Der Kursive

Проникнуть в его жизнь, делиться вслед своей,

Но не втянув себя при этом силой

Туда, где места для тебя, увы, друг, нет.

Сначала ты изгой, потом болят лопатки,

Как будто в них топор до самой рукоятки.

Мучения пройдут, зайдётся всё багрянцем,

На месте раны этой заметен станет панцирь.

Он сделает тебя мудрее, сознание и мысли – твёрже,

Непобедимым станешь ты, к другим отныне – строже.

Но с панцирем не закрепишь имя изгоя,

Свободен будешь от него – на то провидца воля.

Отныне боли нет, будь хоть сто лет ты одинок;

Как черепаха доживает век, так доживаешь ты столь сложный жизни год.

Ещё есть сходство меж тобой и этим зверем:

Вы каждый сам с собой, и в этом нет потери.

курсив 4

Вы слышали, что о себе нужно заботиться?

Любить, ценить, хвалить себя самим.

Вставать чуть свет, на идеал охотиться,

Успеть схватить за хвост, ведь он неуловим.

Протянешь длани к небу- обдаст оно их тыльность;

Сожмёшь два кулака- останешься без сладкого.

А скромность же есть гадость, пыльность,

Она для дураков, до фатума что падкие.

Мир создавался по утрам,

А вечер – время для иного.

Под солнцем ты не меломан,

А в сумерках – вся босса-нова.

Вы смейтесь сколько вам угодно,

Но, Господа, одним лишь ухом

Послушайте, как тошно…творно

Подобны вы помойным мухам.

И всяк, кто вхож к вам словом «друг»

Отныне мне неинтересен:

Он лицемер, и лжец, и спрут,

И в целом мире не полезен.

От тех, кто душит, давит, злит

Необходимо отрекаться,

И в этом вижу я магнит

Спокойствия.

Заботы.

Счастья.

курсив 5

Когда ты последний раз вспоминал о стоп-слове?

Дышал полной грудью, слушал подошвой асфальт?

Ты живёшь: слова стоят комом в горле,

Слёзы капают ртутью, никак не закрыть гештальт.

Плетью хлещешь себя, словно лошадь, повозку тащащую,

И извозчик из тебя, мягко сказать, паршивый.

Сожалеющий искренне друг, мать, с утра до ночи вечно плачущая,