Истон 2.0

– Ну и чего ты учудил, парень? Зачем так маму расстраиваешь?

– Ба-па-ба-па, – ответил он на своём птичьем языке, тряся перед моим лицом сжатым кулачком. Губы невольно растянулись в улыбке.

– А ты и впрямь прикольный, когда не орёшь как потерпевший, – прокомментировал я, рассматривая его.

У меня собралась приличная коллекция из его фоток. Серхио ежедневно отправлял мне их, за что я искренне ему благодарен. Сам не знаю, почему мне так хотелось наблюдать за развитием малыша, но эти фото служили для меня напоминанием, что у Селесты всё хорошо. Потом в ход пошли видео. А теперь я лично держал его на руках.

Какой-то сюр, но мне жаловаться не на что. Я свободен и это главное.

Оглядев беспорядок вокруг нас, я снова обратился к парню, пока принялся свободной рукой поднимать и убирать мусор.

– Ты ведь голоден, да?

– Да-да-да.

– Ну, разумеется. Мужикам надо много есть, правда?

– Да-да-да.

– Я тоже так думаю. Тогда я тебя сейчас посажу, а потом… ну, попробую впихнуть в тебя что-нибудь съедобное, – предупредил я, подойдя к его стульчику. Подхватил его подмышки и принялся опускать. Только парень сообразил, что я делаю, как его подбородок задрожал, на глаза навернулись крокодильи слёзы, а рот приоткрылся, и из него вырвался сдавленный писк. – Ты серьёзно?!

– Уа-а-а-а-а! – заорал он, вынудив меня молниеносно поднять его и прижать к себе. Он снова замолчал, словно у него где-то была кнопка переключения. Что за прикол?!

– Ты и Селестой так же манипулируешь?!

– Уа-а-а, – закряхтел он, тяжело дыша.

Ну и что мне делать?!

Повернулся к плите. В кастрюле виднелись остатки каши. Справа от плиты, на столешнице, стояла вскрытая баночка с каким-то овощным пюре. Чем чёрт не шутит. Решительно подошёл к столешнице и взял ложку.

– Значит так, я никогда этого не делал, приятель, поэтому прошу тебя о помощи. Как минимум – не ори, как максимум – поешь. Договорились?

Такер внимательно изучал моё лицо, пока я левой рукой зачерпнул из баночки жижу нежно-зелёного цвета. Хотя, по-моему, цвет был не слишком аппетитным. Пока я сидел в тюрьме, нам периодически подавали суп похожего цвета. Его почти никто не ел.

Поднёс ложку ко рту Такера.

– Раз твоя мама хотела накормить тебя этим, то, держу пари, это вкусно. Так что открывай рот.

На удивление парень послушно открыл рот и мгновенно проглотил. Я улыбнулся и зачерпнул ещё одну ложку. Стыковка прошла отлично. Ребёнок явно проголодался и пока зачарованно рассматривал меня, поглощал еду с аппетитом. Я тоже невольно разглядывал его. Забавно, но я не мог найти сходства с мужем Селесты. Всё-таки благодаря колумбийским корням Родриго был смуглым парнем, но его сын, казалось, взял только черты матери. Цвет кожи, волос и даже глаза были далеки от генетики Родриго.

Наблюдая, с каким аппетитом Такер поглощал пюре, я поднял баночку и прочитал вслух:

– Брокколи и кабачок. Правда, что ли, так вкусно?!

– Да-да-да.

– Не возражаешь, если попробую?

– Да-да-да.

Соскреб остатки по стенкам и облизал ложку.

Бедные дети. Знали бы они, что в жизни полно куда более вкусных вещей, то ни под каким предлогом не притронулись бы к этому.

Скривившись, я покосился на Такера.

– Хорошо, что мне не девять месяцев и я больше не за решёткой, а значит, могу выбирать еду самостоятельно.

– Фбр-р-р-р, – выдул пузыри Такер и улыбнулся. Моё сердце остановилось. Более искренней улыбкой меня ещё не награждали. Неудивительно, что парни стали его фанатами и наперебой стремились понянчиться с ним. Возможно, я рассуждал предвзято, но Такер определённо самый умный и симпатичный ребёнок на планете.

– Теперь кашу?

– Да-да-да.

Я кивнул и, взяв чистую ложку, макнул ею в кашу. Боясь обжечь рот ребёнка, я попробовал субстанцию и чуть не заржал в голос от того, как Такер на автомате открыл рот.

– А ты прожорливый малый, да? – подначил его и поднёс тёплую кашу.

Не знаю, можно ли кормить ребёнка подряд и овощами, и кашей, но мне показалось разумным впихнуть в него побольше, чтобы он потом дал выдохнуть Селесте.

Пока я кормил его, отметил про себя, что в принципе, ничего сложного в этом нет. Когда он не орал, то с ним можно договориться. Как и с любым человеком, кстати. В тюрьме я много читал, и наткнулся на любопытную статью, где говорилось, что когда человек орёт, то его мозг недостаточно питается кислородом. Связано это с тем, что он реже дышит, а больше говорит. Отсюда вытекает следствие, что во время ссор, мы зачастую говорим то, что не думаем или не хотим говорить. Поэтому советы психологов на тему «досчитать до десяти и сделать парочку глубоких вдохов» не лишены смысла. Видимо, с детьми так же. Когда они в истерике, достучаться до них невозможно. Но стоит им успокоиться, то всё сразу же встаёт на свои места.

Мне, конечно, легко рассуждать спустя десять минут взаимодействия с ребёнком, но я совру, если скажу, что не испытывал гордость за самого себя.

Расправившись с кашей, я вытер ему рот и чмокнул в пухлую щёчку. В нос сразу же проник неповторимый запах ребёнка. Смесь чистоты, невинности и… клубники.

– Красавица, я вернулся, – раздался голос Серхио из коридора.

– Она в душе, – ответил я, выкинув салфетку.

Серхио влетел в кухню и в шоке распахнул глаза, переводя взгляд с меня на Такера.

– Твою ж… Кудрявый, извини, что не предупредил. Селеста поменяла билет и вернулась раньше на несколько часов. А когда я приехал, Такер вопил так, что у меня всё вылетело из головы.

– Всё нормально, – улыбнулся я, поудобнее взяв ребёнка и продолжая убирать со стола.

– Вы виделись?!

– А ты как думаешь, если её сын у меня на руках?!

Серхио почесал висок и поставил небольшой пакет на столешницу.

– Логично. И… как прошло?

– Лучше, чем я думал.

Я старался не смотреть на друга, боясь, что он раскусит меня в два счёта. К правде я и сам пока был не готов.