Измена. Порочная страсть

– Да? – я оглядываюсь на неё, удивлённо вскинув брови. Кажется, она только что спросила меня о чём-то, но я всё прослушала.

– Я говорила, что могу сопроводить вас в город, если нужно, – терпеливо произносит Грейс.

– Муж запретил мне выходить из дома, – отвечаю я и замечаю недоумение в глазах женщины. Приходится пояснить. – Он беспокоится, что со мной опять что-нибудь может случиться.

Грейс смиренно вздыхает и кивает. Мне она нравится, очень приятная и обходительная. Напоминает чем-то тетю Люсиль. Как же давно я не видела её или кого-то ещё из родни.

– Тогда, может быть, купить вам чего-то? – спрашивает она.

– Благодарю вас, но если мне что-нибудь понадобиться, я закажу доставку.

– Ладно, тогда желаю вам поскорее поправиться, – улыбается Грейс.

На душе становится теплее. Даже хочется задержать её чуть подольше, чтобы получить ещё немного её тепла. Но я знаю, что Шона не обрадуют экстра расходы на уборку. Несмотря на своё огромное состояние, он жуткий скряга.

Лет десять назад меня называли «Золушкой из Сан-Диего». Ещё бы, какая-то простушка появилась из неоткуда и охмурила одного из самых перспективных женихов Стоунвиля. Шон с самого начала выделялся из местной тусовки. Его ровесники были при деньгах потому, что являлись отпрысками богатых родителей. Шон же, без чьей-либо протекции, уже тогда стажировался в престижной адвокатской компании, и был вхож в самые высокие круги. Такие наивные дурочки, как я, ошибочно полагали, что раз он не принадлежит касте богачей, то с ним проще будет построить семейную жизнь. Вроде как, снобизм свойственен лишь людям с родословной. Никто из нас не в силах был понять довольно очевидную вещь: если он в таком возрасте самостоятельно преуспел в Кремниевой долине, то он действительно страшный человек.

Я поднимаю глаза на часы. Прикидываю сколько времени осталось до возвращения мужа. Размышляю, что бы надеть. Шону не нравится, когда я встречаю его в чём попало. Он говорит, раз уж моя единственная работа – быть его женой, я должна стараться, как следует. Работа эта, к слову, весьма неблагодарная. Шон и вправду страшный и очень жестокий, особенно когда злится. Порой, когда у меня не получается дать всё, чего ему хочется, Шон пускает в ход кулаки. А в сказке про Золушку такого не было, правда?

Впрочем, даже если бы я знала, что меня ждёт после свадьбы, это едва ли остановило бы меня. Я ведь считала себя настоящей «охотницей за сокровищами». Моя семья была настолько бедна, что я готова была на что угодно, лишь бы выбраться из нищеты. Знаете, когда вы именно так формулируете свои желания, жизнь в конечном итоге заставляет вас сделать это самое «что угодно».

Тяжело вздыхаю и ощущаю боль в сломанных рёбрах. Поначалу Шон требовал от меня, чтобы я завоевала расположение всех его друзей и коллег. А теперь делает мне больно за то, что я слишком любезна с ними. Я не удивляюсь этому и не злюсь. Мне прекрасно известно, как он думает. Потому это был просчёт с моей стороны. В следующий раз мне стоит быть умнее. Глупые не выживают в мире Шона Роджерса. История его первых отношений это подтверждает.

Его бывшая девушка погибла. По официальной версии она умерла от передозировки. Но некоторые из друзей Шона намекают, что она сама её себе устроила. Вероятно, не выдержала его жестокости и равнодушия. Жизнь с ним может быть праздником до тех пор, пока он хочет тебя. Но как только секс с тобой перестаёт для него быть особенным, он превращается в настоящего демона.

