Игра Судьбы. Ветер и Роза
– Я стану тренироваться, – сказал он, наконец, осмелев, – как готов учиться каждый день, так готов и укреплять своё тело.
– А сможете ли? – поинтересовался студент-медик.
– Смогу, – решительно ответил Кей. – Эрмеллит Фессен, осматривая меня, признал моё здоровье достаточным. И я сдаваться не намерен!
– Намерены вы, или нет – не вам решать, где вы останетесь учиться, – прервал его господин дель Аргад. – А если утратите статус Стремящегося – куда вы пойдёте? Ваш отец не остался ждать вас в Астер де Торониссе, да и в целом, понятно, что семья вами не дорожит. А вы ими?
Кей запнулся. Всю неделю, пока шли его испытания, он был так занят мыслями, переживаниями и ощущениями, что совсем не вспоминал ни о родителях, ни о братьях с сёстрами. Только образ священника, благословившего его в путь, вставал иногда перед глазами.
– Я… не знаю, – начал Кей, наконец, понимая, что пауза затягивается. – Не знаю, что думает обо мне семья. Не знаю, вспоминают ли обо мне, и гордились ли бы, узнав, что я продержался здесь почти всю неделю испытаний… Но сам для себя знаю одно – если меня не возьмут учиться в Академию, если не оставят здесь – я отправлюсь в церковь, – и добавил уже без страха, – я верю, что мои умения ещё смогут принести пользу!
– Что ж. Ваша уверенность – ваше дело, сударь Хоуарн, – ровно ответил на это Бартрол дель Аргад. – Мы же вам более не задерживаем.
***
Ночью Кейрэн почти не спал. Они остались с Эгнаром в комнате вдвоём, и хоть у Кея теперь была возможность занять бывшую постель Велнара, что находилась на нижнем ярусе, мальчишка всё равно остался на верхнем. Словно боялся, что и этим он нарушит какие-то негласные правила, и его выгонят теперь, после всех бесед и испытаний. В конце концов, Эгнар сказал, что такое вполне возможно.
– Все коллегии после сегодняшней беседы со Стремящимися совещались, – сказал Эгнар перед сном. – Как знать, может быть, и сейчас совещаются? Только завтра утром на общем собрании объявят имена тех, кто останется в гимназии до конца месяца, став Претендентом на поступление в Академию Магии. А остальные покинут эти стены…
После этих слов приятеля Кей так и проворочался всю ночь, забываясь сном совсем ненадолго, и то и дело открывал глаза, в страхе, что не услышит утреннего пробуждающего колокола.
Впрочем, пропустить громкий монотонный бой часов, доносящийся со внутреннего двора гимназии, было совершенно невозможно. И дальше – всё по распорядку. Умываться, одеваться, идти в трапезную к завтраку. Для многих, правда, это был последний день в гимназии: если верить словам Эгнара, из той без малого сотни Стремящихся, что дошли вместе до конца недели испытаний, в ряды Претендентов войдут хорошо если два десятка ребят. Волнение в рядах собирающихся на общее построение детей, кажется, можно было ощутить кончиками пальцев. Кейрэн, по крайней мере, чувствовал, как его руки покалывает от страха и напряжения. И когда Стремящиеся выстроились, как всегда, в гимнастическом зале, там в этот раз присутствовали все преподаватели и старшие студенты, составлявшие на протяжение прошедшей недели учебные коллегии.
Господин Сорзар вышел вперёд, и обратился к оробевшим, притихшим детям.
– Судари и сударыни Стремящиеся! Сегодня мы подводим итог всех тех дней, что вы проходили свои испытания в надежде стать Претендентами на поступление в Магическую Академию Вент-де-Росса. Сейчас, в отличие от всех предыдущих собраний, я назову вам имена не тех, кто покинет эту гимназию, но тех, кто останется учиться в этих стенах, даже если ему не суждено будет сделаться студентом Академии. С остальными Стремящимися мы, к сожалению, простимся.
Кейрэн закрыл глаза и затаил дыхание. Он боялся думать, боялся надеяться, боялся молиться Богам и Создателю, боялся пропустить хоть одно произнесённое господином Сорзаром слово…
Имя Эгнара дель Гронта назвали одним из первых. В том, что так оно и будет, Кей ни на миг не сомневался. Уж Эгнар как никто другой достоин этого! Не удивило Кейрэна и то, что Деррик дель Олдан вошел в число Претендентов. Как бы ребята ни относились к самолюбивой манере юного дворянина разговаривать с другими, отрицать того, что он обладает достаточными умениями, чтобы учиться никак не меньше, чем в столичной гимназии – а то и самой Академии – никто не стал бы.
