Персик

Карл предложил Леони руку.

– Пойдемте, мадам, мои гости будут в восторге от знакомства с Леони.

– Бабушка, – просительно проговорила Лоис.

– Я здесь для того, чтобы забрать свою внучку домой, – сказала Леони, бросая презрительный взгляд в сторону гостиной. – Это не место для Лоис де Курмон, как и для любой другой француженки.

– Я не слышал, чтобы ваша внучка жаловалась, – зло ответил Карл. – Ну, Лоис, тебе есть на что жаловаться?

– Нет, конечно, нет, – Лоис пожала плечами, избегая взгляда Леони.

– Кстати, совсем наоборот, – сказал Карл. – Лоис очень довольна, она умная женщина, мадам Леони. Она правильно выбрала, на чьей стороне ей быть. – Уходя, он проговорил: – Лоис, ты пренебрегаешь нашими гостями. – В голосе слышалось предупреждение, и Лоис бросила понимающий взгляд в сторону удаляющейся фигуры.

– Бабушка, – прошептала она, – все не так, как кажется. Пожалуйста, поверь мне.

– Я уже приходила сюда, чтобы спасти тебя, – Леони взяла руку Лоис в свои, – когда ты была увлечена этим ужасным русским и не знала, как выпутаться из этого. Ты говорила, что чувствовала себя в ловушке. Сейчас то же самое, да, Лоис?

– В какой-то степени да, – кивнула Лоис. – Немного похоже на то, что было, бабушка. Это более сложно, – добавила она с отчаянием. – Я не могу поехать с тобой сегодня, бабушка, просто не могу.

Леони внимательно посмотрела ей в лицо.

– Я не буду спрашивать почему, – сказала она, – так как сейчас нет времени для объяснений. Но я здесь, чтобы помочь тебе, Лоис. Я чувствую, что ты в ужасной опасности. – Она ощутила, как дрожат руки Лоис. – Я остановилась у Каро, – быстро проговорила она. – Завтра я буду ждать тебя там. А потом я заберу тебя домой, Лоис.

– Да, о, да! Бабушка, пожалуйста! – Лоис сморгнула слезы, когда Леони шла через холл к дверям. Слуга распахнул двери, и с тревожной полуулыбкой Леони обернулась, прежде чем медленно сойти по широким ступеням вниз, в ночь.

14

Карл фон Брюгель проснулся отдохнувшим и спокойным. Он сел на огромной кровати в стиле Людовика Четырнадцатого, изголовье которой было украшено очаровательной картиной, изображающей дам и кавалеров, расположившихся у озера, и позвонил в колокольчик, давая знать, что он ждет кофе. Пригладив свои жесткие седые волосы. Карл сначала посмотрел на часы, затем на пустое место рядом с собой. Итак, Лоис уже встала. Он вспомнил о прошедшей ночи и улыбнулся. Скинув простыни, обнаженным прошел в ванную. Вызывающе широко расставив ноги, он помочился, все еще вспоминая прошлую ночь. Лоис, красивая и дрожащая, умоляющая его остановиться и тем самым возбуждающая его еще больше. Карл вспомнил, что вечер тоже прошел хорошо, кроме визита бабушки Лоис. Необыкновенная женщина! Леони была так же красива, и ее тело было так же восхитительно, и так же неприступно холодна, как и на сцене. Это был его тип женщины.

Посмеиваясь, он встал под душ, отворачивая кран с холодной водой, тяжело задышал, когда ледяная струя облила его теплое тело. Мысли переключились на встречу, которая должна была состояться сегодня в Шато Виллельм, конференция на высшем уровне, где он должен сыграть важную роль. Карл разработал план размещения французских рабочих, и все материалы и повестка дня встречи, вместе с примечаниями Геббельса и Гиммлера, лежали в его портфеле в библиотеке. День будет прекрасным, он одержит блестящую победу, которая выделит его в глазах фюрера, и, может быть, он попадет в список людей, представленных к повышению, – получит чин рейхсмаршала. Это разозлит Гиммлера. Карл быстро вытерся. Он презирал Гиммлера, а что касается Геббельса – стоит только посмотреть, как он относился к жене прошлым вечером: щеголять перед ней этой актрисой. Говорят, что он однажды приводил женщину, и она жила вместе с ними. Мужчине не следует относиться к жене подобным образом.

Дверь хлопнула, и он поднял глаза. Вошла Лоис. На ней было простое льняное платье цвета неба и травы, которое дышало парижским шиком. Волна Светлых волос, струящихся до плеч, обрамляла лицо. Она была в темных очках.

– Так рано встала? – сказал Карл и прищурился, проводя бритвой с длинным лезвием по щетине на лице.

– Я хотела пойти навестить бабушку, – пробормотала Лоис.

Ее голос сразу показался ему совсем несчастным, и он быстро глянул на нее в зеркало.

– Сними очки, – приказал он.

Она послушно сняла их. Ее глаза были красными и опухшими. Карл, продолжая бриться, вздохнул:

– Плакала? Опять?

Лоис надела очки.

– Я думала, ты собираешься уезжать, и бабушка здесь…

– Едешь плакать к своей бабушке, да? Ты напрасно тратишь время. Она здесь только для того, чтобы сказать, какая ты скверная девочка. А ты скверная девочка, не так ли, Лоис? – Схватив ее за запястье, Карл грубо притянул ее к себе. – Ты была такой скверной прошлой ночью, такой изумительно скверной… – Он откинул ее голову назад, пока его язык настойчиво овладевал ее ртом. Когда он позволил ей идти, Лоис направилась в сторону дверей. Помада была размазана, волосы в беспорядке.

