Королева секретов. Роман об Анне Клевской

Это тоже, как ни печально само по себе, внушало надежду. Значит, король мог быть хорошим, любящим мужем. Неудивительно, что он надеялся обрести счастье в новом браке.

– А какой была королева Джейн? – осторожно спросила Анна.

– Мягкой и довольно робкой, хотя и старалась преодолеть это. Всячески подчеркивала свой королевский статус, но была доброй и щедрой госпожой. Это трагедия, что она умерла, не увидев, как растет ее сын.

– Он еще так мал. Ему нужна мать.

– Мадам, у него есть воспитательница, которая в нем души не чает, и огромный штат слуг. Ни одного ребенка так не баловали и не суетились так вокруг него.

– Все равно я постараюсь стать ему матерью, – решительно заявила Анна, – и дочерям короля, хотя леди Мария почти одного со мной возраста!

– Мать нужна леди Елизавете, – сказала Сюзанна. – Она потеряла свою, когда была совсем крошкой, а ее воспитательницу перевели к принцу Эдуарду.

– Как, должно быть, ужасно – расти в сознании, что вашей матери отрубили голову, – задумчиво проговорила Анна. – Не могу представить, что она чувствует. Я особенно постараюсь подружиться с леди Елизаветой. Бедная девочка!

Если ей не дано заботиться о собственном ребенке, она изольет свои неудовлетворенные материнские чувства на детей Генриха.

* * *

Вильгельм позвал Анну в библиотеку, его святилище, где держал присланные Эразмом бесценные книги, карты и портреты предков. Анна расчувствовалась, увидев среди них портрет отца – такого здорового и словно живого, стоящего на коленях перед Благословенной Девой с Младенцем.

Они сели на скамью, где лежало несколько подушек с гербом Клеве.

– Анна, вы должны знать, что решение короля жениться на германской принцессе вызвало множество разных толков и ликования среди лютеран. Не один только курфюрст надеется, что этот брак поведет короля дальше по пути религиозных реформ. Некоторые даже предвкушают, что вы убедите его величество перейти в протестантскую веру.

– Но я католичка. Зачем мне это делать?

– Вот именно, Schwester, но это не так широко известно. Многие ошибочно полагают, что, раз Клеве порвало с Римом и сочувственно относится к реформам, мы должны быть лютеранами. Доктор Олислегер пишет, что английские реформаторы надеются увидеть в своей новой королеве вторую Анну Болейн, которая была другом протестантам, и рассчитывают, что вскоре обретут нового друга и защитника на троне.

– Тогда мне их жаль. Это напрасные надежды.

– И к тому же опасные. Хотя король симпатизировал реформистам, когда находился под влиянием королевы Анны, он отошел от этой позиции и теперь придерживается более консервативных взглядов. В этом году он заставил парламент принять акт, говорящий о возврате к старым доктринам. Сейчас опасно защищать реформы или проявлять симпатии к лютеранам. Я знаю, мы не всегда держались одной с вами точки зрения на религию, но теперь я думаю, хорошо, что вы верная католичка.

– И всегда ею буду. Боюсь, протестантам суждено разочароваться во мне.

– Не сближайтесь с ними, – посоветовал ей Вильгельм. – В Англии еретиков сжигают.

* * *

Мать была занята составлением для Анны нового, достойного будущей королевы гардероба. В ее покоях повсюду лежали рулоны дорогих тканей, доставленные на выбор дюссельдорфскими торговцами.

– Все должно быть по немецкой моде.

Анна не хотела перечить матери, но отметила про себя, что Сюзанна хмурится.

– Английская королева, конечно, должна носить английские платья, – осмелилась высказать свое мнение она.

– Нет! – отрезала мать. – Я слышала, что они нескромные. Пусть вас видят в приличных немецких платьях и головных уборах.

За спиной у Анны Сюзанна молча качала головой. Но вмешиваться она не могла.

Мать была крайне раздражена, когда король Генрих прислал в Клеве портного по имени Уильям Уилкинсон.

– Неужели король считает меня неспособной выбрать свадебный наряд для своей дочери? Этот мейстер Уилкинсон хочет сделать ваше платье в английском стиле. Я сказала ему «нет»!

– Если бы я оделась по английской моде, разве это не был бы комплимент моей новой стране?

