Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Она пришла в крайнее изумление, когда мать сообщила ей, что четырехлетний Йорк скоро женится. Первой ее мыслью было: Господи, пожалей эту бедную девушку, его нареченную, потому что принц был шаловливым и буйным чертенком, который верховодил в детской благодаря своему очарованию и упрямству.

– Невеста, которую выбрал ему ваш отец, – Анна Моубрей, наследница покойного герцога Норфолка. Ей пять лет, так что они близки по возрасту, и девочка очень мила. Брак принесет Йорку богатые поместья Норфолка и обеспечит его будущее.

Елизавета подавила улыбку. Йорку никакого дела не будет до миловидности маленькой девочки или обширности земель, которые ему достанутся; как все маленькие мальчики, он был до страсти увлечен военными играми и старался увиливать от уроков.

– Они еще такие юные, – сказала Елизавета.

– Я знаю, – ответила мать, – но пройдут годы, прежде чем они смогут жить вместе. После церемонии леди Анна со своей матерью, вдовствующей герцогиней, уедут домой, в замок Фрамлингем. Главное, что наследство Норфолка теперь никуда не денется.

Елизавета с нетерпением ожидала свадьбы. Семилетний Нэд, приехавший из Ладлоу на Рождество, остался на торжества, а значит, королевские дети проведут вместе больше времени. И они все получат новую одежду. Дядя Глостер тоже собирался присутствовать на бракосочетании. Кажется, будет весело!

15 января 1478 года королевская семья собралась в церкви Святого Стефана в Вестминстере. Отец занял свое место на королевской скамье, а его младшие дети ерзали на соседней под балдахином из золотой парчи, не обращая внимания на приглушенные упреки бабушки Йорк. Елизавета сидела и любовалась усыпанным звездами небесно-синим сводчатым потолком, который возносился на сотню футов вверх над ее головой. Она рассматривала знакомые с раннего детства фрески с изображениями ангелов, королей и религиозных сцен, написанные яркими алыми, зелеными и синими красками. Фрески были наполовину скрыты, так как стены церкви завесили лазурными тканями, расшитыми золотыми лилиями, как на королевском гербе Франции. Это наряду со многим другим в те дни напомнило принцессе о том, что скоро она отправится во Францию. До ее двенадцатилетия осталось меньше месяца.

Однако долго предаваться грустным раздумьям Елизавете не пришлось, так как звук фанфар объявил о прибытии королевы, которая подвела к алтарю своего сына и там вложила его руку в ладонь красивой и статной вдовствующей герцогини Норфолк, строго наказав ему стоять спокойно. Затем два великих лорда – дядя Риверс и Джон де ла Поль, граф Линкольн, сын тети Саффолк, привели Анну Моубрей. Елизавета уставилась на нее во все глаза. Никогда еще ей не доводилось видеть такого милого ребенка и таких ярких рыжих волос. Одетая в блестящее серебристое платье, маленькая невеста держалась очень хорошо и исполнила отличный реверанс перед королем, который встал и взял девочку за руку, готовый передать ее супругу у алтаря.

Когда невеста и жених выводили почтенную компанию из дворца, дядя Глостер бросал золотые и серебряные монеты в собравшуюся на улице толпу. Затем гости свадебных торжеств вошли в Вестминстер-Холл, где им подали вино с пряностями. Йорку, судя по его виду, было скучно, но он заметно оживился, когда начался турнир, прыгал на королевской трибуне и одобрительными криками приветствовал победителей. Король смотрел на это снисходительно, Анна Моубрей мило улыбалась всем вокруг.

После этого участники торжеств переместились в просторную Расписную палату, где состоялся свадебный пир. Королевская семья сидела за главным столом на помосте, жених и невеста – справа от короля, а иностранные послы, лорды, леди, рыцари и эсквайры[14 - Эсквайр – в Средние века в Англии: молодой человек благородного происхождения, который, послужив пажом, готовится стать рыцарем и несет службу при своем господине, уже имеющем рыцарский статус.] заняли места за столами, стоявшими на полу. В зал вошла целая процессия слуг в багрово-синих ливреях дома Йорков, они несли первую смену блюд. Маленькую герцогиню Йоркскую объявили Принцессой пира, и зал огласился громом оваций.

Позже начались танцы. Король и королева спустили Йорка и его невесту на пол. Дядя Глостер встал и предложил руку Елизавете. Какое волнующее удовольствие – танцевать перед всем двором в прекрасном золотистом платье с любимым дядей, который, пряча искривленную спину под складками короткого хупеланда из коричневого бархата, выделывает элегантные фигуры.

– Странно, что здесь нет дяди Кларенса, – заметила Елизавета.

– Действительно, странно, – ответил Глостер и нахмурился. – Но давайте не будем задумываться о печальных вещах в такой великолепный день. У вас скоро день рождения, верно, Бесси?

– Да, дядя.

Перспектива его наступления вызвала знакомый приступ страха. Однако ни отец, ни мать больше не упоминали о ее скором отъезде во Францию, а сама Елизавета воздерживалась от вопросов о том, когда это случится, чтобы не превращать возможный ужас в реальность.

– Вам пора выходить замуж! – Дядя Глостер улыбнулся, помолчал, пристально вглядываясь в лицо племянницы. – У меня создается впечатление, что вы не очень-то этому рады?

Не успела Елизавета ответить, как рядом с поклоном появился эсквайр короля Хамфри Бреретон:

– Миледи принцесса, его милость король просит вашего присутствия за высоким столом.

Елизавета сделала реверанс дяде и сказала:

– Простите, я должна идти.

