Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

Наблюдая за мальчиком, которого усадили на пиру во главе стола, девочка поняла, что это не обычный ребенок, и не потому, что в его жилах текла королевская кровь. Маленький герцог был непослушен, порывист, и наставнику все время приходилось сдерживать его, шепча ему что-то на ухо. Манеры Ричмонда оставляли желать много лучшего, говорил он чересчур громко и много. Он даже чесался, сидя за столом. У матери такое поведение никогда не сошло бы детям безнаказанно.

Но вот она, мать, снисходительно улыбается этому ребенку, без сомнения ослепленная его королевским блеском, и с любовью смотрит на Уилла, который, похоже, уже нашел общий язык со своим новым господином, как Мод и надеялась. После пира их рыжие головки мелькали рядом: Уилл показал Ричмонду свою новую лютню, а тот пытался бряцать на ней. Но быстро утратил интерес, а потому Уилл принес свой набор деревянных солдатиков, который гораздо больше понравился гостю.

День прошел удачно. Юного герцога привечали на славу, и он пребывал в отличном настроении. Наставнику с трудом удалось убедить его лечь спать.

Утром многочисленная свита вновь собралась за гейтхаусом.

– Благодарю вас за ваше гостеприимство, леди Парр, – сказал герцог и поклонился тете Мэри.

– А мы благодарим вас, милорд, за то, что почтили наш дом своим присутствием, – ответила та. – Прежде чем ваша милость уедет, у меня для вас кое-что есть. – Она кивнула груму, и тот подвел к герцогу пони в алой с золотом попоне.

– Это мне? – В мгновение ока новоявленный принц превратился в нетерпеливого мальчишку.

– Конечно, – улыбнулась тетя Мэри. – Это подарок вам.

Глаза Ричмонда загорелись от удовольствия.

– Спасибо вам! Спасибо вам большое! – Он немного помолчал. – Я назову ее Бесс.

Это, Кэтрин знала, было имя его матери. Бесси Блаунт приобрела печальную известность после того, как открылось, что она родила королю незаконного сына.

– Я поеду на ней, – заявил Ричмонд. – Уберите носилки.

– Ваша милость, нам довольно далеко ехать, – заметил дядя Уильям. – Вероятно, будет лучше все-таки воспользоваться носилками.

– Я хочу ехать на Бесс! – крикнул мальчик. – А вы не должны мне мешать!

Если бы кто-нибудь из детей дяди Уильяма заговорил с ним в таком тоне, ему бы влетело, но то был сын короля, и от его благорасположения многое зависело.

– Хорошо, милорд, – натянутым голосом проговорил старый служака. – Пусть будет так, как вам угодно.

Ричмонд оседлал лошадку.

– Поедем, сэр Уильям, – повелительно сказал герцог, и они тронулись в путь.

Кэтрин заметила, что мать смахнула со щеки слезу, когда Уилл, гордо сидевший в седле, помахал им на прощание.

В течение следующего года дядя Уильям и Уилл часто писали из Шериф-Хаттона, и письма эти свидетельствовали, что не все шло гладко при дворе герцога Ричмонда.

– Ваш дядя жалуется, что кардинал Уолси стремится контролировать их из Лондона, – покачав головой, сказала мать, дочитав очередное послание. – Уильям почти лишен какого бы то ни было влияния и не имеет возможности патронировать.

Кэтрин слышала о могущественном кардинале. Некоторые утверждали, что у него столько же власти, сколько у короля, которому он служит, а монарх слишком сильно полагается на него и фактически позволяет ему править Англией.

– Что значит патронировать? – подала голос Анна.

– Это когда человек, занимающий высокое положение, добивается милостей для других людей за ответное вознаграждение, – объяснила мать, присаживаясь рядом с дочерью на скамью в учебной комнате. – Дядя рассчитывал, что окажется именно в таком положении, и не зря, так как он нравится юному Ричмонду, но при его дворе всем заправляет кардинал, а не те, кто там служит. Однако Уильяма раздражает не только это. Он не одобряет, что учителя заставляют герцога проводить за уроками слишком много времени. – Мать прервалась и заправила выбившуюся прядь волос под чепец дочери. – Вы знаете своего дядю. Он считает, что мальчикам следует отдавать предпочтение спорту перед книгами и вообще детям нужно позволять бегать на воздухе как можно больше. А учителя держат герцога за партой. – Она вздохнула. – Мне кажется, с ним довольно трудно справляться. Один учитель уже ушел в отставку, а новый не может контролировать своего ученика. Вероятно, мальчику нужно давать больше свободы, чтобы он мог выпустить пар.

Кэтрин подумала, что Ричмонду пошло бы на пользу, если бы его отправили в Рай-Хаус, где он мог бы обучаться под чутким руководством матери и многоопытного дяди Уильяма.

А вот Уилл в замке Шериф-Хаттон процветал. Он ворчал, что приходится учить латынь и греческий, особенно когда уроки прерывались из-за шалостей герцога, но за ним не так строго следили, как за его юным господином; он чаще мог бывать на воздухе и ездить на соколиную охоту в компании своих высокородных приятелей. Ему исполнилось тринадцать, и письма он писал как настоящий юный джентльмен.

– Скоро он войдет в возраст, – сказала однажды вечером мать, когда они носили корзины с яблоками из сада, – и тогда мое дело будет сделано. А до того я должна найти ему жену.

