Прыжок

– Роман Борисович! – приторно воскликнула она. – Вас-то мне и надо! Вы еще не нашли издательство?

В тоне ее прозвучала скрытая ирония – или так ему просто показалось? Ведь Плутова, конечно, отлично знала, что никуда он больше не ходил.

– Нет? О, это прекрасно, мой цветочек! Тогда слушайте внимательно и не перебивайте, пока я не закончу, вы меня поняли? – она отдышалась. – Нашему издательству поступил грандиозный проект «сверху»… Ну, надеюсь, вы понимаете, что речь не о боге, – она простодушно засмеялась. Лузов напряженно ждал. – У нас заказано несколько крупных литературных мероприятий, в том числе премьера произведений современной российской прозы. И нам нужен человек с завидным талантом, который сможет представлять нашу редакцию в этом проекте. Я сразу вспомнила о вас… э-э-э… Роман… да, Роман Борисович! Подъезжайте к нам в офис для обсуждения деталей сотрудничества, эта работа будет хорошо оплачена, гарантирую. Также обещаю, что приму вас лично и без очереди!

Похмельная голова отказывалась соображать, но душа уже дала четкий и ясный ответ. В конце концов, Лузов решил быть гедонистом.

– То есть вы предлагаете мне писать заказную шоблу? И в какую сумму вы оценили мой «поэтический дар»? – злобно сыронизировал Лузов. Вторая сторона немного помолчала.

– Роман Борисович, впредь прошу вас общаться уважительнее с людьми, которые хотят помочь вам на вашем творческом пути.

– Бред какой! Да просто отмыть государственные деньги с моей помощью – вот чего вы хотите.

– Ну-ну, не стоит судить о том, чего вы не знаете. Свою работу и часть договора мы выполняем безупречно честно. Впрочем, в этом вы и сами сможете убедиться. – Плутова искусственно покашляла. – Мария Сергеевна так мне вас советовала! Я только благодаря ей вам и позвонила. Но вижу, с вами диалог бесполезен.

– Маша? – вдруг оживился Рома. – Она думала, что я соглашусь?

– Роман Борисович, – продолжала Плутова. – Эта работа – лакомый кусочек. И если его не откушаете вы, кто-то другой вырвет его из ваших рук вместе с пальцами. Могу дать вам месяц на размышления. По доброте душевной. Обещайте мне подумать, цветочек! Такому таланту нужно открыть дверь в русскую литературу.

– Я подумаю, – пробубнил Лузов.

Снова беззубая апатия сжала его ребра. Он упал обратно в кровать и действительно не вставал весь день.

Глава седьмая

Андрей

«Мое отчаяние в жизни имеет прочные, а не временные причины. Есть в жизни живущие и есть обреченные. Я обреченный»[12 - Платонов Андрей Платонович (1899-1951гг)]

Зубов с Лузовым учились в одной школе, но никогда особо не общались, разве что в компании. Андрей был из параллельного класса и имел привычку заводить очень сомнительные знакомства с какими-то отщепенцами. Учился из рук вон плохо, едва сумел закончить 11 класс и поступить в вуз на логистику. Его по-прежнему нигде не принимали, хотя в университете товарищей у него скопилось уже побольше. На первом курсе он опустился окончательно, и все, даже родные, поняли, что из него ничего толкового не выйдет. Никого не заботило, что чувствовал Андрей, когда в него бросали такие страшные слова. Любой другой бы сломался, но он только громко и задиристо смеялся всем назло и продолжал стремительно падать на самое дно.

Трудно сказать, почему так произошло. То ли от воспитания, то ли от индивидуальных особенностей, то ли от бесконечного осознания собственной ущербности Зубов решил устроить настоящий бунт против всех, кто когда-либо обижал его. Прежде всего, он разругался с родителями. Он ушел из дома, гневно захлопнув за собой дверь, и больше ни разу не появился на пороге. После того, как его отчислили из вуза из-за связи с наркотиками, ему позвонил отец. Единственными его словами были: «У меня больше нет сына». Зубов только расхохотался в трубку.

Кислота стала его лучшим другом, заменила соль и сахар. Ничто больше не могло привести его в чувства после очередного погружения под воду. Первое время он пытался как-то заработать на жизнь. Человеком он был вовсе не глупым, если б не жизненные обстоятельства, связавшие его по рукам и ногам, он смог бы добиться успеха даже не имея высшего образования. В эпоху интернета это не составило бы огромного труда для такого смышленого юноши. Но где-то на полпути он свернул не туда и уже не мог найти дорогу обратно. Тогда он рискнул работать по-крупному и в довольно короткий срок стал одним из известнейших дилеров ВАО Москвы.

Так и мотылялся он по свету в поисках чего-то, пока очередная ошалелая компания не занесла его в Смоленск два года назад. Там, в какой-то облезлой и вонючей халупе, они убегали в призрачный мир благополучия и легкой тошноты, красные глаза бегали по квартире, и сталкивались друг с другом потные исхудавшие тела.

Однажды в их притон попал новичок – чей-то очередной знакомый. Но он не был похож на них: одет прилично, почти с иголочки, кудрявая копна волос, аккуратно уложенная, обрамляет смуглое лицо, синие глаза смотрят на всех неприветливо и горделиво. Зубову сразу не понравился этот тип.

– Ты ему доверяешь? – спрашивал он у одного из товарищей. – Стремный какой-то. Вдруг сдаст?