– Сударь Кейрэн Хоуарн!
Кей едва не закашлялся от неожиданности, услышав свое имя. Чуть не спотыкаясь, почти переходя на бег, торопливо прошел к выстроившимся за спиной господина Сорзара ребятам. На ходу мальчишка только и успел улыбнуться Эгнару, а тот кивнул приятелю в ответ, будто бы поздравляя. Старший гувернёр, тем временем, подвёл итог собранию.
– Итак, судари и сударыни, перед вами новые Претенденты на поступление в Академию Магии от Второй столичной Имперской Гимназии Торонисса. Все они, независимо от того, выберут ли их великие Архады в число своих учеников, уже считаются зачисленными в нашу гимназию. Другие бывшие Стремящиеся до сегодняшнего вечера должны собрать свои вещи. Родители и опекуны многих из вас уже оповещены. Вы же, господа Претенденты, – он обратился к выстроившимся рядом с ним, – не забывайте о том, что ваш путь ещё не пройден до конца. Настоящие испытания для вас только начинаются.
Глава 6
Эгнар оказался прав. В ряды Претендентов на поступление в Магическую Академию Вент-де-Росса попало всего двадцать из всех Стремящихся, что приехали в эту гимназию. А ведь ещё в начале этой недели ребят было больше сотни! Хоть Кей и не считал по головам, но прежде и в трапезную, и во время собраний их приходило много – даже ещё до вчерашнего дня. Теперь же в здании Второй Имперской Гимназии осталась только дюжина мальчиков и всего восемь девочек. И с этого дня за каждым из них был закреплён свой гувернёр, который не только должен был помогать, подсказывать и смотреть за успеваемостью, но и постоянно отмечать все их возможности, слабости и недостатки. Такое внимание к любому сделанному им шагу для Кейрэна было верхом неловкости, но он уже успел понять, что правила и порядки здесь странные, но неоспоримые. И если прислушиваясь к ним он сможет получить больше знаний, а, в конце концов, станет студентом Академии Магии – потерпеть неудобство от подобного надзора не такая уж высокая цена.
Впрочем, на этом неудобства и странности для мальчика не закончились. По завершению распределения оказалось, что Кею предстоит до конца месяца делить комнату с Дерриком дель Олданом. Вот уж пренеприятное соседство! Хорошо хоть и Эгнара распределили к ним же, иначе Кейрэну было бы совсем не по себе.
– Интересно, почему они решили так сделать? – спросил он у приятеля, когда они шли к трапезной. – Если нас осталось всего ничего – у каждого могла бы, вообще, быть отдельная спальня…
– Думаю, это чтобы мы привыкали к товариществу, – предположил Эгнар. – В Академии студенты не живут по одному, тоже делят комнату с другими.
– Но почему с нами Деррик? Его ведь могли поселить и к кому-нибудь ещё…
– Может случайность, – Эгнар пожал плечами, – а может здесь и умысел есть.
– Проверка выдержки… – Кей нахмурился. В словах его приятеля был смысл. Если за ними всеми пристально следили и до этого, то их досада от появлений громогласного маленького дворянина вряд ли осталась для кого-то тайной. Стало быть, решение поселить их вместе – это ещё одно испытание. И не только для Кея или Эгнара, но и для самого Деррика. Смогут ли они ужиться в одних стенах, или неумение управлять собой приведёт их к ссоре, а значит, лишит возможности попасть в Академию? Никто не озвучивал эти правила, но Кейрэн уже успел уяснить: правила нужно соблюдать добровольно и осмысленно, владея своими эмоциями, всегда, а не притворно, из страха и только на глазах у старших. И за этим тоже наверняка строго следят гувернёры и преподаватели!
Эгнар молча кивнул, будто отвечая и на слова Кея, и на его догадки.
Форму гимназии все Претенденты получили ещё накануне, едва только стало известно о том, что они останутся здесь по меньшей мере до конца месяца. А тем из них, кому не суждено будет отправиться в начале учебного года в Академию Магии, надлежало остаться гимназистом, и носить такую форму вплоть до четырнадцати лет, когда обучение в гимназиях завершалось. Не такая уж плохая доля для мальчика из безвестной горной деревушки! Этим Кей утешал сам себя, стоило ему лишь задуматься о том, что он не сможет попасть в Вент де Россу. Быть столичным гимназистом – тоже огромная удача, уж куда как лучше, чем попасть простым послушником в церковь.