Мы встречались с ним несколько месяцев перед тем, как поженились. Я старательно отыгрывала бедную овечку, но чуть более обеспеченную, чем есть на самом деле. Мне было важно, чтобы Шон от брезгливости не перестал меня хотеть. На аренду платья для свидания, мне собирали всем кварталом. Моё нищее братство верило, что я их не забуду, когда выйду замуж за богача. Они, как и я, не понимали, что богатое замужество не делает нищую девушку богатой, оно превращает её в рабыню.

Я больше не принадлежу себе. Моё тело – собственность моего супруга. От моей души практически ничего не осталось. У меня нет друзей – он не разрешает их иметь. Мои родственники не общаются со мной – им трудно поверить, что живя в доме стоимостью в миллионы долларов, я получаю на расходы доллар в день, да и тот даётся скорее, чтобы унизить меня. Каждый день мне приходится отчитываться перед мужем, как я потратила свой доллар. Обычно я отвечаю, что отдала его бездомному или Грейс в качестве чаевых. Иногда показываю ему обёртки от шоколадных батончиков, которые подбираю на улице.

На самом же деле каждая купюра отправляется в мой тайник – урну с маминым прахом. Это единственная вещь в нашем доме, которая не принадлежит Шону, и к которой он не решается прикоснуться. Под съёмной ёмкостью есть небольшая полость, где лежат свёрнутые в тугие трубочки купюры. Когда-то мама обещала защитить меня от всех бед. Теперь она хранит мою надежду.

Когда-нибудь я накоплю достаточно денег и сбегу от Шона Роджерса. А пока мне нужно выбрать красивое платье, чтобы встретить его.

2.2

Едва ли я могу признаться кому-то, но я покидала больницу со слезами на глазах. До этого я и не помнила момента, когда чувствовала себя настолько спокойно. За мной ухаживали медсёстры, врачи были внимательны и вежливы, я смотрела сериалы по телевизору и иногда даже выходила погулять на площадку, где всё время играли какие-то дети. Если бы было можно, я хотела бы оставаться там всегда.

С огромным трудом я надеваю на себя платье и смотрю в зеркало. Больше всего я боялась поправиться в больнице. Шон ненавидит, когда я меняюсь. Кажется, в первый раз он ударил меня именно из-за этого. Где-то через месяц после свадьбы мне захотелось сменить причёску – сделать из обычного скучного хвоста модную стрижку и слегка освежить цвет. Он был в ярости, когда увидел меня.

– Ты не можешь что-то менять в своей внешности без согласования со мной! – прокричал он, отвесив мне пощёчину.

Тогда я поняла, что этот человек вовсе не тот, за кого выдавал себя всё это время. Хотя, возможно, это я неверно считала все эти его холодные взгляды и прямолинейные фразы, его загадочность и немногословность. Мне казалось, он не такой, как все остальные мужчины. Бедная девушка из городских трущоб верила, что её одинокий принц заберёт её в своё царство печали и сумрака. И когда она придёт туда, то сможет преобразить это место своим светом. Я хотела верить в лучшее. Даже после того, как впервые получила по лицу.

Наверное, если судить только по моим размышлениям, может сложиться впечатление, что всё всегда было ужасно. Но это не так. Шон никогда не действует только методом кнута. В конце концов, он ведь смог меня очаровать. Шон умеет слушать и жалеть. И пусть потом он использует то, что услышал против меня, но в моменте он способен исцелить добрым словом любые мои душевные раны. Возвысить меня над остальными людьми, убедить в своей исключительности. А потом приласкать так, что не останется никаких сомнений в том, что его сердце принадлежит только мне.

О, мой Бог! Какой же он потрясающий любовник. И пусть теперь спустя много лет, его почти не интересует моё тело, я всё ещё помню его прикосновения, приносящие наслаждение.

Завершив свой образ, спускаюсь на первый этаж и заказываю доставку из ресторана. Надеюсь, что сегодня всё будет вовремя. Мне не хотелось бы выслушивать претензии от мужа. К счастью, курьер прибывает за несколько минут до его возвращения. Забирая заказ, я замечаю, что в доме напротив кто-то есть. Кажется, это какой-то мужчина. Остаётся надеяться, что это не вор.

