Конечно, любовь

– Абсолютно. Это мелочь по сравнению с тем, что ты для меня делаешь.

– Я делаю это, потому что хочу. А по поводу праздника… есть один нюанс. Если неженатый мужчина приходит туда с девушкой, он таким образом намекает, что она – его выбор, невеста практически. Это значит, что на тебя могут накинуться все наши многочисленные матроны и девицы помоложе. Даже не имеющие на меня планов. Просто из любви к искусству.

– И сплетням.

– Точно.

– Это не проблема. Позабавлюсь. Боюсь только, что могу ненароком испортить тебе репутацию или отношения с кем-то.

Как же приятно быть свободной! Особенно от ожиданий. Она не хочет за него замуж, поэтому так легко сыграть его невесту, не надеясь, что он однажды действительно позовет ее замуж.

– Об этом не волнуйся. Если я в глазах матрон буду выглядеть хуже, это сильно облегчит мне жизнь.

– Не обольщайся, – засмеялась Айлла, – ты слишком лакомый кусочек, чтобы от тебя так легко отступились. Скорее, тебя, наоборот, примутся усердно спасать из лап такой злостной хищницы, как я.

Итвальд снова засмеялся и поцеловал ее пальцы.

– Ты прекрасна.

И получил в ответ нежную улыбку.

– Если это все так тяжело, может, не пойдем просто? Или ты обязан присутствовать?

– И обязан, и просто хочу. Да и… не рискнул бы я пропустить праздник Ли-Анари.

– Разве она грозная?

– Нет, – тут Ито замялся, подбирая слова, чтобы лучше донести свою мысль: – Ли-Анари почитается как богиня любви и плодородия. Но на самом деле все куда глубже. По сути, именно благодаря ей у нас есть шанс на счастье. Как объяснить… в нашем мире считается, что если ты был достоин, то Ли-Анари может обратить на тебя свой взор и укажет тебе на ту, которая сделает тебя счастливым. И это не миф, это истина, подтвержденная многими и многими парами. А если прогневить Ли-Анари, то в семье не будет детей… Она не отвечает за физиологию зачатия или родов. Но по ее воле ребенок может родиться или не родиться, как и земли могут плодоносить, а могут остаться пустыми. У нас практически нет семей, в которых есть любовь, но нет детей. А от изнасилования очень редко рождаются дети. В том числе поэтому наши женщины в основном защищены от навязанных браков. Ведь очень велика вероятность, что такой союз останется без наследников. Не добился любви своей женщины, значит, или выбирай другую, или оставайся без потомков. Мой отец всегда говорил, что Ли-Анари – самая сильная из богов, потому что она дарит жизнь и смысл жизни, просто понимаешь это не сразу, – Итвальд усмехнулся воспоминанию. – Она не отвечает за рождение каждого существа, но она может благословить или проклясть. Любовь может случиться без ее взора, но если она его все же обратит, то считай, тебе повезло, ты выиграл самую важную лотерею в своей жизни. О, кстати, в тему предыдущего разговора. Про Лесснихта…

– А он-то тут причем? – опешила Айлла.

– Он – пример силы Ли-Анари.

– То есть она, – демоница поразилась, – его создала?!

Теперь поразился Итвальд.

– Нет, что ты, что ты. Просто… Лесснихт… его создали без свободы воли. Бог-функция. С учетом его основного предназначения, может, эта свобода воли и не нужна была.

Айлла промолчала. Ее родные были бы счастливы, лишись она еще и такой свободы. Пусть умоются. «Надеюсь, Нерки уже порвали их на лоскуты».

– Никто не знает, зачем Ли-Анари это сделала, – продолжал рассказывать Итвальд, – но однажды смог полюбить даже Лесснихт. И я думаю, это стало началом конца.

– К-как? – демоница поразилась обоим фактам. Но второй затмил первый. – Какого еще конца? С этим миром что-то не так?

– Надеюсь, все так, – усмехнулся Ито. – Однако раньше боги довольно активно вмешивались в него. Создавали расы и народы, новые виды животных и растений, даже участвовали в войнах, пусть и только благословением, выполняли желания за определенные действия, но после истории с любовью Лесснихта это все прекратилось. Боги словно отдалились от мира. Не оставили его, но перестали вмешиваться в его жизнь. Их звери, подаренные восьми семьям, пожалуй, самое мощное их воздействие за последние сотни и сотни лет.