Товарищ только рассмеялся большим ртом с гнилыми зубами и ничего не ответил. Подозрительный тип сел в засаленное кресло в углу и закрыл глаза. Так сидел он около получаса, и Зубов втайне следил за ним своими мутными красными глазами. Невозмутимое лицо незнакомца нахмурилось, губы сжались в тонкую суровую полоску, будто он с силой сжал зубы. Скулы очертились еще ярче. «Трип схватил» – подумалось Андрею, и страх понемногу начал отступать. Мало ли, что могло стрястись у человека. Пришел сюда, чтобы убежать от жуткой безнадеги, окутавшей мир, как и они, как и сам Зубов…

На утро мутило и рвало. Вывалившись из туалета, Зубов столкнулся с подозрительным типом и с удивлением разглядел, какой он большой и широкий. Тип посмотрел на него с дерзкой ухмылкой на помятом лице и спросил хрипящим голосом:

– После вас не опасно заходить?

Андрей смутился. Никак не ожидал он, что этот темный крупный человек вдруг заговорит с ним. Здесь вообще редко хоть кто-то разговаривал. Он нервно усмехнулся и замотал головой. Зубов проводил типа прищуренным взглядом и ушел обратно в прокуренную комнату. Мутило страшно.

Уродливые лица расплывались у него перед глазами, бегали и прыгали из стороны в сторону лиловые и зеленые огоньки. Вся голова была в этих огоньках, и они кружили, кружили, кружили… Что-то тяжелое упало ему на плечо.

– Давай, поднимайся, – проговорил знакомый голос. Андрей замахал руками, пытаясь прогнать очередное дремотное видение, но не сумел, и голос стал настойчивее. – Поднимайся, ну! Сейчас же вставай.

Что-то крепкое и сильное схватило его подмышки и поволокло в темноту. Андрей закричал, стал ёрзать по полу и дергаться. Тогда хватка ослабла. Зубов вновь закрыл тяжелые веки, погрузившись в полусон-полубред. И вдруг лед побежал по голове, водопадом обрушился на лицо – пронзительный, страшный лед. Андрей вскрикнул и вскочил на ноги. Скуластое смуглое лицо громко засмеялось, и Зубов закрыл уши ладонями, чтобы не потрескалась от этого смеха голова. Большая ладонь неприятеля похлопала его по плечу, и он едва не упал.

– Дружище, приходи в себя! Ты ведь не хочешь, чтобы менты пришли и увидели тебя в таком виде? Ну это просто неприлично так встречать гостей, ей-богу!

Андрей сморщился и попытался собрать мысли в кучу.

– Что тебе нужно? – с трудом открывая рот, спросил он. Большой человек снова засмеялся.

– Тю, я его спасаю, а он еще нос воротит! Алло, молодой человек, приплыли, выходим!

– Что это значит?

– Пригрели вы на груди змеюку, вот что. Собирайся и иди со мной, пока всех не повязали.

Зубов в панике схватил свою спортивную сумку, обулся и с вытаращенными глазами поплелся за подозрительным типом.

Шли они очень быстрым шагом. Истощенному и измученному телу Зубова казалось, что они чуть ли не летят по мокрой траве. Было около шести утра. Наконец окольными путями они добрались до площадки, окольцованной со всех сторон панельными коробками. Кинув вещи на землю, Андрей повалился на лавку. Незнакомец сел рядом.

– А теперь расскажи, что случилось, – сбивчиво произнес Зубов, сжимая бушующие виски холодными ладонями.

– Да пока я в толчке был, услышал случайно, как один из ваших дружков в полицию звонил. Скажи спасибо моему организму, что предчувствует подобные ситуации.

Андрей все еще не мог прийти в себя и оседал на лавке, как пыль, непонимающе уставившись в одинокое дерево напротив. Кто мог сдать? Кто? Он ведь доверял им всем!

– Меня, кстати, Гриша зовут, – насмешливо сказал незнакомец.

– Андрей, – сурово промычал Зубов.

– А ты московский что ли?

Зубов почесал голову и зевнул.

– Ты как узнал?

– Паспорт твой видел. – Оба помолчали с минуту. К Зубову по кусочкам стало возвращаться сознание. – Что тебя сюда занесло, дружище Андрей?

Наконец сложилась цельная картинка в голове, разум протрезвел и стало легче дышать на морозном воздухе.

– А почему это ты решил вывести только меня, а? – проговорил Зубов, не отвечая на вопрос.

– Считай, что захотел спасти москвича в обмен на прописку, – серьезным тоном ответил Гриша. Андрей пробуравил его окосевшим взглядом, и тот рассмеялся. – Да шучу я. Просто ты показался мне адекватным человеком, который слегка потерялся. Остальных сколько ни вытаскивай – им уже ничто не поможет, увы. Горбатого могила исправит. Ну, или тюрьма.

– Да они же мои друзья! – возмущенно вскричал Андрей, вскочив с лавки.

– Во-первых, сядь и не отсвечивай, тут повсюду могут менты бродить, – невозмутимо сказал Гриша, и Зубов, неосознанно повинуясь его голосу, уселся обратно. – Во-вторых, замечательная дружба: один у другого ворует. Да не надо на меня так глаза таращить! Один из твоих закадычных друзей стащил кошелек из твоей сумки. – Зубов испуганно стал копошиться в карманах. – Успокойся, я ему вдарил как следует и положил все обратно. Откуда, по-твоему, я паспорт твой видел?