– Что у нас на ужин? – с порога кричит Шон. Я вздрагиваю и выхожу в прихожую.

– Стейк из лосося и овощи на гриле, – отвечаю, ощущая, как голос дрожит. Должно быть всё потому, что я впервые вижу его после того инцидента.

– Отлично, – кивает он и садится на диван в гостиной. Я возвращаюсь в кухню и начинаю сервировать стол для ужина.

– Стивенсоны продали свой дом? – осторожно интересуюсь я за столом.

– Почему ты спрашиваешь? – не глядя на меня, произносит Шон.

– Кажется, я видела там кого-то, когда приехала, – спешу пояснить я. – Хотела убедиться, что это не вторжение на чужую собственность.

– Даже если так, это не наше дело, – отвечает муж. – Или ты забыла, что бывает с теми, кто суёт свой нос не в свои дела.

– Прости, сглупила, – произношу, холодея внутренне. – Думала проявить бдительность. Будет очень некстати, если к нам нагрянут воры.

Муж поднимает на меня глаза и смотрит угрожающе.

– Никто не осмелится залезть к нам в дом, – отвечает он тихо и вкрадчиво.

У меня кровь стынет в жилах. Я выдыхаю с дрожью. Чтобы скрыть своё смятение, тянусь к бокалу с вином. Нет, надо расслабиться. Если я так и буду жить в ожидании очередных побоев, то просто сойду с ума.

– Впрочем, если тебе так любопытно, мы можем пойти и проверить, кто там, – чуть повысив голос говорит он. Промакивает губы салфеткой, а затем небрежно бросает её на стол.

– Это совсем не обязательно, – я даю заднюю, чувствуя опасность. Что-то не так было с ужином, и теперь Шон зол.

– Нет, мы пойдём! – отрезает он и поднимается. – Только тебе нужно сделать что-то со своей головой. Я твой муж и могу потерпеть эту уродливую повязку. Но другие люди не настолько толерантные.

Повязка! Чёрт, как я могла забыть про неё. Кажется, за неделю я настолько привыкла к ней, что перестала замечать. Поднимаюсь наверх за шляпкой. Старательно прячу под неё бинты. Затем снова спускаюсь.

– Кажется, я видел у тебя в холодильнике пирог, – говорит Шон, подходя к двери.

– Пирог? – удивляюсь я.

– Тыквенный, – поясняет он, а я пытаюсь вспомнить, когда истекает его срок годности. Всё это очень странно. Знать бы, что задумал Шон.

Мы спешно переходим дорогу и звоним в дверь.

– Этого парня зовут Ронни, он наш новый сосед. А ещё он сын одного очень влиятельного человека. Ты должна постараться произвести на него впечатление, – говорит Шон за секунду, как дверь открывается.

Я в панике начинаю соображать, что делать. И почему, он всегда со мной так поступает? Впрочем, глупый вопрос. Шону ведь нравится видеть чужую беспомощность. Так он чувствует свою силу.

На пороге появляется парень одного со мной возраста или чуть старше. Светловолосый и голубоглазый, очень красивый и сильно загорелый. Мне в голову приходит, что он, должно быть, сёрфер. Кажется, что-то такое экстремальное ему непременно пошло бы. Я невольно проникаюсь к нему симпатией. Понимаю, что это неправильно. Как минимум, потому что мой муж стоит сейчас рядом со мной. Но этот парень обладает особенной харизмой. Меня тянет к нему даже неосознанно. Ронни в растерянности оглядывает нас, потом задерживает взгляд на мне и сердце замирает.

– Здравствуйте, Ронни, – решаю начать я и вручаю ему пирог. – Мы ваши соседи. Пришли поздравить вас с новосельем.

– Спасибо. По правде говоря, я не думал, что кто-то заметит мой переезд, – отвечает он простодушно. Такой милый.

– Мы заметили, – отвечает Шон угрожающе. – Я всегда всё замечаю.