Пять дорог

Эльф нахмурился. Его, конечно, тоже пробрало, но вроде бы не до такой степени. Или будет хуже? Да нет, тут же самое сильное – это первое впечатление, которое и правда бьет по сознанию, как плетью, оглушая и лишая воли.

– А если со старшими эльфами путешествуют, то проще?

– Ну да, как-то они молодняк свой успокаивают, настойками какими-то поят, колдуют. Вот я и подумал – а ты-то что такой смелый?

Совсем не по-эльфийски ехидная улыбка тронула губы Калли.

– А я не знал.

Матрос обалдел от такого поведения. Эльф же еще раз ухмыльнулся и скатился по канату вниз. Там как раз происходило что-то интересное. Он уселся на нижнюю рею и принялся беззастенчиво наблюдать за разворачивающейся перед глазами сценой. У борта стояла девушка, которую Калли заметил еще при отправлении. Тогда она напомнила ему аристократку. Однако вызвало сомнение то, что у нее не оказалось сопровождающих. «Возможно, магичка», – подумал тогда Светлый. Теперь стало очевидно, что спутники у нее все же имелись. Те самые угрюмые мужчины, похожие на наемников, на которых попеременно беспокойно косились дамы. Сейчас эти воины требовали, чтобы девушка вернулась в каюту.

– Не бойтесь, не выпрыгну, – насмешливо цедила она в ответ.

– Марион-рэсса, – ухмыльнулся ей в лицо старший, – мы и так предоставили вам достаточную свободу, но ваши знания и умения, а также испорченное Академией воспитание заставляют нас усомниться в вашем благоразумии. Поэтому – вернитесь в каюту.

Калли повертел в голове имя незнакомки. Что-то такое мелькало в памяти… Марион вообще типичнейшее человеческое имя для ряда Центральных земель. Но «рэсса» смущало. Что-то же такое он помнил… Что-то из лекций… но кого? Воспоминание вспыхнуло мгновенно.

Уроки старейшины Айлооверлена юный Эк'каллизиэнел не любил. Говорил тот занудно, постоянно отвлекался на посторонние скучные темы и всех осуждал. Молодое поколение, коллег, принятые Советом решения и, разумеется, людей. Орков, троллей, гномов и всех тех, кто не родился эльфом. А ведь именно про эти создания он и рассказывал. Подробно, этого не отнять, но весьма однобоко.

В том числе коснулся и человеческих теплых островов, ничем особо не выделяющихся из других земель, кроме месторасположения и климата, но имеющих своеобразие в обращениях и весьма щепетильно к этому относящихся. Так, дворян здесь именовали исключительно по имени, прибавляя к нему «дес» в конце, например, Синекрылый звался бы здесь Златко-дес. Купец или цеховой мастер назывались по фамилии с приставкой «мер». Люди, не имеющие столь значимого положения, также звались по фамилии, но с окончанием «елу». А вот маги непременно выделялись среди остальных обращением по имени с «рэс» на конце. К женщинам соответственно обращались «десса», «мерра», «илу» и «рэсса».

Возможно, для местных такие «извращения» и значили что-то, но нигде больше они не прижились. Однако изучать приходилось. Слишком уж ревностно реагировали они на привычные «господин», «мастер» или даже «ваша светлость».

Значит, Марион все же была волшебницей. Калли вгляделся в девушку. Магия ее оказалась настолько мало разработана, что он не сразу и почувствовал ее. У той же Ивы на момент их встречи сила ощущалась куда ярче, а сейчас и подавно, а это только второй курс. Почему же у этой Марион не так? «Не может же она быть магом-теоретиком?» – подумал Калли. Такие чародеи практически не колдовали, зато изучали теорию колдовства. Но обычно эту профессию выбирали старики, у которых иного выбора почти не имелось.

– Иначе что? – усмехнулась девушка. – У всех на виду потащите меня силой?