Глостер поклонился и проводил ее к помосту. Пока Елизавета занимала свое место, вошли герольдмейстеры и поклонились невесте.

– Не согласится ли ваша милость завтра вручить призы победителям турниров? – спросили они.

Анну Моубрей хорошо подготовили. Она ответила:

– Я сделаю это с удовольствием, господа, – и присела в милом реверансе.

– Бесси, вы поможете своей новой сестре? – спросил король.

– Буду рада. – Она улыбнулась.

Турнир, несмотря на холод, прошел замечательно. Завернувшись в меха, Елизавета сидела рядом с маленькой герцогиней на королевской трибуне и охраняла геммы, которые герольдмейстеры передали им для вручения победителям; на каждой были выгравированы инициалы Анны и Елизаветы. Взволнованные девочки восторженно наблюдали, как рыцари неслись навстречу друг другу с копьями в руках, обе дружно ахнули, когда один слетел наземь, и кричали во весь голос, приветствуя победителей. К королевской трибуне подъехал Томас Файнс, поклонился в седле и робко спросил, может ли он получить знак благосклонности принцессы. Елизавета обрадовалась и, чувствуя себя очень взрослой, протянула ему платок, который он повязал на свое копье. И победил! Возликовав, Елизавета передала приз маленькой Принцессе пира, а та под громкие овации вручила его сэру Томасу. Тот поцеловал платок Елизаветы и триумфально взмахнул им, воскликнув:

– Все это, миледи принцесса, в вашу честь!

После великолепных свадебных торжеств на Вестминстер, казалось, опустился покров тьмы. Елизавета замечала, что королевские советники шепчутся по углам и замолкают, стоит ей пройти мимо. Принцесса опасалась какой-нибудь беды. Отец пребывал в странном настроении и редко появлялся на ужинах.

– Он занят сложными делами государства, – объяснила мать.

Она была спокойна и безмятежна; как обычно, поддерживала беседы о последних модах на головные уборы, о выходках юного Йорка, которые описывала с любовью. Однако наступил вечер, когда король появился совсем уж не в духе.

– Оставьте нас! – рявкнул он. Дамы поднялись из реверансов и торопливо вышли вслед за слугами. Елизавета собралась было отправиться за ними, но король остановил ее. – Нет, Бесси. Вы уже не ребенок. Вам следует быть в курсе происходящего.

– Милорд, расскажите нам! – взмолилась мать. – Вы заставляете меня нервничать.

– Кларенс! – прошипел отец, опуская свое тучное тело в кресло, стоявшее у торца стола. – Заключение в Тауэр не помешало ему и дальше строить козни.

Мать побледнела:

– Что он сделал?

– Продолжил лживо и предательски замышлять мое свержение и лишение моих детей наследства. По всем понятиям это государственная измена. Кроме того, он неустанно распускает ложные слухи о том, что я – бастард и не был рожден для правления Англией.

– Это давний навет! – разгорячилась мать. – Они с Уориком выдумали эту клевету, чтобы оправдать свой мятеж. Это неправда, Бесси.

– Но как вы можете быть бастардом, отец? – спросила Елизавета, знавшая, что означает это слово.

– Действительно – как? – фыркнул он. – Они утверждают, будто я – сын бабушки Йорк от лучника, зачатый, когда мой отец сражался с французами. Вы можете представить себе, чтобы ваша бабушка пала так низко? Разумеется, она с возмущением отрицает это. И до сих пор чувствует глубокую обиду на сына за то, что тот распространяет эту нелепую выдумку. В ней нет ни крупицы правды, и тем не менее Кларенс настаивает на обратном. Он подкупил кого-то в Тауэре и передает записки. Но слава Всевышнему, мои лазутчики начеку. Письма, которые они показали мне сегодня, не оставляют сомнений в происходящем. Хуже всего, что люди могут поверить в эту лживую историю и мои права на престол окажутся подорванными.

Мать выглядела потрясенной:

– Кларенс хочет быть королем. Вот что движет им, Бесси. Если ваш отец и его потомки будут свергнуты, он следующий в очереди на престол. Это опасный человек. – Она повернулась к королю. – Милорд, с ним нужно разобраться! Он уже восставал против вас и распространял свою клевету, публично усомнился в вашем правосудии, а его планы жениться на Марии Бургундской представляли для вас большую угрозу. Он опасный смутьян и угроза миру и покою в королевстве!

– Я знаю, Бет, знаю! И это еще не все. Теперь он подвергает сомнению законность нашего брака.

– Что?! – вскричала мать. – Как он смеет!

– Кларенс всегда был безрассуден, – сказал отец. – В детстве наш наставник не мог с ним справиться. Теперь он выкладывает аргумент за аргументом, чтобы лишить меня законной короны!

– Нет! – крикнула Елизавета.

– Эдуард, прошу вас, послушайте меня! – взмолилась мать. – Вы были слишком снисходительны к нему. Он никогда не остановится. Помните, что случилось, когда он объединился с силами Уорика? Вас низвергли! А вдруг какие-нибудь недовольные лорды поддержат Кларенса? Все может повториться! – По лицу королевы бежали слезы. – Я пережила этот ужас и не забыла жуткие месяцы в святилище. Эдуард, я боюсь, что наши дети никогда не окажутся на троне, если не устранить Кларенса. Умоляю вас, прислушайтесь к моим словам! – На глазах у Елизаветы мать упала на колени и схватила руки отца. – Умоляю вас. Он опасен.

Глаза короля вспыхнули.

– Вы просите меня предать смерти родного брата.

– Вам следует понять, что его нужно заставить умолкнуть!