Идолы театра

– Будь я директором твоего театра, я бы тебя уволил. Ты не справляешься с ролью. Ты всего боишься, – отрезал Принц.

В одном Габриэль был уверен твердо: Принц и его друзья ничего не понимают в театре.

– Если бы по сценарию мне нужно было кого-то зарезать и я бы отказался, ты бы и тогда сказал, что я всего боюсь?

– Ты бы мог притвориться, что вонзаешь кинжал в сердце Конраду. Притвориться, что на тебе нет одежды, тоже можно, но это требует мастерской игры.

Габриэль слушал Принца почти с ненавистью и думал о том, что кинжал в сердце Конраду он бы с радостью вонзил без всякого притворства.

– Перестаньте цепляться. Это не имеет никакого значения.

Принц забрал у Марса страницу.

– Если это не имеет никакого значения, то зачем ты пишешь: «Теперь, мой Господин, с меня снято все, кроме моей кожи. Но с меня не смыт грех. Ты видишь, как на моей плоти блестит змеиный яд, втертый твоей вероломной рабыней?» Вычеркни эти слова. С тебя еще много всего не снято, кроме кожи!

Габриэль задумался и отошел, чтобы посмотреть на своего героя со стороны, но место, на котором он представлял обнаженного мученика в змеях, оказалось пустым.

– Может, мне поставить туда статую? Это было бы символично.

– Что бы это символизировало, мой дорогой Габриэль? Твою бездарность? – В глазах Принца сверкнула молния, но Габриэль ее даже не заметил.

– Я могу нанять другого актера, – наконец произнес Габриэль.

Конрад засмеялся.

– Много тебе придется ему заплатить, Габриэль. Появиться голым в одной сцене – не о таких ролях мечтают юные талантливые актеры.