Идолы театра

У Конрада были маленькие злые глаза, которые не доминировали над нижней частью лица и не перебивали впечатления, которая она производила. Когда Конрад улыбался, его узкие малокровные губы смыкались впереди и становились совсем белыми, так что казалось, что губ у него нет вовсе. При этом обнажались его клыки, придававшие Конраду и его тощей фигуре, нервно вздрагивающей от порывов ветра, звериный вид.

В эти нелегкие для Принца дни оба его недостойных приятеля взяли на себя обязанность развлекать его и являться по первому зову.

Заметив, что Принц уже пьян настолько, что все чаще забывает притворяться веселым, Марс забеспокоился.

– Знаешь Розу?

Принц мигом встрепенулся. Он прихлопнул рукой стакан с янтарным ромом, заключая там на время все свои мысли.

– Знаю ли я Розу? Я бы не знал крошку Розу лучше, появись она на свет в моих объятиях.

– Тут поговаривают, она собралась замуж.

– Кто?

– Крошка Роза. – Марс никогда не велся на притворство Принца и сразу видел все его игры, но всегда доигрывал их до конца. – Скоро станет женой моряка.

– Что неотесанному моряку делать с крошкой Розой?

– Вот он. Бестолковый верзила.

Марс ткнул пальцем в стол у стены и заставил Принца развернуться.

Повысив голос, Марс позвал моряка:

– Вольф! Иди сюда!

От дальнего стола у стены отделилось несколько теней. Труженики верфей приблизились к столу господ. Впереди стоял Вольф. Со своей лодки ему доводилось видеть всякое, но никогда из воды на него не смотрел зверь, которого бы он боялся больше, чем Принца.

Эпизод 11

Габриэль, в отличие от Принца, не чувствовал себя как рыба в воде, общаясь с бедными слоями городского населения.

Он привык к ласковому подобострастию прихожан, приходивших к его отцу, но не к корыстному подобострастию бедняков, мешавшемуся с озлобленностью, страхом и плохо скрываемой ненавистью.

Он чувствовал себя грязным, ступая по узкой улице, перерезанной веревками, на которых сушилось тряпье. Габриэля тошнило от запаха псины, близости моря и еще чего-то томительного и постыдного.

Но богатые люди не разводили и не продавали змей.

Габриэль услышал тоскливую, неспокойную мелодию. Он пошел на нее, как будто его кто-то ухватил за капюшон и потянул силой. На входе в лачугу он запнулся. На земле стояла плетеная корзина, и в ней было живое тело. Ни головы, ни крыльев, ни даже определенной формы – только конечности. Тонкие, всегда подвижные, со всех сторон покрытые кожей, шипящие, свистящие, хрустящие и шуршащие.

Потомок горного поэта вошел в неосвещенную лачугу. Он почувствовал присутствие тела. В двух шагах и в пяти, в одном шаге и прямо рядом с его ушами раздавалось шипение. Было недостаточно светло, чтобы он мог различить отдельных змей, и недостаточно темно, чтобы он мог не видеть движения тела.

Мелодия оборвалась.

– Вы ищете змей, юноша? – Немолодой, но человеческий голос выделился из толпы шипений и свистов. – Вы их нашли.

Эпизод 12

В другой темноте Принц обнимал за плечи своего нового приятеля – кузнеца Аарона. Аарон пришел к Принцу вслед за Вольфом, который, конечно, не нашел в себе мужества отказаться выпить вместе с сыном ювелира.

В этот вечер Принц чувствовал, что место в его сознании закончилось. Дым, ром и прочие несовершенства мира замутнили его светлую голову. Он пытался сконцентрироваться на профиле кузнеца, но боковым зрением постоянно видел клыки Конрада.

– Ты тоже собираешься жениться, друг мой?

– Нет, мастер.

Рука Принца стягивала могучие плечи Аарона, как тесная рубашка.

– Нет? Чем же ты занимаешься?

– Я кузнец.

Принцу нравилось смотреть на сажу, размазанную по высоким скулам Аарона. Еще больше ему нравилось то, как почти пугающе Аарон был похож на Габриэля. Он наклонял голову то под одним, то под другим углом, пытаясь увидеть, при каком наклоне магия сходства пропадает. Но чары все никак не рассеивались. Принц достал шелковый платок и принялся стирать сажу с лица Аарона.

Конрад любил такие картины. Ради них он водил дружбу с Принцем и был ему верен, как цепной пес.

Вольф сжимал кулаки и глядел в пол.

Конрад зашелся визгливым смехом. Принц поморщился.

– Я слышу лай. Где собака? Марс, уведи собаку. – Принц ухватил Аарона за подбородок, бессильно щуря глаза и домысливая то, что похитил мрак. – Ты похож на моего друга. Он думает, что достанет все звезды с неба. Он хочет свой театр, а еще он хочет жениться на моей сестре. Некоторые люди думают, что достанут все звезды с неба.

– Да, мастер.

– Ну, а ты? Чего тебе хочется?

– Мне ничего не хочется. Я забочусь о матери, она уже стара и плохо видит. Слава Богу, дела на кузнице идут хорошо. Работы хватает.

Принц закатил глаза. Аарон стиснул зубы. Он начал считать до ста, зная, что когда закончит, рука Принца уже перестанет впиваться в него и повиснет, как отпущенный поводок.

– Работы хватает… Вот они – упования и надежды молодежи…

Эпизод 13

– С наступлением ночи моя жизнь не будет стоить и гроша. Ночь вернется, чтобы забрать своих детей. Эта ночь возвращается за мной.

Принц, прищурившись, смотрел, как Габриэль читает монолог, сражаясь сразу с двумя чудовищами: змеей, обвившейся вокруг его шеи, и ужасом, вызванным этой змеей.

Принц не знал, что прямо сейчас Габриэля тяготят еще два чудовища – Марс и Конрад сидели по бокам от Принца и с плотоядным наслаждением наблюдали, как Габриэль борется с неуверенностью в себе и проигрывает ей.

Друзья Принца изучили рукописи Габриэля и теперь с особой радостью слушали, как дрожит его голос.

– Габриэль, разве ты не должен быть без одежды в этой сцене?

– Да, Марс. Но я же не могу положить змею себе на голое тело.

Габриэль умоляюще посмотрел на Принца. Принц покачал головой.