Так или иначе, форма гимназиста оказалась едва ли не самой красивой одеждой, что Кейрэну доводилось надеть за всю его жизнь. Ладный и удобный на летнее время лёгкий дублет с рукавами на завязках, да бриджи, застёгивающиеся ниже колена. Форма светло-сизая, как и у всех здешних служителей и преподавателей, а рубашки и чулки из такого светлого, выбеленного полотна, что Кею было даже жалко их натягивать.
Девочки, когда Кейрэну довелось их увидеть, тоже были одеты в скромные и строгие длинные платья с белыми воротничками и фартуками. Все Претенденты, нарядившись в форму, теперь выглядели так, словно положение их было примерно одинаковым. Просто так уже было не понять, кто из них благородных кровей, а кто приехал из дальнего села. Даже Деррик, всю прошлую неделю щеголявший орнаментальной цепью с подвесками и фамильными перстнями теперь оставил на руке всего один – с гербом семьи.
– Не богатством и родовитостью сейчас должно отличаться, – заявил он, пряча драгоценности в ларец под ключ, – а знаниями, умениями и усердием!
Кей с этим и поспорить не мог, но и соглашаться не спешил – от этих слов маленького дворянина уж слишком разило самодовольством, чтобы их можно было принять за душевную искренность. Но, тем не менее, и знаниями, и усердием отличиться хотелось бы и деревенскому пареньку.
В трапезной все снова сидели в том же порядке, в каком были расселены по комнатам, и к радости Кея, напротив него сидел Эгнар, а рядом – Арнет да Лоув – мальчик тихий, почти незаметный, и очень вежливый. Его семья, как и Эгнара, жила в столице. Правда, никаких дворянских титулов или голубых кровей у Арнета не было – просто отец и мать состояли на государственной службе и имели довольно неплохой достаток для того, чтобы дать сыну хорошее образование и достойное воспитание. Ничем из этого мальчик не кичился, подобно Деррику, хотя, как оказалось, никакими знаниями не уступал, а в обращении был весьма любезен. Так что сидеть с Арнетом за столом, будучи уверенным, что он не скажет лишнего слова, и всегда передаст блюдо с пирожками, молочник или маслёнку, Кейрэну было даже приятно. Деррик оказывался от него дальше всех из их комнаты, и, если разговаривать только с Эгнаром, или не отвлекаться от своей тарелки, перетерпеть присутствие маленького и громкого дворянина, было вполне ему по силам. Тем более, это помогало не задерживаться за столом, и уж точно не опаздывать ни на ежедневные утренние собрания, ни на уроки.
Самое первое общее собрание этой недели началось в гимнастическом зале с исполнения гимна Империи. Ребят выстроили в два ряда, и хором, вместе с арфистом и учителем музыки, они спели слова гордости о просторах родной страны, благодарности Создателю и богам за щедрые дары, которыми наделены её недра, завершив обещанием хранить верность государству и защищать его честь и славу. Кейрэн знал этот текст не так хорошо, как слова молитв, что в его деревне пели куда как чаще, но решил для себя, что обязательно подучит его уже к следующему утру.
– Судари и сударыни Претенденты, – обратился господин Сорзар к собравшимся, едва завершился приветственный гимн. – Сегодня вы впервые собрались здесь в этом новом качестве полноценно, и должны получить представление о том, что будет ожидать вас ближайшие дни и недели. Первое – с этого дня вы приступаете к учёбе, согласно тому уровню знаний, который смогли показать, будучи Стремящимися. Какие-то уроки вам будут преподавать общим классом, какие-то каждый будет учить отдельно. Те, кто успевает достаточно, будут получать лишь необходимые на данное время знания, а после заниматься учебными предметами по своему сердцу и выбору, да проходить положенные беседы.