– Будь дома к шести, – приказал Карл, возвращаясь к зеркалу. – Мы идем в театр, и я хочу, чтобы ты выглядела как можно лучше. Надень белое платье с рубинами. Мне нравится на тебе это сочетание.

Когда она уходила, он не попрощался с ней.

Энрико Гарсиа, в голубом комбинезоне механика, возился с запчастями «ситроена» во дворе маленькой заправочной автостанции, находящейся на маршруте Рамбуйе и Шартра. Старый хозяин, в комбинезоне и голубом берете, сидел в кабинете, потягивая бренди, которое ему принес Энрико, и вспоминал дни, когда его маленький гараж обслуживал постоянный поток машин, сельскохозяйственную технику и шикарные автомобили господ, которые владели особняками и домиками в швейцарском стиле, расположенными в окрестностях. С введением норм на бензин, с ограничением поставок и недостатком запасных частей многие машины простаивали, и все, что ему оставалось, – это мечты. На его веку это была вторая война. Энрико считал, что бренди может немного ослабить боль от потери всего, ради чего он работал, второй раз в жизни. Сейчас было много таких людей, которым нечего было терять и которые с радостью сделают все, что возможно, чтобы помочь Сопротивлению.

Энрико посмотрел на потемневшее небо. Упали первые капли дождя, которые подхватил сильный порывистый ветер. Он надвинул берет и стал внимательно-смотреть на пустую дорогу, затем, нахмурясь, взглянул на часы. Он знал, машина выехала из Парижа вовремя и будет здесь с минуты на минуту.

«Мерседес» неожиданно «кашлянул», и шофер удивленно взглянул на передний щиток. Машина барахлила все утро. Он прислушался, но, казалось, все в порядке. Нет. Опять что-то. Радиатор неожиданно засвистел, и одновременно на щитке загорелся предупредительный красный сигнал, который свидетельствовал о перегреве. Встревоженный шофер глянул через стекло, которое разделяло его с чрезвычайно важным пассажиром, но генерал Карл фон Брюгель был погружен в свои бумаги. Шоферне знал, что делать. Шеф должен быть на очень важной конференции через 35 минут, а им еще осталось проехать 20 километров по пригородным дорогам. «Мерседес» медленно полз, из радиатора шел пар, когда впереди, в двадцати пяти метрах, показался маленький гараж.

– Что такое? – требовательно спросил фон Брюгель через стекло, разделяющее их. – Почему остановились?

– Извините, генерал, но машина перегрелась. Я остановлюсь у этого гаража узнать, можно ли получить какую-нибудь помощь.

Карл застонал, взглянув на часы. Он намеренно не оставил в запасе времени, не желая приезжать слишком рано, и поэтому теперь выглядел очень озабоченным. Карл часто использовал этот прием, но совсем не планировал задержку такого рода. Шофер въехал во двор и вышел из машины. Энрико, тихонько насвистывая и держа руки в карманах, прогуливался по двору.

– Месье, – произнес он медленно, с акцентом, – у вас проблемы.

– Я знаю, – набросился на него шофер. – Что вы можете сделать, чтобы помочь?

Энрико внимательно посмотрел на пассажира на заднем сиденье, и Карл тоже взглянул на него. Эти проклятые французские крестьяне были так медлительны. Энрико весело ухмыльнулся фон Брюгелю, и Карл нетерпеливо отвернулся, сосредоточенно глядя на свои бумаги.

Энрико открыл капот, немного отступив назад, пока не улетело обжигающее облако пара. Заглянув внутрь, он внимательно все осмотрел.

– Это водяной насос, – в конце концов сказал он. – Сломался. Капут. Довольный своей маленькой немецкой шуткой, он весело рассмеялся. – Вам нужен новый, месье.

Шофер побледнел. Сейчас он действительно оказался в беде. Без этого насоса машина не поедет.

– Вы должны достать мне другой, – резко приказал он. У генерала фон Брюгеля важное дело в Шато Виллельм. Мы должны срочно добраться туда.

Энрико безразлично пожал плечами.

– Да, месье, – сказал он врастяжку, с деревенским акцентом, – Но я не знаю, смогу ли вам помочь. Мы сейчас не обслуживаем такие машины, вы понимаете, – добавил он. – Для нас, французов, сейчас нет лишних запасных частей. Но если вы подождете минуту, месье, я поищу что-нибудь в загашнике.

Шаркающей походкой он направился к беспорядочной куче ржавеющих инструментов и запчастей в задней части мастерской, в то время как шофер мерил двор беспокойными шагами.

Энрико появился, держа резиновый насос.

– Подождите, месье, одно мгновение. Я думаю, мы все-таки сможем вам помочь. – Он занялся мотором, громко выругавшись, когда обжег руки. Но через несколько минут снял вышедший из строя водяной насос и поставил новый. – Правда, не совсем новый, месье, – объяснил он, – пролежал несколько лет. Раньше мы обслуживали хорошие машины. Но с ним вы доедете до места назначения.

С облегчением шофер заплатил ему несколько франков и сел обратно в машину.

– Ну? – спросил Карл.

– Нам повезло, герр генерал, – ответил тот. – Механик смог поставить насос, но я должен ехать быстрее, чтобы добраться вовремя.

Карл вздохнул.