Герцогиня покачала головой:

– Нет, дитя. Отставим в сторону скромность, вы отправляетесь в Англию как представительница Клеве, живое воплощение союза. Вы должны надеть лучшее из того, что может дать Клеве. Пусть ваш наряд соответствует нашим обычаям. Это послужит напоминанием о вашем положении в мире. Ваш отец хотел бы этого.

Мнению почившего и горько оплакиваемого отца Анне нечего было противопоставить. Однако мейстер Уилкинсон оказался непреклонным. Платья, которые он сошьет, будут в английском стиле. Так распорядился король. И вот в течение нескольких недель, пока он работал при дворе, Анне приходилось терпеть жалобы матери. Английские платья никуда не годятся; они некрасивые, и вырезы у них совершенно неприличные… Когда мать ушла, Анна подняла одно из платьев, чтобы показать его Эмили, и обе они прыснули со смеху.

– Вильгельм умер бы! – хохоча, проговорила Эмили.

В противоположность английским, наряды, сшитые немецкими портными под руководством матери, имели вырезы под самое горло, юбки с ровным краем без шлейфов, что заставило английского портного покачать головой. На примерку ушла целая вечность. Анна ощущала на себе тяжесть бархата и шелковистость дамаста. Платья были сшиты так, чтобы пояс застегивался выше талии, имели длинные свисающие рукава, отороченные мехом или расшитые по краю золотой нитью; многие были богато украшены золотом. К платьям сделали немало поясов с декоративными пряжками. Мать заказала киртлы из дамаста и шелка, чтобы они виднелись из-под раскрывающихся спереди юбок. Изготовили и новые Stickelchen, богато украшенные бисером и драгоценными камнями, несколько белых льняных, а также вуали и батистовые чепцы. Ларец для драгоценностей Анны – вещь сама по себе прекрасная, из чеканного серебра с накладками из слоновой кости, – был полон тяжелых серебряных гривен и цепочек, ожерелий и подвесок, а также колец и перстней.

Новый гардероб Анны пополнялся день ото дня. Мать никому не давала сидеть без дела. Времени терять было нельзя, так как скоро наступит зима, а до того Анна и вся ее свита должны быть собраны и готовы к отъезду в Англию.

Анну терзали опасения, что старания матери могут оказаться напрасными и король не позволит ей носить немецкие платья, раз уж он обеспечил ее новым гардеробом в английском стиле. Втайне она считала, что английские платья идут ей больше…

* * *

На третьей неделе октября послы Вильгельма вернулись в Дюссельдорф. Анна присутствовала, когда брат принимал их и доктора Уоттона в своем кабинете.

– Ваша милость, король Генрих желает, чтобы леди Анна приехала в Англию как можно скорее, – сказал доктор Олислегер. – Мы здесь для того, чтобы сопроводить ее в Кале.

– Господа, мы до сих пор ждем охранной грамоты от королевы-регента, – ответил Вильгельм. – Король сам просил этот документ у императора. Без него леди Анна не может ехать.

– Его величество уверен, что документ вскоре будет получен, – сказал Вернер фон Гохштаден, представительный мужчина, близкий к семье герцога и преданный ей.

– Лорд Кромвель прислал это вам, миледи, – сказал Олислегер, передавая Анне письмо. – Он желает поздравить вас с помолвкой.

«Обычно, – подумала Анна, – поздравляют счастливого жениха, который наконец-то получил выбранную им даму».

Доктор Олислегер вслух прочел письмо, переводя его на немецкий. Оно состояло из вежливых фраз в подобающем случаю почтительном тоне.

Анна улыбнулась:

– Я очень благодарна лорду Кромвелю за его добрые пожелания.

Из всех людей именно его она хотела бы иметь на своей стороне; он добился этого брака для нее, и она была обязана ему.

Доктор Уоттон обратился к ней:

– Лорд Кромвель поручил мне сказать, что шлет вам многочисленные поздравления, а также богатые дары в связи с помолвкой от его величества, как принято. Мне поручено передать это вам.

Он протянул Анне письмо с королевской печатью. Оно было от короля. Анна не стала его вскрывать, а поднесла к губам и поцеловала. Мужчины одобрительно взирали на то, как она кладет послание жениха в карман. Ей хотелось прочесть его в одиночестве.