Кейрэн, слушая эту речь, с трудом подавил тяжелый вздох. Как бы он ни гордился тем, что вошел в число Претендентов, но сказанные сейчас слова едва ли относились к нему. Эгнар, возможно, Арнет, конечно же Деррик и, скорее всего, остальные дворянские дети, которых, как он успел понять, сейчас среди собравшихся было большинство, как раз и есть те самые «успевающие достаточно». А вот ему самому, конечно, придётся много трудиться. И господин Сорзар подтвердил его мысли:
– Те же, кому следует догнать своих сверстников в знаниях, должны будут всё своё время посвящать дополнительным урокам, повторению и закреплению изученного. Положенные беседы при этом для них также обязательны. Советую этим студентам не тратить бесценного времени на унынье и сетования о несправедливости. Цель здесь не унизить кого-то из вас, но в целом помочь всем достигнуть хотя бы нижней ступени подходящего общего уровня.
Да, а это уж точно сказано про Кейрэна. И Всеобщий, и все остальные учебные предметы, и тренировки для укрепления сил… мальчишка решительно сжал кулаки. Ну что ж, он готов потрудиться, что бы там ни было. Приехал он сюда именно для этого!
– Каждый из вас будет получать общее расписание занятий и – ежедневно – специальное, справленное согласно полученным в учебе достижениям. Расписания ищите у ваших помощников, – господин Сорзар указал на гувернёров, и продолжил:
– Теперь же самое главное. Начиная с завтрашнего дня великие и милостивые к нам в своей Магии архады изъявили свою волю лично являться в Гимназии, и оценивать всех Претендентов. Мы – вторая Имперская Гимназия Торонисса, и нас великие маги посетят уже завтра, после обеда. Будьте готовы к этому, будьте готовы проявить свои таланты, всё уважение и деликатность, чтобы не посрамиться и не посрамить честь преподавателей, что поверили в вас!
***
Разговоров у ребят теперь только и было, что об архадах. И мальчики, и девочки теперь собирались все вместе во время общих уроков. И от каждого – ропот, переглядки, взволнованный шепоток и вздохи благоговейного ужаса. Слушать учителей в таком состоянии было очень трудно, а думать о задании по эледийской грамматике, вместо того, чтобы представлять себе великих волшебников, делалось просто невозможным.
– И зачем только они сказали нам про архадов так загодя? – сетовал Эгнар, пока ученики шли в следующий учебный класс. – Разве теперь хоть у кого-нибудь получится заниматься?
– У Деррика, кажется, получится, – Кейрэн кивнул в сторону маленького дворянина, который, кажется, единственный был абсолютно счастлив, и нисколько не волновался о приходе завтрашних высочайших гостей, в чём не стеснялся признаться.
– Можно за него только порадоваться, – махнул рукой Эгнар. – А я вот знаю, что архады – это не просто какая-то там коллегия взрослых. Многим из них больше тысячи лет, их мудрость накоплена веками… Мы все для них – словно песчинки…
– Но ты ведь говорил, что твоя сестра у них уже учится? – уточнил Кей. – Так разве же они тогда злые или страшные?
– Они великие, – Эгнар раскрыл книгу по истории, которой сейчас им предстояло заниматься. – Что страшно – так это показать перед ними свою необразованность и глупость.
– А, может быть, нас специально предупредили, чтобы проверить, что мы сможем выучить из уроков в таком состоянии?
– Если так, боюсь, эта гимназия разочаруется в своих Претендентах. Взгляни на Хольну Айтель! На ней ведь от волнения лица нет. А что же будет завтра?
Кейрэн пожал плечами. Да, Хольна и правда всё ещё выглядела бледнее и испуганней других, но, может, к приезду важных гостей она с собой справится?
– Ты ведь из восточных земель нашей империи, Хольна, как и я! – Деррик в это время, похоже, решил поддержать девочку в своей обычной манере. – А, значит, должна быть такой же смелой и сильной перед лицом любых испытаний.
– Я крестьянка, Деррик, – напомнила Хольна. – И перед господами-то робею, а тут ведь будут сами волшебники из легенд…
– Передо мной, вижу, не робеешь. А крестьянка или нет – не имеет значения. У нас и крестьянам и дворянам говорят одно – таким, как за порог ушел, обратно в дом не вернешься. Ты разве не знала, на что шла? Неужели не верила в себя, не надеялась, что хоть в Претендентов зачислят? А раз так – значит, и архадов видеть хотела. Что ж теперь бояться?
Хольна не ответила. В учебный класс зашел Бартрол дель Аргад, учитель из числа тех, что прибыли из Академии. Его помощник, один из гувернёров гимназии, следящий за течением урока, тут же прозвонил в латунный колокольчик. Тем самым он обозначил начало занятия, и ребята скорее расселись по местам.
