Спящее золото. Книга 2: Стражи Медного леса

Уже горели все постройки до одной, пылали и ворота, освещая множество тел, в нелепых положениях разбросанных по всему двору. Вигмар на миг остановился, чтобы снять тряпку с головы Рагны-Гейды, и снова потащил девушку за собой. Она сильно шаталась и задушенно кашляла, словно давилась воздухом, но не падала, и это уже было много!

– Сюда!– позвал шаловливый голосок.

Вигмар метнулся к воротам, и огонь опал; едва лишь они проскочили, как воротный проем запылал с новой силой.

– В лес! Вас не заметят!– пискнула невидимая Грюла.

Вокруг горящей усадьбы расстилалась довольно широкая пустошь, а дальше начинался лес. Пламя над крышами освещало пустошь на десятки шагов вокруг, но сейчас здесь толпилось столько людей, лошадей, ржущих от ужаса, плачущих и вопящих женщин, что никто не обратил на беглецов внимания. Свет огня слабел с каждым шагом, и скоро Вигмар и Рагна-Гейда вступили в холодную ночную тьму. Свежий воздух, полный запаха мокрых увядающих листьев, казался слаще меда; Рагна-Гейда дышала тяжело и хрипло, но Вигмар не мог остановиться и все тянул ее дальше от усадьбы.

Наконец они шагнули в темень леса. Рагна-Гейда уцепилась за дерево, пошатнулась, и Вигмар выпустил ее руку. Она упала на колени, потом села, прислонясь к стволу. У нее не осталось сил сделать больше ни шагу, грудь разрывалась, горло горело, глаза слезились от жгучего дыма.

Придерживаясь за тот же ствол, Вигмар посмотрел назад. Усадьба Кротовое Поле превратилась в огромный пламенный холм, стала единым погребальным костром всем, кто погиб в ней. И в бурных волнах пламени над крышей ему привиделась Грюла: лисица-великан танцевала над своей добычей причудливый и жуткий танец, то выгибаясь дугой, то припадая к развалинам пожарища, и все пятнадцать ее хвостов стояли дыбом, покрывая своим пламенеющим мехом все, что оставалось от усадьбы. Этот пир ей приготовила людская вражда.

Вигмар сел на землю и прижался лбом к холодной влажной коре ясеня. Он еще не осознал, что произошло, был измучен, но спокоен. В нем крепло необъяснимое чувство, что он все сделал верно.

Глава 4

Еще до свадьбы Эрнольва Одноглазого и Ингирид, справленной в последние дни тинга, к Торбранду конунгу послали гонца. Эрнольв подумывал поехать и сам, но Ульврун и Ульвхедин отговорили его.

– Не покидай новую родню так быстро!– убеждали они.– Гродгард сын Кара – надежный человек, его отец служил нам целых тридцать лет. Он обо всем расскажет нашему родичу Торбранду. А ты нужен здесь. Сам Торбранд, несомненно, захочет во главе нашего войска видеть кого-то из своих приближенных.

Эрнольв легко согласился остаться: теперь, после свадьбы, его совершенно не тянуло домой. И дело было не в страстной любви к Ингирид, скорее наоборот. Он не знал, как взглянет в глаза Свангерде. А знакомить родичей с молодой женой не требовалось: они и без того знали ее хорошо. Слишком хорошо!

По замыслу, который не один день обсуждали вчетвером Ульвхедин, Эрнольв, Ульврун и Ингимунд Рысь, фьяллям и раудам следовало наступать двумя потоками. Сам Торбранд конунг, собирающий войско к Середине Зимы, должен пойти на Квиттинг через западное побережье на кораблях. Рауды собирались вести свое войско по суше через Квиттингский Север, который и был их главной целью. Позднее они предполагали объединиться с Торбрандом конунгом и наступать на внутренние и южные части Квиттинга одним огромным войском.

Не распуская после тинга людей, изъявивших желание идти в поход, Ульвхедин ярл сразу же двинулся на юг. По пути к ним приставали новые отряды, иные догоняли, и к пограничным областям Ульвхедин и Эрнольв привели войско из трех тысяч человек.

– С такими силами можно наступать, не дожидаясь фьяллей!– говорил Ульвхедин. Похоже, он сам не ожидал, что его призыв к соплеменникам найдет такой могучий и дружный отклик, и теперь, в ожидании большой добычи и громкой славы, был счастлив, как пятнадцать лет назад, когда отец впервые выделил ему собственный корабль с дружиной.– Главное, чтобы Торбранд конунг не опоздал поддержать нас, когда мы зайдем на Квиттинг достаточно далеко.