Беззаветный. Роман

Он смотрел на малыша сверху вниз, его белобрысая макушка маячила, где то на уровне его ремня. Сейчас Крайд заметил эти странно выстриженных буквой Х волосы на макушке и уши в обгорелых струпьях. Мальчик поднял на него глаза, открыл рот и Крайд при всей своей выдержке вздрогнул. По телу солдата пробежала дрожь отвращения и ужаса. У мальчика не было языка. Он просто не мог говорить. Солдату самому на секунду показалось, что он теряет дар речи. Жалость, боль, и пронзительная ненависть к Ним и Их Правилам накрыла его с головой. Он присел рядом с ребенком и взял его за руки.

– Хорошо, малец, хрипло сказал он- я понял. – ты пойдешь со мной, отсюда? Ты же не останешься здесь?

Мальчик смотрел на него и казалось, что его лицо ничего не выражает. Потом он кивнул, опустил голову и слеза, одна, единственная слеза, скатилась по его щеке. Крайд молча смотрел не зная, что делать.

В землянке становилось теплее. Огонь в маленькой печке разгорался освещая их лица теплым уютным светом, каким может быть только цвет домашней печки. Как многолик огонь, думал Крайд, – вчера он сожрал все живое, что видел, а сегодня горит вот здесь таким ленивым пламенем. Вчера я бежал в сожженных сапогах, а сейчас готов смотреть на это пламя. Огонь гипнотизировал его. Он сбросил с себя оцепенение.

– У тебя есть имя? спросил он. Мальчик кивнул и показал ему на стол. На столе, прямо на досках, ножом было вырезано имя – Дик. Весь стол был покрыт зарубками, и странными знаками.

_ Ты знаешь дорогу отсюда?. Дик замотал головой показывая, Крайду, что знает, но уходить отсюда нельзя., что уходить опасно. Он подбежал к двери расставив руки, словно говоря нет, не уходи. Нельзя. Он был похож на маленького иисусика,. худого и жертвенного.

Тут Крайд окончательно понял, что Дик ребенок «Лесников».

Он хотел что ответить, но тут же услышал отдаленный шум лопастей. Вертолетный шум, то приближающийся, то отдаляющийся. Он! Как ждал его и это был шанс и риск одновременно.

Он открыл рюкзак и среди биноклей, компаса и теплых носков вытащил завернутый в салфетку глок. Он развернул пистолет и вышел на поляну.

Солнце было почти в зените. Оно слепило Крайда. Он стоял посредине поляны высокий и совершенно спокойный.

Вертолет завис на большой высоте, но высокая фигура Крайда наверняка была хорошо заметна даже с такой высоты. Он не махал руками, ничего не произносил. Он хотел разглядеть пилота, но не мог разобрать – их обнаружили люди в форме или те, другие. Он смотрел на них – они смотрели на него..Вертолет стал снижаться, но вряд ли мог приземлится. Поляна была слишком мала. Пеньки вырубки были повсюду. Треск лопастей был таким оглушительным, что кричать не имело смысла. Крайда чуть ли не сносила потоками от бешено вращающихся лопастей. Дыхание перехватило.

– Подними руки, – натужно крикнули ему из кабины и он увидел дуло охотничьего, медвежьего ружья наведенного прямо на него.

«Они» подумал он. “ Я чист».

– Не хочу, – сказал он и выстрелил первым. Стрелок вывалился из вертолета и тяжело рухнул с приличной высоты. Крайд успел заметить, что он как всегда не промахнулся и алое пятно расползается по лбу. Вертолет резко взял вверх. Крайд схватил медвежье ружье из рук убитого, прицелился и снова не промахнулся. Вертолет скосило и он начал заваливаться на бок, срезая лопастями верхушки гигантских секвой.

Крайд быстро, тигриными прыжками, прячась за деревьями, побежал к вертолету. Сердце его выскакивало из груди. Он тяжело дышал, вывихнутая нога отказывалась повиноваться, но сейчас он был охотник. Сейчас он снова, как и тогда защищал свою жизнь и в этом мертвом лесу, он может быть был последний живой, а может быть и единственный выживший.

В рухнувшем перекареженном вертолете он увидел пилота, выползающего из кабины. Это был «лесник». Как все «лесники “ он был здоровенный мужик в зеленой куртке и болотных сапогах. По его лицу и знаменитой «лесной» бороде текла кровь, заливая ему рот. Он хрипел стараясь выпутаться из лямок ремня безопасности. Крайд в три прыжка добрался до него и развернув к себе выстрелил.