– Претенденты, – обратился господин дель Аргард, мельком поздоровавшись, – коль скоро завтра в эту гимназию изволили пожаловать сами великие господа архады, вы должны сегодня уяснить несколько истин. Кроме того, мы еще раз вспомним с вами всё то, что должно знать каждому из вас о сотворении мира. С этого пока и начнём.
Он устроился за учительским столом.
– Что известно вам о сотворении этого мира? Встанет и ответит…
Пока господин дель Аргард выбирал ученика, Кей украдкой посмотрел на тех, кто сидел неподалёку от него. Кажется, на этот вопрос был готов ответить любой из Претендентов. Как, впрочем, и он сам.
– Сударь дель Гронт, – учитель, кажется, решил убедиться в том, что все знают ответ. – Послушаем вас. Начинайте.
Эгнар тотчас поднялся с места:
– Согласно преданиям, мир Эйланда был сотворён Создателем и восемью его помощниками, богами-хранителями, когда они плыли по Реке Бесконечности на сияющей Небесной Ладье, и веселясь и слагая песни, пролили на чистое полотно бытия волшебные чернила…
– Продолжите, сударыня дель Фэллен, – вызвал преподаватель, жестом позволив Эгнару сесть на место.
Эннет дель Фэллен, красивая девочка-дворянка с недлинной пшеничной косой, встала, и подхватила рассказ Эгнара:
– Этому миру было дано, словно единое сердце, солнце-Альдей; из двух же начал – мужского и женского – были даны ему и две луны, зелёный Сафитар и синяя Раэрин.
– Верно! Сударь да Лоув.
– С вашего позволения, господин учитель, – Арнет поднялся на ноги, и поклонился. – Из трёх периодов – рождения, жизни и смерти – появились в мире реки, деревья и горы…
– Хорошо. Сударыня дель Шассоун.
– Четыре планеты окружили мир, – продолжила общий рассказ девочка-дворянка, – и от них были даны ему сезоны года, что чередовались, сменяя друг друга.
– Верно. Назовите эти планеты, сударь дель Элгрин.
– Веафер, Миолин, Кармекор и Тиллис, – без запинки ответил Нимрайс дель Элгрин, ещё один из дворянских детей в их группе.
Учитель кивнул ему, и обратился к Кею:
– Продолжите теперь историю о сотворении вы, сударь Хоуарн.
Мальчик поспешил подняться:
– А из пяти элементов природы – земли, огня, воды, воздуха и духа – сотворили боги чудесных созданий, названных Высшими, что были наделены мудростью и магией!..
– На том заострю ваше внимание, – прервал его господин дель Аргард. – Высшим народом воды были русалки, Мелрмарр. Народом огня – оборотни, Нулнар. И эти народы вступили в междоусобные распри, утратив благословение богов, магию и величие. Народ воздуха – драконы, Дрэкнейт – пострадали в войне с народом земли, эльфами Эуленэр, как и чародеи-архады, народ духа, Арксэйд. Именно последние несут для нас добро и благо. И именно история Высших учит нас, людей, что войны рушат и калечат судьбы и жизни всех – и смертных, и тех, чьё существо – сама магия. Садитесь, Кейрэн. А вы, сударыня да Гритт, продолжите.
Поднялась Садрин да Гритт, девочка из столичной семьи – светленькая и скромная.
– Говоря о людях, – начала она, – шесть металлов – простых и приземлённых – явили смертных людей, глухих к дыханию волшебства.
– Верно, – остановил её учитель. – Человек глух к магии, и внутри ни одного из нас её нет. Но архады своими силами могут наделить любого из своих учеников возможностью держать магию в своих руках, применяя во благо. И именно на право обладать этой возможностью вы и претендуете. Сударь дель Олдан! Продолжите историю о мироздании.
Деррик вскочил, едва ли не воздев руки, и торжественно произнёс:
– Завершили боги сотворение мира, дав ему, словно семь драгоценных камней, дни недели, соединив их, подобно бусинам в ожерелье, в тринадцать равных месяцев, из которых сложился год.
– Верно. А даровав миру Эйланда всё необходимое и вдохнув в него жизнь, Создатель и его верные божества отправились складывать новые песни и творить новые миры, – господин дель Аргард, знаком усадив Деррика, сам поднялся с места. – Неудавшиеся же идеи, нескладные рифмы и неловкие палитры спрятали боги на отдельном материке, куда тем, кто не наделён магией, безопасного хода нет.
