Потерянные истории

Я знаю, прыгнуть за кем-то всегда легко. Легче, чем самому. Но прыгнешь ли ты первой?

Вопрос не сумасшествия, а любви.

Когда ты любишь – ты непременно прыгаешь!

Ты не знаешь, прыгнут ли за тобой. И если не прыгнут, тебе, конечно, разобьют сердце!

Тогда ты вылезешь на берег в своем мокром платье одна. Вся сырая и несуразная, плетясь под насмешки окружающих.

Но ведь сейчас так дух захватывает и голову кружит! И потом, то счастье, что кто-то прыгнет вслед, стоит риска!

И вот уже ты зажмуриваешься – что непременно (ибо лучшие моменты в жизни всегда происходили с тобой именно с закрытыми глазами), – и прыгаешь.

Еще пока ты в реке, одна, всем кажется, что ты безумная и глупая девчонка.

А как только рядом оказывается тот, кто прыгнул за тобой, все понимают, что ты – та самая, кто умеет любить.

– Слушай, девчонка в белом платье, я хочу прыгнуть вслед за тобой! Научи и меня, как ты, любить!

А ты тогда посмотришь на меня своим лисьим прищуром и скажешь: «Что бы научиться любить, сначала нужно прыгнуть первым!».

Глава 6. «Не терпите!»

Однажды, будучи в кино на втором свидании, я обнаружила себя в крайне казусном положении. У меня жутко свело палец. И произошло это именно на ноге. Дело было поздней осенью. Элегантное красное платье дополняли обхватившие ноги длинные замшевые сапоги. Молодой человек мне крайне нравился, а сеанс подходил к кульминационной развязке. Терпеть не было мочи, и ногу стоило поскорее спасать. Только казалось, что это действо к чертям расстроит всю утонченность моего образа.

Неловкие попытки тайно снять сапог увенчались обратным результатом. На мои непостижимые манипуляции мужская логика лишь подсказала спутнику захватить женское колено в плен своей ладони. Увы, теперь что-либо сделать незаметно совершенно не представлялось возможным. И я решила терпеть «вот-вот ведь закончится сеанс, а там в дамской комнате все улажу».

Развязка фильма, как назло, затянулась. И в тот момент, когда нога по ощущениям уже совсем перестала мне принадлежать, пошли титры. Облегченно вздохнув, я было поспешила встать. Однако фильм был Marvel, а мой ухажер знал, что после титров терпеливых зрителей они балуют шутливым эпилогом. Так вот, посмотрев еще и послетитрие, я встала и поняла, что идти не могу совсем.

Теперь, уже отбросив все смущения, притупленные острой болью, мне пришлось сесть, расстегнуть длинную молнию сапога, освободить ногу и учредить своей ступне срочный реабилитационный массаж. На удивление, мой спутник вовсе не смутился. Он с детским азартом внимательно наблюдал за мной. И этим странным действом был впечатлен больше, чем ранее просмотренным фильмом. А между прочим, спецэффекты в нем были на высоте.

И собственно, сейчас все это вспомнила я лишь к одному – никогда Не терпите!

Не производите впечатление – просто будьте! Будьте живыми, естественными, настоящими – в том и прекрасными. И плевать на все то, что подумают!

Глава 7. «Консумация*»

Шел 2013-й. Те самые послестуденческие времена, когда я еще оставалась наивной, но блондинкой уже не была. Тогда же я поселилась в легендарную квартирку на С**. К ней в придачу шла взбалмошная соседка. Назовем ее Таня. Чем занималась Таня, сказать честно, я не знаю до сих пор. Однако с ней вечно что-то случалось. Точнее, она что-то вечно случала с собой. Оттого в отношении к ней я диву давалась лишь двум вещам: ее абсурдно коротким шортам и таланту не работать и при этом так весело жить. Возможно, эти вещи были как-то связаны. Но это не точно.

Так вот. Дело было зимой. Время близилось к Новому году. А я застала Таню за неожиданным мероприятием – она собирала чемодан.

– Это куда ты, мадам? – ненавязчиво полюбопытствовала я.

– Улетаю работать, на две недели, – не без гордости провозгласила моя соседка.

– Далеко? – робко поинтересовалась я.

– В Египет, меня Ритка позвала.

Ритка была go-go. «Ну, – по неопытности подумала я, – наверно, Танька танцевать тоже будет». (Выдохнула.) Коли такие шикарные ноги, чем не работа?