Наемники, или кто они были, кроме старшего, покрутили головами. И поймали несколько весьма недружелюбных взглядов. В море нравы простые. На приличном корабле женщин обижать не принято. За такое и за борт угодить можно. Будешь там рыбам доказывать, есть у тебя права или нет.

– Не злите нас, Марион-рэсса, – прошипел старший. – Здесь и сейчас мы, может, ничего и не сделаем, но скоро нам всем придется ступить на землю, и кто вас тогда будет защищать?

– А вы собираетесь бить свою будущую хозяйку, а, Дестин-елу? – Обращение она выговорила с особым наслаждением, явно указывая мужчине на его место.

– Думаете, рука не подымется? – воин шагнул ближе.

– Как раз наоборот, – злость девушки наконец прорвалась наружу. – Уверена, что поднимется.

– Вот и не злите меня!

– Не злить? А что со мной такого может произойти, чего мне еще стоит опасаться?

– Вряд ли вам понравится харкать кровью на собственной свадьбе или жить с отбитыми почками.

– Это тебе хозяин дал такие полномочия?

– А вы думаете, ему не все равно? Привезли живой – и хорошо.

– Если я буду не в состоянии делать то, за что он заплатил моему отцу, вряд ли он вас похвалит.

– Что ж я, зверь какой? – нехорошо улыбнулся мужчина. – Пальцы и голова ваша светлая – неприкосновенны. А остальное – уже по возможности. Кейрон-дес предупредил, что вы можете попытаться сбежать или оказать сопротивление, и дал полномочия пресекать подобные выходки. Вам ясно, что из этого следует?

– Что ты дрянь каких мало, – не замедлила с ответом Марион. Тон, однако, дал сбой, и охранники как гиены почувствовали добычу. Девушка вскинула подбородок и остановила их взглядом. – Я придумала пентаграммы, которые заставили вашего хозяина немало раскошелиться, чтобы выкупить меня у отца. Неужели вы думаете, что я не придумаю, как отомстить? – процедила она. – Каждому. Из. Вас, – что-то в ее взгляде заставило мужчин поверить. – Я не сбегаю, не планирую самоубийство, поэтому подите прочь! У меня осталось не так много свободы, дайте насладиться хоть этим!

Голос на последнем слове дрогнул, и наемники поняли, что дальше станет только хуже. Марион отвернулась к морю. Старший покачался с пятки на носок, бросил: «Я вас предупредил», развернулся и ушел. Его свита с облегчением последовала за ним.

Выдохнул от спавшего напряжения даже Калли. Он уже был готов вмешаться, заступиться за незнакомку, но в таком деле, разумеется, лучше, чтобы девушка справилась сама. Так и случилось, только теперь эльф наблюдал, как дрожат ее руки, вцепившиеся в перила, как болезненно напряженно застыла спина. Боль магички ощущалась почти физически. Казалось, она сейчас вырвется из нее огненной волной, превратится в монстра, который раздерет ее на куски. Ее и всех остальных.

Светлый застыл на своей рее, всей душой сочувствуя девушке и не зная, как поступить. Тронь сейчас – и первому же достанется. Но не сделать ничего… Не будет ли это еще большей жестокостью? Калли прекрасно помнил, каково ему было после изгнания. Каким одиноким, грязным и несчастным он себя чувствовал. Казалось, мир отвернулся от него и впереди ждет только плохое. Более того, этого «впереди» и нет на самом деле. Есть только бездна унижения, из которой уже не выбраться.

Сейчас все это вспоминалось как-то… иначе. Помнилось все хорошо – и события, и чувства. Но все переплавилось – что-то в ненависть, что-то в прагматизм, что-то в обещание отомстить. Однако этому способствовали время и новая жизнь. Девушка же сейчас в самой пучине этих эмоций. Как помочь ей выплыть? Выкарабкаться… Не потонуть…

Темнота…

Дэй не сразу ее осознала. Мысли вообще пришли не сразу. Сознание будто где-то бродило. Потом вернулось, но разобраться, что произошло, не получалось долго. Если выстраивать всё хронологически, то гаргулья помнила, как в сознание ворвался ад взбесившейся земли. Пол, потолок, стены – всё начинало дрожать. Они… кто они?.. убегали… Шум становился все ближе… Можно ли убежать от камня? Смешно. Ведь ответ очевиден. Но на самом деле нет. Если ты внутри камня.

