По ту сторону пропасти

Они только что приехали в Родняки, и Нина в ужасе обозревала грандиозную стройку, бурно кипевшую в самом центре поселения, где некогда была просто утоптанная площадка для общих сборов с оборудованным на ней скромным кострищем и простецкими деревянными лавочками.

Но что тут творилось теперь!..

Ирина весело хихикнула:

– Почаще надо в поселение приезжать или, хотя бы, с подружками перезваниваться! – Она повернулась к отцу, крепкому седовласому мужчине, который вёл машину:

– Пап, ты высади нас здесь и езжай ко мне. Мы минут через двадцать подойдём. А вообще вещи выгрузи в доме, да езжай – тебе же ещё к Русе сегодня.

– Ну, как скажешь, дочь, – ответил Анатолий Михайлович. – Маме вечером не забудь позвонить.

– Не забуду, пап, – она чмокнула его в щёку и открыла дверцу. – Пойдём, Нин, я тебе всё объясню и покажу!

– До свиданья, дядь Толь, – попрощалась Нина и выбралась из машины.

Скромная полянка для скромных посиделок бесследно канула в Лету… Теперь это место выглядело так, будто в него врезался метеорит. Где-то слева на дне глубокой ямы рычал экскаватор, вгрызаясь хищного вида ковшом в её стены. На выровненной бульдозером площади рядами лежали вывороченные булыжники, а в самом центре среди скопления всякой техники в земле торчали бетонные основания фундамента будущего здания. Люди в разноцветных касках и разномастных спецовках деловито сновали туда-сюда, похожие на ярких фантастических насекомых. В некоторых из них она узнала старых знакомцев-поселян, остальные, очевидно, являлись наёмными рабочими. На деревянном постаменте, возвышавшемся на краю чудовищного безобразия, о чём-то спорили три человека с бумагами в руках, оживлённо жестикулируя и тыча в бумаги. Что-то в одном из них, в чёрных джинсах, футболке и залихватски повязанной алой бандане, было смутно знакомым, но она так и не поняла, кто это. Хаос и размах происходящего потрясли её настолько, что она зажмурилась и потёрла лицо, словно желая проснуться.

Ирка хихикнула где-то рядом, и Нина стремительно развернулась к ней.

– Ну?!.. – выпалила она рассерженно. – Что?! Это?! Такое?!

– Просто забавно очень на твою физиономию смотреть, – фыркнула Ира. – Картину можно писать. «Шок – это по-нашему».

Нина хмыкнула и забралась на большой камень, одиноко лежавший рядом. Как удачно, что она надела удобное платье в спортивном стиле с мягкими кедами-баретками, позволяющими лазить почти везде! И снова окинула взглядом панораму, словно срисованную с помпезной картины советских времён: «Даёшь ДнепроГЭС!» или что-нибудь там такое.

– Подожди, дай, догадаюсь, – сделала она отрицательный жест прежде, чем Ира приступила к объяснениям. – Не иначе, наш олигарх приступил к строительству… только чего? Школы?..

– Бери больше, кидай дальше! – рассмеялась Ирина. – Центра Творчества и Развития Человека! А может, даже, дальневосточного филиала Академии Родовых Поместий. Не решили пока. А там – махнула она в сторону гигантского карьера – закладывают кратерный сад по пермакультурному проекту ученика Зеппа Хольцера. В Австрию за ним летали! – Ира явно пребывала в полном восторге. – Вон он, ученик – на помосте. С переводчиком.

Нина ошалело переваривала услышанное. Да что за массовое помешательство тут без неё произошло?!

– Вы все с ума, что ли, посходили? – от возмущения она чуть не свалилась с камня – пришлось соскочить. – Это Анькин олигарх вам мозги посворачивал – Да это же… это…

– Я понимаю, – спокойно отозвалась Ира. – Выглядит пока чудовищным варварством. Но, поверь, олигарх, как ты его называешь, ни к чему нас не принуждал. Просто выразил готовность профинансировать стоящие проекты. И Аня, между прочим, одна из последних согласилась на такие кардинальные перемены. Да мы тут весь июнь спорили до хрипоты из-за этого проекта. Тебя ж не было…

– Да при чём тут я, – мрачно буркнула Нина. – Я ж даже не кандидатка в поселяне…

Ирина нахмурилась. Она не любила, когда её подруга подчёркнуто отстранялась от Родняков. И прекрасно понимала, что причина не в нежелании Нины поселиться вместе с ними, а в сложных жизненных обстоятельствах подруги. Но Ире не нравилось и то, что Нина как-то и не пыталась хотя бы сделать шаг, чтобы начать менять эти обстоятельства… Она рассеянно поковырялась в сумке, чтобы ничего не отвечать и вдруг обнаружила, что в сумке нет телефона. Опять она, по всегдашней забывчивости, оставила его у папы в машине!