Соседку я проводила. Сама же в суете будней и забыла, что та улетела. А через неделю – звонок.

Звонила Таня. Почти как в кино. В документальном. Из тюрьмы. Она была лаконична. Попросила лишь маме ее сообщить, мол, с дочерью все хорошо, хоть та и на связь пока выйти не сможет. Неопределенное время.

От странности для меня такой ситуации я даже сначала подумала – шутит.

Однако, когда Новый год Таня «отметила» в тюрьме, я убедилась, что нет.

Конечно, Таня вернулась. Через неделю. И в угоду своей неосведомленности я все же уточнила, а собственно, за что ту задержали. Откуда и узнала, как устраивают в клубах маски-шоу, и незнакомое доселе мне слово – консумация[9 - Консума?ция (лат. consumo, «потребляю») – стимулирование спроса на услуги посетителей ресторанов, ночных клубов и иных увеселительных заведений («раскручивание клиента на напитки»).]. Таню, это «приключение» никак не затронуло, слишком малое потрясение для столь легкой натуры. Однако мне сия история привила бдительности и осознание: пока ты не знаешь слова – этого, по сути, в жизни твоей и не существует. И чтобы жизнь все же становилась шире, ярче и понятней, новые слова учить непременно стоит, однако выбирать их нужно бдительней.

Глава 8. Про «тупенькую»

В своей пьесе в угоду ананкастности[10 - Ананкастное расстройство личности – вариант расстройства личности, характеризующийся повышенной тревожностью и мнительностью, фиксированностью на деталях, перфекционизмом, ригидностью мышления, периодическими навязчивыми мыслями и действиями.] я окружающих разбираю на персонажей.

Вот за соседним столиком пасту теребит Барби с неразгибающимися коленями. С такими куклами мне слишком быстро становилось скучно уже в детстве, и я обрезала им волосы, разукрашивала руки и наряжала в яркие несуразные вещи (да простят меня защитники кукол). Рядом с Барби – манерная подруга. Переключатель которой, очевидно, из-за лишнего утреннего просекко заклинило на режиме императрицы. А вон на мясистый Ролекс компульсивно поглядывает «дядечка гедонист». На его шикарные туфли всегда смотришь раньше, чем на лицо. Что ж, ролей слишком много, и тут стоит разделять персонажей на тех, кто не сможет быть главным героем, и тех, кто просто зубы почистит, а про него уж бестселлер выйдет.

Честно скажу, своего персонажа я часто меняю, но главного еще ищу. Хотя, вне зависимости от этого поиска, вы все равно увидите только то, что захотите.

Помню, лет восемь назад я гуляла с одним журналистом. Парень был умен и, как полагается всем (за исключением одного – и пусть каждый продумает про себя) моим бывшим, странен. Но сейчас, сейчас я про другое. Так вот, во мне ему нравилось различать довольно тупенькую особу. А я заметила, сколь отчаянно ему удовольственно быть лучше. И подыграла. И вот уже вместо романтических свиданий он устраивал мне благосклонный ликбез. Гуляя по Москве, мой журналист хитро жмурился да все спрашивал: «А вот знаешь ли ты, Алиса, сколько высоток сталинских? А что за монумент это? А это чей портрет? А Жуков – это кто, знаешь? А это? А это?» Я покорно покачивала головой, он усмехался, мол, как же ты живешь в Москве, а такого не знаешь, и вещал.

Что ж, быть бы нашему роману в угоду его роли, да только вот играть в тупенькую мне быстро надоело. Оно ведь как, не должна тупенькая мнения своего иметь, а должна она много молчать и совсем не знать, чего, собственно, хочет. Мужчина за нее все сам решит.

Тогда-то я и попробовала умной прикинуться – вот лучшая роль, чудилось мне. Только оказалось это намного сложнее, и более того – накладнее. И дело вовсе не в количестве съеденной информации, желудок был подготовлен и растянут с детства. Дело крылось в том, что с умных довольно много спрашивают, проблемы, да причем еще и чужие, ложатся на их решение, и при всем этом не любят их чертовски и все.

Отчаялась тогда и подумала: а кто я, собственно, есть?

Стоит признаться, что я далеко не умная, но уже, увы, и не глупа, а на самом деле я просто любопытная. Призналась себе, да всем начала вопросы задавать, а сама молчу. Там ведь люди все равно за меня решат, кто я, тупенькая или умная?