Достань рукой до радуги. До бесконечности…

***

В конечном итоге мы решили поехать в так называемый центр, хотя центром это было назвать тяжело. Если его сравнивать с городским, то, прошу прощения, мы попали в мир унылого говна. Хотя если подумать, мы же за городом, а их «город» – это просто то место, где есть магазины, рестораны, школы и пара университетов. Они, конечно, похожи, но тут нет ни клубов, ни баров, ни дорогущих домов, и уж тем более здесь нет такого понятия, как вечеринки, и если я расскажу кому-нибудь о вечеринке у Стейси, мне точно никто не поверит, а если и поверят, то обзавидуются.

– Ну и чем же тут развлекаются? – решил спросить я у Эша.

– Я вообще-то тут не тусуюсь никогда. Так что я в этом «недогороде» тоже в первый раз, как и ты, – Эш улыбнулся, и я понял, что что-то тут не так.

– Так, погоди, ты сказал, что живёшь тут, правильно?

– Ну, да.

– И ты никогда тут не был, в этом захолустном уголке деревни на восьмых небесах мира, до которого надо переть несколько часов на машине или вообще лететь на каком-нибудь там самолёте, а потом ещё и по навозу животных переть хрен знает сколько?!

Не-е-е, я не кричал, просто вырвалось немного. Эш сидел и смотрел на меня выпученными глазами.

– Воу, ну, я типа городской, как ты. Я тут живу только с бабушкой, ибо моя квартира находится в Нью-Джерси, и, понимаешь, до неё переть, как… как ты там сказал? Как до восьмого неба? – Эш посмеялся. – Так что вот, и я, правда, здесь никогда не был. Думаешь, я никогда не был на вечеринках? Был, конечно.

Эш сидел и улыбался. Вот серьёзно, если бы мне такие претензии выставили, то, боюсь, человек, который это сказал, уже бы валялся на асфальте. Честно.

– А, понятно, прости, что-то вырвалось. Понимаешь, вот как бы ты себя повёл, если бы узнал, что твоё совершеннолетие ты будешь праздновать в…

– Этом захолустье?

– Ага, именно.

– Да, конечно, не очень повезло.

– А то я сам не понимаю.

– Ну, в конце концов, можно поехать отсюда, например, в город, домой, и отпраздновать этот день с друзьями или семьёй.

– Я думал об этом, но представь, каково будет бабушке, когда она не видела меня почти шесть лет, и теперь я снова уезжаю в один из самых важных дней жизни.

– И это единственное, что тебе мешает уехать? – словно прочитав мои мысли, произнёс Эш.

– Возможно.

В машине повисла тишина.

– А где ты будешь праздновать свой восемнадцатый день рождения? – спросил я.

На это Эш лишь посмеялся.

– Что? – переспросил я, подняв одну бровь.

– Погоди, Крисс, на сколько лет я выгляжу?

Эш сидел и улыбался.

Опять.

Это было странно.

Но я тоже начал улыбаться.

– Ну, не знаю, думаю, лет на семнадцать-восемнадцать.

Эш засмеялся. Вся машина наполнилась смехом.

– Ну, что опять? – мне уже стало неловко.

– Да нет, ничего.

– Эш, колись. Я угадал?

– Не совсем, мне не семнадцать и даже не восемнадцать.

– Эш, давай, – я улыбался, хотя эта интрига только нарастала.

– Боюсь, ты мне не поверишь, – Эш взглянул на меня и отвернулся к окну.

– Эш, признавайся, или я выкину тебя из машины и…

– Мне двадцать.

Я был в шоке, это мягко сказать.

– Двадцать? Шутишь?

– Не-а.

– Ого, ну… это…

– Прекратишь со мной общаться?

– Нет, ты что, почему? Нет, нет, нет.

Эш выдохнул:

– Хорошо. Боялся, что подумаешь, что я старый уже для твоего общества.

Я засмеялся:

– Да ты что, прикалываешься?

Эш тоже засмеялся:

– Ну, всякое бывает.