Яростные глаза Ло. Отчаяние в них. Его рывок… и… «Кажется, он меня спас…»

Гаргулья лежала в темноте и пыталась прийти в себя. Нет, каменное тело не болело, но отчего-то мир качался, и память сбоила. Наконец удалось сесть. Оказывается, в полной темноте координация тоже страдает. Или дело в том, что ее неслабо приложило головой? Ее и так не особо нормальной головой. Так, этого она не думала. Это вообще чужая мысль. К гоблину ее. К гоблинскому лысому гоблину, мать его так и растак!

Привычная злость немного помогла. По крайней мере, Дэй сообразила, что по-прежнему находится в подземном туннеле, произошел обвал и… совершенно непонятно, где она, а также, что с Ло и Ти Корном. Девушка прислушалась к миру вокруг. Она опасалась рудничного газа или чего-то в этом роде. Однако ни нос, ни магия ничего подобного не обнаруживали. И гаргулья решила рискнуть и зажгла, нет, не огонь – «Светоч». А что, заодно и нежить какую, если вдруг прибежала на звук, прогонит. Кроме того, это не пламя – взорваться от него ничего не должно. Кажется…

Подняв руку со светящимся заклинанием повыше, Дэй огляделась. Похоже, она находилась в параллельном ходе. Или, возможно, он раньше примыкал к тому туннелю, по которому они шли, а потом его заделали. Хотя зачем? «А зачем, гоблин побери, кто-то нарыл этих бесконечных ублюдских ходов?!! Какому на голову больному гоблину потребовались эти уродские лабиринты?! Зачем, зачем, гоблин твою мать, мы сюда забрались?!» Дэй ругалась, но продолжала осматривать место, где очутилась. Безусловно, радовало то, что хотя бы один выход был, она не замурована. Пусть в другую сторону от той, куда они шли, но тем не менее. Но что просто убивало – дыру, в которую ее закинул Ло, полностью завалило.

Гаргулья подошла к этому месту и приложила ладонь. Ту мгновенно закололо тысячью невидимых иголочек. Камень еще гневался. Ему, лежащему столько тысячелетий на своем месте, пришлось бежать, мчаться куда-то, будто неразумному щенку. Недопустимо! Теперь он собирался осваиваться на новом месте и не сходить с него ближайшую… вечность. И уж точно камню не нравилась магия живой. Она чего-то от него хотела, мешала, зудела, раздражала. Он не хотел отвечать ни на какие вопросы. И никаких одолжений делать не будет!

От этого негодования Дэй разве что не отдернула руку. Нет, магия Земли ей тут не помощник. Ее совсем недавно слишком взбудоражили, а она подобного не любит. Воздух? Нет, тут должно быть что-то еще. Гаргулья прижалась лбом к камню. А что, если Ло там? Если он не смог выбраться, убежать? Если лежит под камнями и не надеется на помощь? Или еще хуже – надеется? Надеется… Ло не из тех, кто сдается. Даже умирая, он будет пытаться выкарабкаться, обмануть Смерть. Он же такой во всем. Он и за Ивой начал ухаживать потому, что не мог отступиться. Разумеется, не только поэтому, но по этой причине он не мог отступить, нарвавшись на многочисленные отказы. Повезет ли ему и сейчас?

Дэй закрыла глаза. Тело у вампира крепкое, но не каменное. Его сразу не пришибить, если только удары не пришлись как-то особо неудачно. Если он не смог убежать… может, даже телепортироваться, то… он действительно лежит где-то там… придавленный бесконечной толщей камней, без шансов на спасение, постепенно лишаясь сил, в полной темноте и безнадежности. Лежит. И умирает. И умирать он будет долго. Что убьет его вперед? Потеря крови? Раны и повреждения? Жажда? Девушка застонала. Может, Ти Корну удалось выбраться? Может, он приведет помощь?

