Никому ни слова

– Войдите! – пригласила она.

– Мадемуазель Адель, к вам уже можно? – юная большеглазая стажёрка невинно улыбалась, просунув в дверь свою растрёпанную кучерявую голову. – Я заходила, но у вас было закрыто…

«Этого ещё не хватало… – Адель мысленно застонала. – Кораблики сплетен отправляются в плавание по кабинетам журнала, что б тебя, Поль!»

– Доброе утро, Зоя, – мягко улыбнулась она, подавив раздражение. – Всё хорошо, проходи. Ты подготовила списки, как я просила?

– Да! – девушка потрясла в воздухе небольшим блокнотом на пружинке. – Всё тут.

– Забегай, – удовлетворённо кивнула Адель. – Посмотрим, что там у тебя. И предупреди всех, что сегодня в три планёрка по праздничному выпуску. Всех буду ждать в малой переговорной.

День наконец встал на рабочие рельсы. Перед глазами закрутились планы, наброски статей и варианты иллюстраций. На планёрке была разработана окончательная концепция разворотов и представлен первоначальный макет. Адель смотрела на экран проектора и делала пометки в блокноте, подписывая напротив них имена будущих исполнителей.

– Замечательно, – наконец сказала она и встала. – Хорошая работа, друзья мои.

В этот момент дверь переговорной открылась, и два курьера, водрузив на стол объёмные термосумки, стали доставать из них напитки, небольшие ланчбоксы с салатами и несколько коробок с пиццей. Адель скрестила руки на груди и подмигнула удивлённо перешёптывавшимся сотрудникам.

– Знаю, что многие из вас остались без обеда из-за подготовки к совещанию, – пояснила она. – Сытый работник – креативный работник. Как закончите, можете быть свободны. Завтра жду от вас отчёты по намеченной работе.

По залу пронеслась волна благодарностей. Адель закинула в сумку блокнот, взяла в руки бутылку с водой и, пожелав всем приятного аппетита, направилась к выходу.

– Вы не перекусите с нами, мадемуазель Ревиаль? – спросила Зоя.

– Да, Адель, – парнишка, работавший в отделе графическим дизайнером, призывно кивнул головой, – всё время вращаешься как белка в клетке[3 - Французский эквивалент русского «как белка в колесе» – tourner comme un еcureuil en cage.] без обедов и выходных.

– Спешу на встречу, увы, – Адель пожала плечиком. – Спасибо, ребят, отдыхайте.

Из прикрытой двери до слуха донеслось:

– Какая же она шикарная… Утончённая, умная…

– Придумали, конечно, пиццу ей предлагать, смотри какая фигура. Наверняка только салатики и чиа-пуддинги в рационе.

– Адель крутая, да.

– Фигура – огонь, стиль… но взгляд… бр-р, замораживает.

– Ну ты не замахивайся просто на то, что тебе не по зубам, Франц, и будет тебе тепло и счастье.

– Да, Франц. Такие шикарные женщины не для тебя.

– Ой, да пошла ты!

Молодые люди продолжили бросаться друг в друга репликами за поеданием пиццы. Адель усмехнулась и, сменив туфли на ботильоны, накинула пальто и вышла на морозный воздух. Встреча были лишь предлогом, чтобы не оставаться в шумном офисе. Она спешила домой. Туда, где могла наконец сбросить дико неудобное платье и стать самой собой…

Добежав до стоянки, Адель забралась в бледно-голубой «Ситроен-Эйркросс» и включила обогрев сиденья. Руки машинально разблокировали телефон и нашли приложение дешёвой китайской забегаловки. Два клика, и заказ из жареного риса со свининой и большой колы был оформлен и оплачен. Оставалось добраться до дома к приходу курьера.

Швырнув телефон на сиденье, девушка поставила «Somebody Told Me»[4 - «Somebody Told Me» – сингл американской рок-группы The Killers из альбома «Hot Fuss»] на максимум, выкрутила руль и выехала со стоянки.

Глава 2

Дом встретил жалобным мяуканьем. Адель кинула на пол сумку и подхватила летящий на неё пушистый комок.

– Скучала, Мину[5 - Мinou (фр.) – кошечка/котёнок/киска.]? – девушка погладила белоснежную шёрстку между ушками. – Прости, забыла купить тебе корм, но нам везут твою любимую свинину в кисло-сладком соусе. Устроим девичник.

Адель спустила животное на пол и прошла в комнату, на ходу расстёгивая тонкую, царапавшую кожу молнию. Задержка дыхания и глубокий выдох. Наконец-то. Вещь отлетела в бесформенную кучу тряпья, а руки потянулись к мягким спортивным штанам с начёсом.

Натянув толстовку и тёплые носки с изображёнными на них кошачьими мордашками, Адель заглянула на кухню и недовольно воззрилась на гору грязной посуды в раковине.