В этом она превзошла саму себя. Узнав, что Генри Буршье, граф Эссекс имеет всего одну дочь Энн, которая в один прекрасный день унаследует его титул и земли, мать смело обратилась к нему и описала преимущества брака между Энн и Уиллом, подчеркнув, что ее сын в большом фаворе у герцога Ричмонда. Больше не было произнесено ни слова, как рассказывала мать позже, но две пары глаз встретились, и в них промелькнуло понимание: граф уловил ее намек. Все были уверены, что однажды Ричмонд станет королем.

Помогло и то, что мать дружила с семьей графини Эссекс. Помогло – так как Эссексы были в долгах как в шелках – и ее обещание выделить Энн Буршье впечатляющую вдовью долю в наследстве.

– Не смею и подумать, сколько мне пришлось занять, – сокрушалась Мод.

Даже король по просьбе королевы одалживал ей деньги. Но, несмотря ни на что, она была очень довольна, так как приобрела в жены своему сыну знатную наследницу, а значит, когда придет время, – и титул. Уилл станет милордом графом Эссексом и, отлучаясь от двора, будет жить в роскошном Стенстед-Холле. У матери имелись все основания для радости.

Юная пара сочеталась браком в феврале 1527-го, в капелле Стенстед-Холла, прекрасного краснокирпичного дворца рядом с небольшим рыночным городком Бишопс-Стродфорд. По такому случаю все Парры отправились туда из Рай-Хауса; дядя Уильям привез Уилла, получив отпуск у герцога Ричмонда. Кэтрин сшили еще одно новое платье, на этот раз из рыжевато-коричневого шелка, а мать облачилась в роскошный алый бархат.

Маленькую невесту, робкую девочку девяти лет, разодели в атлас и меха, но, когда священник благословлял молодоженов, выглядела она так, будто вот-вот расплачется. Уилл, высокий и полный достоинства, исполнил свою роль безупречно, правда Кэтрин видела, что сердце ее брата спокойно. Его не интересовал ни этот брак, ни маленькая девочка. А вот мать так и распирало от гордости.

Конечно, Энн еще слишком мала, и укладывать ее в постель с мужем рано, поэтому сваты заранее договорились, что она останется с матерью, пока не повзрослеет достаточно, чтобы стать настоящей женой. Уилл распрощался с ней без малейших сожалений, по крайней мере, никто за ним таковых не приметил. Если он и выказал неохоту к чему-нибудь, так это к возвращению в Шериф-Хаттон.

– Я хочу выйти в мир, – сказал он по пути назад в Ходдесдон; ехать было восемнадцать миль.

– Ты видишь мир, причем с наилучшей перспективы, – едко отозвалась мать.

– Но я хочу стать военным, как дядя Уильям, – возразил Уилл. – И мои учителя говорят, что мне нужно идти в университет.

– Если ты намерен податься в солдаты, то у тебя останется гораздо меньше времени на сочинение стихов и музыки, – заметил дядя Уильям.

– Но мне это нравится. Неужели нельзя как-то совмещать эти занятия?

– Мальчик мой, – сказал дядя Уильям, – ты можешь пойти в университет, а потом, когда станешь старше, послужить в армии.

– Он отправится обратно в Шериф-Хаттон! – заявила мать тоном, не терпящим дальнейших возражений.

На следующий год Анне исполнилось тринадцать, и она покинула Рай-Хаус, потому что мать обеспечила ей место фрейлины у королевы. Вообще-то, место предназначалось для Кэтрин, но та пала жертвой кори, когда все уже было согласовано, и, если бы одна из дочерей Мод Парр не приехала ко двору, вместо нее тут же взяли бы кого-нибудь другого, поэтому мать повезла с собой Анну.

Кэтрин всегда любила младшую сестру, а после отъезда Магдалены они еще больше сблизились. Анна была очень хорошенькая, с широко расставленными серьезными глазами, высокими скулами, пухлыми губами и золотисто-рыжими волосами; и к тому же неглупа. Она разделяла с Кэтрин любовь к учебе и питала особую склонность к старику Цицерону, а в недавнее время начала переписываться с известными учеными, которые, к немалому удовольствию девочки, отвечали на ее робкие письма. Как же Кэтрин будет скучать по ней!

Прикованная к постели и отлученная от всех, чтобы не распространять заразу, она грустила, что не может обнять сестру на прощание. Они были вынуждены удовлетвориться воздушными поцелуями, которые послали друг другу с разных концов комнаты. Когда Анна ушла, Кэтрин уткнулась лицом в подушку и заплакала.

И тем не менее она не завидовала сестре, занявшей место фрейлины при дворе. В те дни Кэтрин колебалась, хочет ли вообще попасть туда? Там ее ждали яркие впечатления и, вероятно, преференции, а может быть, для нее нашелся бы и состоятельный супруг, однако письма Анны открыли ей другую картину. Мало радости было в то время при дворе королевы, так как король пылко ухаживал за другой фрейлиной, мистресс Анной Болейн, которую мать, разумеется, осуждала. Кэтрин не хотелось встревать в эту распрю. К тому же ей по-прежнему нравилось жить в Рай-Хаусе. Брак подождет. Замуж она не торопилась.

Часть вторая

«Грубая и гадкая»

Глава 4

1529 год

Мать была сильно озабочена. Прошло больше года с того момента, как король решил аннулировать свой брак с доброй королевой. К этому его подталкивала не только печально известная страсть к мистресс Анне Болейн, но и необходимость иметь сына и наследника, вот он и убедил себя, что его брачный союз несостоятелен.