Не удалось, вдруг поняла Дэй. Они гоблин знает как глубоко. О точном месте их нахождения неизвестно никому. Даже друзья, когда освободятся, могут их не найти. Смогут ли они пройти город сумасшедших вампиров? Гаргулья передернула плечами. Друзья не обладают таким же каменным телом, они из плоти и крови. Лакомая добыча. Но даже если город успели зачистить вампиры Ти Корна, даже если они отловили ту бессметную дрянь – Ве Рею Майлобстан, так ее, кажется… как они найдут их здесь? В этом бесконечном хаосе пещер и ходов? Дэй вспомнила озеро с чудовищным монстром, от которого спасло только умение летать, еще парочку эпизодов. Нет… друзьям сюда нельзя… полягут все, даже непробиваемый Грым. Да и… опоздают они все равно. Да и будет ли кому опаздывать? Что если из-за того, что она не справилась с миссией, наверху случится именно то, что привиделось Иве в откровениях Стонхэрма? Что там не останется кому спасать? Даже вампиров.

Что же делать? Дэй сжала рукой едва теплый камешек-амулет. Он звал ее уйти по единственному выходу. Но он и тогда показывал – вперед. Или нет? В голове полный сумбур.

Ее долг – уйти. Попытаться, ха-ха, спасти мир. Да, одной. Да, оставив за спиной, похоже, мертвых или, возможно, умирающих соратников. И вообще, может, они спаслись. Успели убежать. Они же вампиры, в конце-то концов. Развеялись туманом и скрылись. Дэй усмехнулась. Туманом… как же. Не с ее счастьем.

Нужно было решать, что делать. А что можно делать? Разобрать многотонный завал своими руками, чтобы найти под ним безжизненное тело, или все же закончить порученное ей дело? Одна жизнь против миллионов. Ло и сам сказал бы ей уходить.

И что бы она ему ответила? «Послала бы к гоблину!» – рявкнула она мысленно. Никогда еще девушке не приходилось делать настолько сложного выбора. Всегда рядом оказывались те, кто брал его на себя. Что сказал бы сейчас Златко? Дэй поняла, что не знает. Бэррин как-то умудрялся избегать подобных дилемм. Или ей так казалось, потому что она не видела мук выбора? Ей предлагали только готовый результат. «Серые небеса, Ло, как же это ты так вляпался? Почему, почему спас меня, а не себя? Я же каменная… я бы…»

Она прекрасно знала, почему вампир спас ее, а не себя. Он не мог поступить иначе. Вот такой он был. Дэй по-прежнему считала, что они с Ивой не пара, но тем не менее четко знала – этот в беде не бросит. Может, это и есть самое главное? Хотя… из-за него столько этих самых бед может и случиться. Но из-за кого их не может случиться?

Впрочем, эта лирика пусть останется на тот случай, если они все выживут и мир не рухнет. Даже после того, как она его не спасет. Дэй наклонилась и подняла первый камень. «Светоч» пришлось заменить на заклинание, которое можно было не держать руками. При нем удалось рассмотреть фронт работ – камни забивали дыру в стене до самого потолка. И неизвестно, настолько тянулся этот завал.

Гаргулья рыкнула и подняла второй камень.

Гори оно все, но она здесь Ло не бросит.

С самого раннего детства Дэй тренировалась с мечом, топором и даже пращой. Долгие занятия в Университете научили ее напрягать магические силы до предела, тем самым увеличивая их. Она могла перелетать на значительные расстояния, трястись весь день в седле, а позже танцевать в трактире, если случалось такое настроение. Поэтому гаргулья даже не предполагала, что простой физический труд может ее так вымотать. Странно – ведь не нужно ни бегать, ни прыгать, ни уворачиваться, поднимай себе камни и перетаскивай подальше. Один камень, второй, третий, четвертый… Бери сверху и оттаскивай подальше, чтобы не замуровать себя саму. Потом следующий. И следующий. И еще один.