«Я никогда не стреляю в спину. Даже если ты тварь» – громко сказал он. Кровь «лесника» забрызгала ему куртку и попала на щеку.

Он устало вытерся рукавом и подумал, что три дня этой беготни это уже слишком. Он сразу почувствовал усталость. Ноги подкосились, в голове шумело, тяжелая тошнота и бессилие голодного и усталого человека добило его и он завалился на траву.

Он лежал рядом с убитым и смотрел в небо еле видное из за высоких секвой. Он думал, что он будет делать дальше, сможет ли выбраться и тут он вспомнил о мальчике, о Дике. Его воспоминания о оставленных им в пустынном море, о его бегстве, о брошенных и безнадежных, снова встали перед ним и он почувствовал такую жалость к нему и даже какую то ответственность, совсем не свойственную одинокому бродяге, что решил встать и идти обратно. Сейчас же.

Он услышал шаги и резко сел в траве. Напротив стоял Дик. Лицо его было спокойно. Крайд поймал себя на мысли, ч то это ненормально. Может быть Дик болен. Было видно, что вид крови и трупов не пугает и не трогает его. В руке у него был глок Крайда.

Первый раз за всю свою безбашенную жизнь убийцы и солдата Крайд испугался. Умереть от руки ненормального ребенка не входило в его планы. Он, готовясь к операции «Лесник “ и «Антиклирик», хорошо изучил всю историю их безумия. Все это их «устное народное творчество». Поэтому он понимал, что Дик не знал (и намеренно был лишен возможности узнать) что такое личность. Он не дорожил своей и ему была не интересна и не известна чужая. “ Все одно. Все вместе. Когда падает один колос на его месте вырастает другой». Вся философия страшной секты была построена на этом. Все для всех. Жены, мужья, дети, еда, правила. « Лесники» так видели жизнь леса и природы. Инстинкт без разума, решения без осознанности, жизнь без любви и бесприкословное подчинение вожаку

«Лесники» так видели жизнь леса и природы. Инстинкт без разума, решения без осознанности, жизнь без любви и беспрекословное подчинение вожаку.

Сейчас Крайд смотрел на дуло своего глока направленное прямо ему в лоб.» Неужели парень, мы так и не договоримся,«думал он смотря в пустые и равнодушные глаза Дика. Нет, малыш, я столько прошел, и что бы защитить таких как ты убил своего генерала. Я убил своего! Я стащил его с этой визжащей бабы и просто зарезал. Я теперь не лучше вас. Свои готовы растерзать меня как дикого зверя, а ты собрался пристрелить меня». Крайд не шевелился, потом медленно поднял руки

– Мне надо бояться? Или ты шутишь? – тихо и хрипло проговорил он. Дик махнул глоком в сторону развалившейся кабины вертолета. Крайд обернулся. В кабине вертолета, развалившимися штабелями лежали коробки с армейской тушенкой и канистры с водой.. Он вскочил. Бояться было нечего. Они с малышом явно из одной команды. Мальчик деловито убрал пистолет и вместе с Крайдом начал выгружать жестяные банки.

Солнце палило. Запах гари был еще сильный, но природа не хотела уступать огню и ветер приносил отдаленные ароматы свежей хвои и запах смолы. Сгрузив банки в рюкзак Крайд направился к землянке. Он не собирался хоронить убитых. Он никогда так не делал, тем более он уже видел оголодавших стервятников и не хотел лишать их добычи. Он ненавидел падальщиков, его гордая и независимая натура протестовала против их жизни, еще там, в горах, но здесь он должен использовать все. Все что есть под рукой,. Мальчика, гнилую воду, стервятников и чужую еду.

Нога снова болела и он с усилием тащил рюкзак, но шел быстро. Дик еле успевал за ним. Нагрузив в куртку банки он пыхтел за его спиной, но ничем не выдал как ему тяжело. Тоненькое тельце согнулось под тяжестью ноши..

В землянке, раскладывая добычу, он привычно молчал и думал, что они с парнем споются. В своем упрямом молчании, бесстрашии и равнодушии к боли они чем то похожи. “ Хотя нет, тут же решил он, мальчишке отрезали язык, он все равно жертва. Жертва всегда готова мстить, если выживет, конечно. Он посмотрел на Дика. Тот деловито раскладывал отбитые старые тарелки, гнутые ложки и поставил на печку кастрюльку, где уже пахла, пощелкивая жирком, солдатская тушенка. Холодную землянку заполнили ароматы Казалось, что такая дикая, нищенская, грязная жизнь для него все, все, что он знает о жизни вообще. Крайд сожалел, что он даже не может расспросить его о том, что случилось, где его родня, почему он здесь. Так же молча они уселись за стол и начали быстро запихивать в себя эту незамысловатую пищу.