– Нина! Я телефон у папы забыла! Побегу, пока не уехал, – подходи! Потом вместе к Ане сходим, ладно?

Нина невольно улыбнулась. В этом вся Ирка – слегка суматошная, лёгкая, светлая. Как птичка. Такая родная.

– Лети уж, – сказала она вслед стремительно убегающей подруге. – Ласточка…

Аккуратно, старясь по возможности не выпачкаться, она пошла по развороченной земле в сторону карьера. Может, всё-таки и есть в этих грандиозных переменах какой-то смысл… Но сердце щемило оттого, что её тихие, уютные Родняки, пристанище её души, похоже, уходят в прошлое… Меняется всё, бежит время, улетают крылатыми птицами дни, а она словно застыла на краю высокого обрыва во времени и в пространстве, залипла в вязкой тягучести своей бессмысленной маленькой жизни…

Как выбраться?

Как перемениться?

Как… переродиться?

Нина обошла карьер, задумчиво разглядывая ползающий по дну экскаватор, букашек-людей, продвигающихся по уступам-террасам и направляющих движения ковша. Только сейчас она увидела, что яма-карьер имеет красивую фасолевидную форму и уступами, сформированными из грунта, спускается ко дну. Значит, на дне будет пруд, а на этих уступах посадят фруктовые деревья… Она ведь смотрела фильмы о пермакультуре Зеппа Хольцера. А теперь видела всё воочию. Неожиданно ей стало интересно. Солнце нещадно палило, и она смутно пожалела, что не сунула с собой кепку. Чёрные волосы мгновенно накалились на солнышке. Она глянула в сторону стройки, направилась к трём каким-то чудом оставшимся невредимыми дубам, под которыми раньше стояла скамейка, и остановилась в их густой тени. Если судить по размерам фундамента, здание будет ох, немаленьким…

Всё-таки с ума они все посходили с лёгкими-то олигарховыми денежками…

– Здравствуйте, Нина, – внезапно сказал кто-то совсем рядом.

Нина вздрогнула и резко обернулась, выронив веточку, которую рассеянно вертела в руках. И только сейчас до неё дошло, что рядом с ней, в дурацкой красной бандане, пыльных чёрных джинсах и футболке стоит тот самый пресловутый «олигарх» и по совместительству муж лучшей подруги…

Она так растерялась, что забыла поздороваться в ответ.

– Извините, не хотел вас напугать, – сказал Михаил Филатов и улыбнулся. – Давненько вы нас не навещали…

– Это… и вправду вы?.. – вымолвила Нина, с трудом прочистив горло.

Филатов весело хмыкнул и повёл неопределённо плечами.

– Ну, смотря, кого вы подразумеваете, – заметил он. – Меня зовут Михаил, если что.

Нина фыркнула, не удержавшись. С чувством юмора у олигарха порядок… да и со всем остальным, если не считать холодновато-стальных глаз.

Впрочем, кое-кто без памяти влюбился в эти глаза…

– Анжела будет рада, – Михаил снова приветливо улыбнулся. – Она без вас скучает.

Анжела… Ещё одна олигархова прихоть. Аню действительно звали на самом деле Анжеликой, но она не любила этого имени, сократив его до «Ани», и все знали её только как Аню. Все, кроме самых близких. Но он упорно звал её Анжелой, и она не только позволяла ему это, но и казалось, получала от этого удовольствие. Глупо, конечно, но Нине это казалось каким-то предательством…

Ну, что поделаешь, такая вот женская логика.

– А… где она?

– Дома, – просто ответил Михаил. – Впрочем, не факт. Я никогда точно не знаю, где она. Она слишком… непредсказуема, знаете ли. Но на жаре ей сейчас тяжело, поэтому, скорее всего, дома.

Глаза его как-то по-особенному блеснули, и Нина вдруг осознала, что перед ней действительно никакой не олигарх, жёсткий, властный и холодный, какого она когда-то знала, а просто обыкновенный, по уши влюблённый мужчина.

Это было так странно и неожиданно, что Нина стала всерьёз сомневаться в реальности происходящего. Может, это её очередной сумбурный сон: какая-то дикая стройка, воронка от удара метеорита, влюблённый олигарх в красной бандане… Для полного «сюра» не хватало только потомка грузинских князей с лопатой в холёных аристократических руках.

Она на всякий случай с силой провела рукой по шершавой коре дерева. Ощущения были вполне реальными, даже слегка поцарапалась.

– Вот, – взгляд Михаила устремился на что-то невидимое позади неё, и она обернулась. – Говорю же, непредсказуемая… и непоседливая.

В серебристом невесомом платье, отделанном по вороту, широкому подолу и коротким рукавам кружевом ручной работы, с заплетённой вокруг головы косой, покрытой лёгкой косынкой, к ним быстро шла Аня-Анжела, радостно улыбаясь и широко раскинув руки.

Она была потрясающе красива. Она… светилась.

Нина никогда не знала её такой.