Он прошелся по кафедре перед притихшим классом, и обвёл ребят торжественным взглядом.
– Эрмелл. Так следует обращаться ко взрослому архаду. Для них это означает то же, что для нас уважительное «господин». Запомните это, и никогда и ничем не смейте выказывать этим волшебникам неуважения или нарушать данные ими запреты и правила. Архады добры к нам, но карают справедливо, быстро и безжалостно. Помните об этом и завтра, во время встречи с ними, и всегда – не зависимо от того, суждено ли вам стать студентом магической академии Вент-де-Росса или нет. Магия есть сила, ответственность, уважение и контроль. Те, кто не смогут этого усвоить, не смогут и прикоснуться к ней!
***
После проведенного господином Бартролом дель Аргадом урока, ребята ещё долго не могли успокоиться. Оставшиеся занятия, перерывы и весь обед все волновались, говорили только об одном, сотни раз вспоминая услышанное, обсуждая грядущий визит архадов. Уроки личного расписания, что Кейрэн получил в это утра, тоже не принесли ему ни спокойствия, ни умиротворения. Напротив – весь оставшийся день был полон трудов. Занятия по Всеобщему языку для него и троих таких же отстающих – Хольны Айтель, Андрата Больга и Эдвига Солма – вела строгая и требовательная Фомира дель Коутт. Все четверо ребят приехали из разных деревень и посёлков, однако, Кей быстро осознал, что его уровень владения языком, пожалуй, являлся самым низким. Мальчишку это огорчило, но не испугало. Он был полон решимости наверстать все нужные знания, и даже почти не смутился, когда преподавательница велела поставить перед ним зеркало, чтобы он трудился над произношением. Пусть так! Зато дальше он сможет разговаривать без ошибок.
Чистописание и каллиграфия, следовавшие за Всеобщим, тоже заставили изрядно попотеть. Как и следовавшая последней тренировка в гимнастическом зале. Получалось пока мало, не всё и не так, а голову одолевали бесконечные, непростые и тяжелые мысли. Однако, как бы не было неприятно осознание того, что учение дается вовсе непросто, Кей утешал себя тем, что учеником этой гимназии он уже может считать себя в любом случае. А если и здесь не удержится – у него оставалось заветное письмо церковникам. Сейчас он уже не прикасался к нему, чтобы поддержать свою уверенность, даже не вытаскивал из-под вещей на полке в шкафу. Не хотел, чтобы другие ребята – особенно Деррик – видели в этом его слабость. Даже если никто не будет осуждать вслух! Просто незачем. Это – его уверенность в завтрашнем дне и его талисман.
Новое утро началось почти так же, как предыдущее. Подъем, умывание, завтрак. Первыми же уроками назначены гимнастические упражнения, поэтому в трапезную все спустились уже в соответствующих будущему занятию формах, в них же пели гимн на общем собрании. Студенты Классов Магии Огня и Воздуха, прибывшие и в этот день из Академии, с особенным усердием гоняли Претендентов по полосе гимнастических препятствий и изводили силовыми упражнениями. Под конец занятия у Кейрэна уже потемнело в глазах, а ноги казались такими непослушными и тяжелыми, будто бы они сделаны из пакли, а к ним привязали по целому мешку камней.
– За что ж нам от этих эрмеллитов такая немилость? – простонал Айдрик Одерр, городской паренёк, прибывший из Велистона. Ему, так же, как и Кею, на этой тренировке не давали ни спуску, ни отдыху.
– Волнуются, – выдохнул Эгнар, обливаясь потом. – Их работу ведь – как и работу всех преподавателей, сегодня будут оценивать. Как и всех нас!
– А, – протянул Хелгрет Дэлг, мальчик, приехавший из южного города Альтунара, славного на всю империю самым бодрящим и ароматным сортом кофе. – Вроде как, не ошиблись ли они с выбором каждого из нас?
– Я вот в том, что они хорошую работу проделали не сомневаюсь даже, – промямлил Кей, едва найдя силы оторваться от оставленной ему гувернёром кружки с водой. – По крайней мере – относительно того, как из нас давят соки…
Девочки, сбившиеся в группку недалеко от них, судя по всему, придерживались такого же мнения, каждая, независимо от благородства своего происхождения.