Крайд довольно покрякивал и ободряюще подмигивал Дику. Тот ел быстро, не поднимая головы. Его светлые волосы почти опускались в тарелку. Было заметно, что мальчик голодал давно и Крайд, оценил, что отдав ему последний черствый кусок хлеба, найденыш был необыкновенно щедр.

Солдат развалился на шатком стуле, довольный и расслабленный и дружелюбно посмотрел на Дика.

– Что ж нам с тобой делать? Как выбираться то будем, малец? Все сгорело, да и семейка ваша лесная тоже.

Дик улыбнулся и пожал плечами. Было видно, что выбираться он не собирается, что это его жизнь и он доволен, что солдат пришел к нему. Крайд заглянул в эти глазищи немого зверька и ему на миг показалось, что малыш сам не хочет уходить и его не отпустит. Какая то тревога шевельнулась в душе Крайда, будто он заглянул в мир, о котором ничего не знал, мир, который враждебен ему и этот мир заключен в теле маленького худенького немого мальчика. Крайд вспомнил все «устное творчество» секты «лесников» и его расслабленность и благодушное доверие сразу исчезло. “ Вот, что жратва с солдатом делает, “-подумал он и выпрямился на стуле. Стул неприятно скрипнул под ним и Крайд как то сразу почувствовал и затхлый запах землянки и сырость и перечный запах пустых банок из под тушенки.

– Ладно, Дик, давай —ка, попробуем поговорить.

Мальчик удивленно посмотрел на него и снова открыл рот, показывая, что он говорить не может и солдат ему попался какой то глупый.

Показывай жестами. Как можешь. Ты же человек, в конце концов. Крайд встал и тяжело припадая на вывихнутую ногу пересел на кровать и снял сапоги.

– Где твоя мать, -спросил он Дика.– Или, не знаю, по вашей дикой вере, может у тебя только отец. Мальчик посмотрел исподлобья, закрыл глаза и скрестил руки на груди. Крайд понял, что мать умерла.

– Ты давно здесь один? Мальчик показал ладони, а потом заулыбался и стал считать зарубки на столе. Крайд не знал как поддержать разговор. Он устал, он искал выход, но мальчишку он не бросит ни за что..

Дик встал и подкинул дрова в печку. Крайд откинулся на кровати. Он наблюдал за малышом, (именно так он звал его в мыслях) и воспоминания о пустынном море сами собой складывались в картинки. В картинки, которые он никогда не сможет забыть. Ему до сих пор казалось, что песок забился в его ноздри, уши. Что сухой песок скрипит у него на зубах и от него постоянно саднит глаза.

Жар от печки стал навязчивым. Крайд вспотел наевшись. Ему стало жарко то ли от огня, то ли от тяжелых воспоминаний. Он снял куртку и толстую рубашку и разлегся на большой кровати по хозяйски, и закрыл глаза. Его большое, тренированное тело, воина затекло и он хотел дать ему настоящий отдых.

Крайд хотел заснуть, но вместо этого перед глазами снова встали те, другие, которых он кинул в катакомбах Пустынного моря. Вот такие вот «дики» с испуганными глазами и их обезумевшие от жажды и голода, матери, оборванные и высохшие на солнце как вяленая треска. «Почему треска? Что я несу « – подумал Крайд. Не смотря на усталость сон так и не пришел к нему. С кровати он стал наблюдать за Диком представляя как он жил здесь с матерью и как, и почему, она могла умереть.. Обычаи „лесников“ предполагали ритуальное самоубийство при тяжелой болезни. « Бог призывает тебя» – эта страшная формулировка была приговором.

Его усталый, полусонный взгляд скользил по земляным стенам, дощатому полу и громоздкому столу. Вдруг он заметил, что под столом, под самой крышкой примотан какой то сверток. Крайд привстал на локте и с интересом вгляделся в предмет. Сон как рукой сняло. « Так. Становиться все интереснее, коллеги – изгои.». Он встал и снова подсел к столу. рукой пытаясь нащупать сверток, не привлекая внимания Дика Он по прежнему не доверял мальчишке. «Лесные» зверьки с разрушенной душой, никогда не вызывали у него доверия. Он вспомнил о глоке нацеленном прямо на него и холодное безжизненное лицо Дика, который сейчас мирно «хозяйничал» у печки, что то мыча и «напевая» тоненьким голоском.

