А ты не местная, – сказал мужчина. Это он знал наверняка.

– Я гуляла по лесу. Любовалась цветами. – Это была правда, пусть не вся. Но и этого вполне достаточно.

– И ты не боишься медведей? – Мужчина поддразнивал ее.

– Себя я боюсь больше, чем медведей, – вырвалось у Эмили. Что ж делать, если в одиночестве ей не было страшно и на вершине горы она испытала покой. Что будет дальше?

– Значит, ты бесстрашная? – спросил он без издевки, с искренним интересом. Но сидел прямо и смотрел мимо нее.

– Нет, я трусиха. Мышь, – сказала Эмили. Ей вдруг стало стыдно.

– Сомневаюсь. Позавтракай со мной, – предложил мужчина. На шее у него была повязана салфетка. – Я просто сгораю от желания поговорить с необычным человеком.

Мужчина был одет в белую рубашку и светлый костюм. Он обращался к ней небрежно, без особых церемоний, как и положено очень красивому мужчине. Но на столе перед ним стоял поднос с аппетитной едой. Булочки, медовое масло, ломтики яблок и вдобавок тарелка с ветчиной. Эмили сообразила, что умирает от голода. Все же она колебалась.

– Сэр, я ведь вас даже не знаю, – сказала она.

– Меня зовут Чарльз Строу. Друзья зовут меня Карло.

В груди у Эмили трепыхалась птица, пойманная в силки.

– Только не отказывайся, – настаивал Чарльз. – Не так уж часто мимо этого старого дома проходит красивая женщина.

И тут Эмили догадалась, что он слепой. Она едва не рассмеялась в полный голос. Человек, который видел ее, никогда не назвал бы ее красивой. Она вошла в ворота и села напротив него.

Почувствовав на коже ее тень, он понял, что добился своего, и улыбнулся.

– Значит, ты не такая уж смелая, как делаешь вид?

– Это вы придумали, что я смелая. Я же сказала, что я труслива, как мышь, – возразила Эмили.

– Что у вас с глазами? – спросила она, заметив, что его глаза лишены блеска. Они имели очень странный цвет – темно-синий, матовый. Если бы Эмили потребовалось описать этот цвет, она бы сравнила его с лесным озером или с небесной дверцей.

– Ты очень прямодушная, – расхохотался Чарльз. – Или просто невоспитанная?

– Если вы считаете меня невоспитанной, я могу уйти. – Эмили не шевельнулась, не убрала рук с коленей. Она не собиралась уходить.

Ее ответ вызвал у него улыбку. В отличие от большинства людей, он находил ее очаровательной.

– Ты очень наблюдательная. Моя болезнь называется «речная слепота». Подцепил в Южной Америке, когда работал там. Причина – червячок, такой крошечный, что не заметишь. Обитает в воде. Я переплывал одно озеро в Венесуэле. Такое глубокое, что местные жители утверждают: оно соединяется с небом по ту сторону Земли. И мне чертовски не повезло. Тогда-то мир и стал исчезать из виду. Но тебя я прекрасно вижу.

Эмили издала смешок. Протянула ладонь с растопыренными пальцами, помахала у него перед носом. Как она и предполагала, он не обратил внимания.

– Неправда. Не видите.

– Вижу.

– Вы не можете меня видеть. Я – человек-невидимка.

– Только не для меня. Я вижу невидимое. То, что внутри, а не снаружи. Одно из преимуществ моей трагедии.

– Тогда, может, это вовсе и не трагедия?

– Жизнь вообще трагедия, – с удовлетворением сказал Чарльз.

Эмили вдруг почувствовала сквозь чулок лист полыни, который лежал у нее в туфле. Эти самые слова она говорила сестре всего лишь несколько недель тому назад.

– Хочешь, докажу, что могу видеть то, чего никто не видит? – спросил Чарльз.

– Конечно, – кивнула Эмили.

Они сидели друг против друга, ничего не происходило, и Эмили не знала, что и подумать. Вдруг Чарльз резко нырнул под стол.

– Вы что, ловите свою тень? – недоумевая, спросила Эмили.

Чарльз знаком показал, чтобы она протянула руку. Она протянула, он положил свою руку рядом и осторожно приоткрыл сжатый кулак. Там была крошечная мышь-полевка. Эмили рассмеялась, восхищенная.

– Вы прямо как филин! – воскликнула она. – Видите в темноте.

И с этой минуты, хотя другие звали его Чарльз или Карло, она стала про себя называть его Филином.

– Она твоя, – сказал Чарльз Строу. – Ее судьба в твоей власти.

Когда Оливия Старр Партридж, кузина Чарльза, вышла, чтобы забрать поднос, она с удивлением обнаружила за столом какую-то девушку, с которой разговаривал брат. С еще большим удивлением она обнаружила в чашке из хорошего фарфора полевую мышь. После церемонии знакомства Чарльз сразу же попросил Оливию показать Эмили дом и сад, посаженный более ста лет тому назад.

– Не дури, пожалуйста, – заявила Оливия. – Я уверена, что ей неинтересен этот старый сад.

– Она – знаток ботаники, – ответил Чарльз.

– Я всего лишь любитель, – уточнила Эмили.

– И не забудь познакомить ее с собакой.

– Откуда ты знаешь нашего Карло? – направляясь к саду, спросила Оливия у Эмили. Они шли по гранитным ступеням мимо белого забора из штакетника. Земля была какого-то странного, красноватого цвета, словно к почве подмешали неразбавленного пигмента.

– Нашим дорогам суждено было когда-то пересечься, – ответила Эмили.

Она размышляла, может ли спящий догадаться, что все происходящее – только сон, или он не понимает этого, пока не проснется.

– И когда же они пересеклись? – Оливия ухаживала за кузеном и считала своим долгом оберегать его. Ее муж и взрослые сыновья поехали в Бостон, а она осталась, чтобы заботиться о Карло. Он был тяжело болен, но утверждал, что сможет снова путешествовать. Он не из тех людей, которые сидят на одном месте. Его чемоданы уже уложены и ждут в передней.

– Сегодня, – призналась Эмили.

Они шли по саду, заброшенному много лет назад. Он представлял собой заросли, оплетенные плющом. Когда женщины приблизились, вспорхнула стайка ласточек и жаворонков.

– Наверное, раньше здесь было очень красиво, – проговорила Эмили.