– Понятно, – протянула Айлла. – Может, это и было целью Ли-Анари?

– Может, – кивнул Итвальд. – Гадать можно бесконечно. Кстати, мы пришли.

– Пришли? – удивилась девушка.

– Именно, – Ито наклонился к ней, и Айлла с удовольствием приподняла лицо, подставляя губы для поцелуя. Однако этот мерзавец просто таким образом отодвинул ветви какого-то дерева, как оказалось, скрывающего узкую тропку к… храму. Да, пожалуй, это был именно храм. Завороженная зрелищем, девушка скользнула вперед, жадно вглядываясь в представшую перед ней картину.

Впереди посреди водной глади стоял ослепительно белый храм, казавшийся абсолютно воздушным, словно сделанным из бумаги. Но, наверное, его создали все же из дерева – слишком уж много тонких деталей в выдающейся вперед крыше и галереях. Словно резная шкатулка или причудливый рисунок. Храм полностью отражался в воде, вместе с небом прекрасного голубого цвета. Айлла жадно вглядывалась в это совершенство и находила все больше и больше деталей. Вот эти скульптуры – это божественные звери, да? А фигурные полоски по краю крыши – символы восьми демиургов? А какая башня сзади! Островерхая, тонкая, будто стрела, выпущенная в небо. А это что за существа вырезаны на стенах? Тут водятся даже наги? О, а вот наяд она уже видела. А крылатых… м-м… львов нет…

– Храм восьми богов, – пояснил Итвальд. – Пройдем?

Айлла радостно подала ему руку. Они шли по издалека казавшейся узкой дорожке из белого, идеально ровного камня. На самом деле ее ширина составляла не меньше трех-четырех шагов. Вокруг плескалась вода, на самом деле совсем не глубокая, но так точно отражающее небо, что возникало ощущение, что идешь прямо по нему. Потом дорожка расширилась, переходя в площадь перед храмом, и Айллу ждало новое потрясение – цветущие деревья с черными стволами и длинными, как у ивы, ветвями. Розовые лепестки срывались при каждом дуновении ветра и кружили вокруг как снег.

– Каждый из богов подарил храму что-то свое. Например, Ли-Сирдхаим вырастила тут эти вечно цветущие ирдаимисы, это название дерева… – Ито подставил ладонь, и скоро на нее опустились два розовых почти круглых лепестка.

Они пошли дальше, и Айлла не переставала поражаться. Оказалось, с другой стороны храм черный, и окаймляют его красные клены. По крайней мере, так демоница их для себя назвала.

– А это дар Зеавайн…

Протянув руку, Айлла коснулась одного листка на дереве. «Такой же цвет, как волосы Шиасу…»

– Как же красиво…

Ветер шелестел в кронах, и казалось – во всем мире есть только это место с его спокойствием и умиротворением.

– А почему нет других людей?

– Магия этого места, – улыбнулся Ито, довольный ее реакцией. – Здесь можно встретить только того, кто тебе нужен сейчас. Остальных ты просто не видишь, а они не видят тебя. Вы будто в разных плоскостях. Это дар Ригрека.

Вот тут уж Айлла откровенно открыла рот.

– Я даже не слышала о таком…

Итвальд улыбнулся. Они гуляли уже достаточно долго, и солнце начало клониться к земле.

– Идем, скоро будут зажигать фонари.

– Фонари?

– Да, особые.

Они прошли чуть дальше. За храмом с этой стороны тянулся шлейф построек, более низких, но вполне симпатичных. Около одной одноэтажной с причудливо изогнутой крышей, которая держалась по факту только на колоннах, вновь начинался пруд, такой же неглубокий. И по нему змеились каменные узкие полоски, свиваясь в стилизованные цветы. Именно здесь Айлла и Итвальд увидели первых на территории храма людей – двух жрецов в голубых одеяниях. Они шли по этим каменным дорожкам толщиной в ступню человека и несли в руках факелы. Оказалось, что в центре «цветков» находится что-то вроде чаш, в которых зажигался огонь.

– Кстати, на праздник Ли-Анари возьми сестер.

Не отрывая взгляда от этого завораживающего зрелища, Айлла кивнула.

– Это безопасно, поверь мне. А я захвачу Эно и, пожалуй, Ихаро.

– С… Шани будет интересно с обоими, а вот кому из них будет интересно с Мици? – усмехнулась девушка.