Предмет был завернут, во что то непромокаемое. Крайд ощущал твердость, чего то похожего на книгу, упакованную в несколько слоев полиэтилена и еще что то, что то мягкое. Он сделал вид, что уронил ложку и заглянул под стол.

Неистребимый запах сосновой мебели ударил ему в нос смолистой пряностью. Он опустился на колени и рассмотрел находку. Толстый, прямоугольный пакет был прилеплен обычным скотчем к крышке стола. Крайд резко рванул сверток к себе, понимая, что треск клейкой ленты привлечет внимание Дика, чуткого к каждому шороху, но сверток был уже в руках. Он быстро, по кошачьи вылез из под стола, встал и вышел из землянки зажав под мышкой, холодный сверток.

Он был бос и полураздет, но солнце заливало поляну полуденным жаром. После полумрака землянки, ее мертвенной могильной прохлады и запаха земли его словно обдало чем то настоящим, живым. Он вспомнил о сбитом леснике Его труп лежал на самом солнцепеке, большой тушей и жирные мухи уже облепили его. Крайд хоть и не хоронил убитых, но решил оттащить тело в тень., куда нибудь поближе к муравейникам. На спасенном от пожара клочке земли он заметил пару их шевелящихся куч.

Он засунул пакет за ремень и подошел к убитому. Начавшее зеленеть лицо было отвратительно неподвижно. Остекленевшие глаза смотрели куда то вперед. Крайд милосердно закрыл их и схватился за начавшие деревенеть ноги «лесника».

Крайд был сильный человек, но бесформенное тело ожиревшего «чистого» казалось неподъемным. Он волок его под секвойи оставляя кровавый след на опавшей хвое и пожелтевшей траве. Краем глаза он видел, что малыш вышел из землянки и присев на корточки у дверей, внимательно наблюдает за ним.

«Иди, пацан, займись, чем – нибудь. У меня тут послание особой важности» -бормотал Крайд из последних сил втаскивая труп под кусты можжевельника. Он минуту посмотрел как оживились муравьиные тропы и углубился в чащу.

Он опустился на землю, привалился к широкому стволу дерева, почти слившись с ним. Только сейчас он почувствовал прохладу и вспомнил, что снял одежду и сидит полуголый, но Крайд не мог вернуться. Он быстро вскрыл пакет ножом.

Под слоями полиэтилена был еще и платок, точно такой же платок в какой был завернут тот кусок хлеба, который отдал ему Дик в ночь большой грозы. В платок была завернута книга. Он открыл ее и увидел, что это не книга, а записная книжка вся исписанная мелкими значками, знаками, рисунками и цифрами. Почерк был настолько бисерный, что Крайду пришлось, чуть ли не носом уткнуться в листы.

От них исходил какой то странный запах. Он не мог найти ассоциаций для этого запаха, сладковатая затхлость, перемешалась здесь с ароматом ладана и напомнила о мрачной «чистой» службе «лесников». Листы книги немного отсырели, но текст был не поврежден. Он начал листать страницы пытаясь понять или увидеть смысл послания, оставленного под столом. Она, – почему то Крайд сразу решил, что это была она, – она прятала, значит в этом есть смысл, особый, тайный. Знаки напоминали, то каббалистические заклинания, то руны, то переходил в какой то компьютерный шифр. Он искал хоть какую то зацепку, то что может вывести его на разгадку, но все это было слишком сложно для усталого солдата. Он закрыл книжку и повертел ее в руках. Под толстой обложкой он почувствовал какое то уплотнение. Он пригляделся. Да, действительно. Обложка наверняка была разрезана, а потом снова зашита. Он достал нож и аккуратно начал вскрывать плотную обложку этой записной книжки. Он боялся повредить, то что чувствовал под рукой. Воспаленные пальцы плохо слушались, а книга выскальзывала из рук. – Да, что черт! « воскликнул Крайд хрипло и раздраженно, когда обложка отвалилась сама собой. Он рванул за показавшийся клочок и маленький ключ, а за ним и конверт выпал из потайного кармашка, прямо ему на колени.

Крайд вскрыл конверт. Это было большой лист сложенный в несколько раз и написанное таким же мелким почерком как и все заметки в книжке.