Пускаю ввысь на Божий страх.
Иду с закрытыми глазами
Утёса вдоль – неведом крах.
Падений нет, и смерти тоже.
Труды любые по плечу.
Все тропы здесь давно исхожи…
Пускай мне страшно – не кричу.
Мы сотканы иглой из ткани
Пространства, времени и снов.
Нам суждено блуждать кругами,
Произнося ряд странных слов.
Без "Здравствуйте" и "До свиданья"
Не обращайся – не поймут.
За паранджою созиданья
Не молвят правду, только лгут.
Парад вокруг, дорога в гору -
Тропинки снова разведут.
Коран листая или Тору,
Не мякиш ем, а сочный фрукт.
Иду с закрытыми глазами,
Не захватив с собой крестов.
Мой пар не венчан небесами,
Но мне дано шагать на зов.
РАБСТВО ВО КЛЕЙМЕ
Не верь очам: их властный идол
Сокроет гнёзда змей во тьме.
Безумец тот, кто вторит: видел
Очарованье во клейме.
Когда клубятся рабства тучи,
Нещадно запятнав мораль,
Будь стоек пред Творцом, и путчи
Тебя не тронут, аки встарь.
Не вторьте страстному безумью,
В угоду воли чужака
И поклоняясь полнолунью,
Вы всё же верьте в день слегка.
Воспитан кто былым заветом,
Тот знает наизусть давно:
Не ведай плода под запретом
В раю увядшем, где темно.
АЛКОГОЛИК БУЛЬВАРНОГО ЧТИВА
Я – скорочтения мастер,
Книжных объёмов алкаш.
Воображаю блокбастер
Там, где царит эпатаж.
Чтиво срастается в стопки
Красного цвета вина,
Будит подчас во мне нотки
Меланхоличного сна.
Текст, что уложен строфою,