Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

– И с чего вы так решили? – горячилась Кэтрин. – Просто придумали. Решили сделать меня мишенью небольшого милого скандальчика.

– Простите нас, – едва не плача, проговорила Иззи.

– Мы в самом деле думали, что это правда и вы скоро выйдете замуж, – сказала Дороти.

– И не мы одни, – добавила Иззи. – Кое-кто из девушек видел вас вместе в саду.

– Мы больше ни словечка об этом никому не скажем, – пообещала Дороти.

Кэтрин смягчилась и простила подруг. На их месте она тоже не отказала бы себе в удовольствии немного посплетничать.

Через два дня сердце ее упало, когда следом за ней в спальню вошла Мэри Ласселлс. Время было послеобеденное, в комнате никого. Кэтрин заскочила сюда взять лютню, которую унесла из гостиной, где Гарри учил ее играть. И она делала это почти мастерски.

– Угадайте, кого я видела сегодня у будки привратника? Он спрашивал о вас! – выпалила Мэри.

– Понятия не имею, – ответила Кэтрин.

– Это был мистер Мэнокс, – с явным удовольствием сообщила ей Мэри.

Что-то в ее поведении подсказало Кэтрин: она еще не все высказала. Гарри снова пришел разыскивать ее. Это само по себе нехорошо, а тут еще из всех, кто мог бы это увидеть, свидетельницей оказалась именно Мэри.

– И что? – небрежно бросила Кэтрин, взяла лютню и направилась к двери.

– Вы же хотите за него замуж, не так ли? – с вызовом вопросила Мэри.

Кэтрин остановилась.

– Если бы и хотела, то не стала бы обсуждать это с вами.

– Так все считают, – продолжила Мэри, – но мне известно кое-что другое. – Она подкидывала Кэтрин наживку.

– Ничего вам не известно!

– Нет? Мистер Мэнокс был довольно откровенен. Я сказала ему, что зря он добивается дочери Говардов. Спросила, зачем он выставляет себя глупцом, занимаясь пустым делом. Сказала, если миледи Норфолк узнает о любви между ним и мистресс Кэтрин, то разделается с ним. Я напомнила ему, что вы принадлежите к благородному дому и, если он осмелится жениться на вас, кто-нибудь из ваших родных убьет его!

Кэтрин в ужасе слушала ее.

– Кто дал вам право!

– Может, и никто, но я сделала вам одолжение, – Мэри улыбнулась, – потому что вывела его на чистую воду, узнала, какой он негодяй. Он попросил меня не беспокоиться и признался, прямо скажем, довольно беззастенчиво в своих бесчестных намерениях.

– Что?! – воскликнула потрясенная Кэтрин.

Мэри продолжала улыбаться:

– Он заявил, что знает вас очень хорошо, и похвастался, мол, судя по тому, какие вольности вы ему позволяли, наверняка сумеет получить от вас свое.

– Он сказал вам это?

– Да, и выразил абсолютную уверенность в вашей к нему любви, так как вы якобы обещали отдать ему свою девственность, хотя это может причинить вам боль, и уверены, что после этого он будет добр к вам. Моя дорогая, остерегайтесь этого человека!

Кэтрин заколотило от стыда и возмущения. Злорадство Мэри вызвало досаду, но то, что Гарри говорил о ней в таком тоне, было непростительно. Да, она сказала ему все эти вещи. И он отомстил, это не вызывало сомнений.

– Фу! – воскликнула она. – Он мне ничуть не интересен, ничуть! – Она в ярости расшагивала взад-вперед по комнате. – Зря он наговорил такого об мне. Я заставлю его объясниться. Мэри, вы пойдете со мной в дом лорда Беймента и поприсутствуете при моем разговоре с ним? Вы будете свидетельницей его слов.

– Конечно, – кивнула Мэри; она явно была очень довольна и ни за что не отказалась бы от такого удовольствия.

Девушки прошли по Черч-стрит к великолепной резиденции лорда Беймента и попросили переговорить с мистером Мэноксом. Когда тот спустился в холл, его лицо вспыхнуло. Он понял, зачем они пришли!

– Мистресс Ласселлс передала мне ваши слова, – заявила Кэтрин, сверкая глазами. – Вы открыли ей очень личные подробности наших отношений и признались в бесчестности ваших намерений. Это правда? Вы говорили такое?

Гарри кивнул, не смея взглянуть ей в глаза:

– Я могу объясниться.

– Сделайте одолжение! – Кэтрин редко испытывала такую ярость.

– Давайте присядем у окна, где нас не никто услышит, – хрипло проговорил Гарри.

Кэтрин пошла с ним, оставив Мэри стоять в другом конце холла, и намеренно села подальше. Она чувствовала, что от него разит элем.

– Простите меня, дорогая, – сказал Гарри, повесив голову. – Я так сильно люблю вас и так хотел увидеться с вами, что совсем потерял голову.

– Значит, вы это сболтнули спьяну? – резко оборвала его Кэтрин.

– Нет, нет, нет! Она совалась в наши дела, так беспардонно любопытствовала, что я решил осадить ее. Я не думал, что она все вам расскажет. У меня и в мыслях не было бесчестно поступать с вами или огорчать вас.

– Вы понимаете, что ваши слова, если их станут повторять, могут разрушить мою репутацию. И мою жизнь. Если об этом услышит герцогиня, она может выбросить меня из своего дома, и мне будет некуда идти.

– Если она сделает это, я женюсь на вас, – сказал Гарри, беря ее за руку.

Кэтрин ее отдернула и едко напомнила:

– Вы уже объяснили мне, почему это невозможно.

– Послушайте, дорогая, я понимаю, вы рассержены, но я не хотел никоим образом огорчать вас. Я вел себя как идиот. Прошу, простите меня! Хотите, я встану на колени?

– Не говорите глупостей, – сказала Кэтрин, оттаивая. Гарри выглядел таким несчастным. Казалось, он говорил искренне, и объяснения его звучали убедительно, хотя сам поступок был безрассудным. – Так и быть. Я прощаю вас.

Он снова взял ее руку и покрыл поцелуями:

– Мы увидимся еще?

– Я подумаю, – ответила она. – И пришлю сказать вам.

– А мы не можем договориться сейчас?

Кэтрин сдалась.