– Ах ты ж… – она опустила взгляд на кошку, привалившуюся к ноге, и прищурилась. – Мину, когда ты научишься загружать этот хлам в посудомойку? А? Бесполезная животина.

Кошка издала неясный звук, что-то между мяуканьем и недовольным ворчанием. Адель усмехнулась и покачала головой.

– Совсем с ума сошла, да? Ну, что поделать…

Быстро собрав с самых разных поверхностей, включая широкую спинку кровати, разномастные кружки из-под чая и кофе, девушка включила машинку и устало завалилась на диван. Поток работоспособности иссяк, в очередной раз. Пыль в её крохотной квартирке скоро научится убирать себя сама, а отчаявшиеся вещи приобретут магические свойства самоочищения. В самом деле, не ждать же неделями, когда хозяйка наконец соблаговолит посетить прачечную? Но сил и желания разорвать порочный круг за эти полтора года так и не появилось.

Тот вечер, когда Адель закрыла за собой дверь ресторана «Ле Гранд Вефур»[6 - Поворотный момент в жизни девушки, а также лавстори бывшего жениха Адель – Кристиана, рассказанный в книге «Омела для Амели».], перенёс её жизнь в совершенно иную реальность. В прошлом она старшая дочь богатейшего бизнесмена Жана Гроссо, наследница многомилионного состояния, перед которой были открыты все двери. Её дом убирала прислуга. Она носила брендовые вещи, ездила на шикарных машинах и посещала самые модные тусовки. Лучшая частная школа Парижа, Международный институт парфюмерии в Версале и Итальянская академия моды и дизайна во Флоренции. Её несбывшаяся мечта…

Адель оставалось совсем чуть-чуть. Защитить проект, получить рекомендации и хорошую должность в одной из мировых дизайнерских контор, однако… она выбрала честность и отложенную на десятилетия месть.

Перед глазами снова был старый дом. В воздухе витал запах лекарств, а за высокой резной дверью с облупившейся краской были слышны приглушённые стоны.

– Да, Жан… Да…

Сердце забилось сильней, разгоняя адреналин по пульсировавшим венам. Ноги сами понесли на звук, детская рука аккуратно потянула дверь на себя…

– Да! Да! – кричала девица, упираясь острой коленкой в винтажную козетку. – Глубже!

За стеной раздался лающий кашель…

Адель вздрогнула и открыла глаза. Не вспоминать. Никогда, ни при каких обстоятельствах не вспоминать тот день и час, когда она возненавидела своего отца. Он уже получил своё, а она… человек без прошлого…

Вернувшись в Италию, Адель потеряла возможность учиться и работать там, где хотела. Мечта так и осталась мечтой, но она не жалела ни секунды. Продала всю принадлежавшую ей недвижимость и автомобили, оставив только любимый «ситроен», так подходивший под цвет её глаз. Поменяла фамилию на материнскую и устроилась в небольшую парфюмерную лавку, специализировавшуюся на создании ароматов на основе восточных масел и специй – местный тренд. Цели связать жизнь с дизайном Адель не оставила. Она посещала свободные слушания в университете искусств, проходила онлайн-курсы, а когда, прогуливаясь по узким улочкам Монтекатини-Терме, случайно столкнулась с Марией-Луизой Фонтен, своей давней «наставницей» в мире светской жизни, без долгих раздумий согласилась занять место редактора в популярном французском журнале о моде и дизайне интерьеров.

– Эдди, разве ты не видишь? Это знак вселенной! – Мария-Луиза оттопырила вверх указательный палец, окольцованный платиновым обручем с увесистым бриллиантом. – Ты достойна лучшей жизни, чем прозябание в этом убогом магазинчике. Посмотри на себя! Какая была холёная красавица…

– Мари, ты же знаешь, – Адель пригубила шампанское и поджала губы. – Не думаю, что Париж по мне соскучился.

– Я тебя умоляю, Адель! Париж изменился за эти несколько лет. Ему нет никакого дела до минувших скандалов. Тем более, что твой отец изо всех сил старался подстелить соломку под свою продажную задницу. Его фамилия мелькнула только в паре изданий, и то тираж разом выкупили за первые минуты, – женщина облокотилась на столик и заговорщицки приблизила к Адель узкое лицо в больших солнечных очках. – Мало кто вообще понял, что произошло, а Собранию не нужна была огласка, сама понимаешь…

– Меня это не касается, – отстранённо проговорила девушка, кутаясь в мягкий кардиган.

– Бинго! – Мария-Луиза хлопнула в ладоши. – Ты носишь другую фамилию, давно не поддерживаешь ни с кем связь. Самое время начать новую жизнь, Эдди! И занять, наконец, своё место под солнцем.

Они замолчали. Одна выжидательно, другая – прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Наконец Адель тихо произнесла:

– Я скину тебе все свои документы, подтверждающие квалификацию, Мари. Но прошу, никакой протекции. Пройду, значит, так тому и быть. Нет – забудь, что мы встречались.