Алина. Постельные танцы

– И чего кричим? – насмешливый голос над головой вырвал из паники, вернул в реальность.

Обнаженную кожу немного кололи и царапали блоки поролона, но в остальном она была цела. Облегчение и восторг затопили тело.

– Повторим? – большая теплая рука ухватила ее за ногу, подтянула к прохладному бортику, помогла встать.

– Повторим! – радостно заявила Алина, сама удивляясь своей смелости и через миг снова полетела в темноту.

Это было так необычно – доверять этим, по сути незнакомым, рукам, вновь и вновь отправляясь в полет. Когда сил на восторг не осталось, Дмитрий спрыгнул в бассейн, переложил ее на бортик, укутал невесть откуда взятым пледом, обнял, чуть покачивая, помогая вернуться в реальный мир.

Потом они пили чай в маленькой уютной «диванной», и Алина в одном пледе сидела на коленях Дмитрия, ни капли этого не стесняясь. Это было так ново, необычно – доверять мужчине, и получать в ответ нечто большее, чем возня под одеялом. Внутри как будто разжался туго стиснутый кулак, оставляя свободную в своей обнаженности Алину, свободную и немного иную.

Усталую и расслабленную Дмитрий посадил ее в такси, поцеловал на прощание руку и… назначил время и место следующей встречи.

Глава 2

Выслушав сбивчиво говорящую, но весьма румяную и оттого хорошенькую Алину, подруги хором вздохнули и чокнулись бокалами:

– Алинкааа, тебе повезло! – задорно улыбнулась рыжая как солнышко Кира, сверкая яркими зелеными глазами.

– Конечно, повезло, – серьезно подтвердила строгая и серьезная Илана, поправляя выбившуюся из пучка черную прядь, – и жизнь спас, и психологическую разгрузку устроил! – в ее бокале смешались водка, томатный сок и «табаско».

– Я бы позавидовала, – фыркнула холодная блондинка Диана, – да только все эти грубости не для меня!

В ответ коварно прищурилась Дашка:

– Конечно-конечно, не для тебя, а вот ошейник с шипами, боди из ремешков и каблуки на десять дюймов – это твое! На фотке в инсте выглядишь отпадно!

– Как? – Диана испуганно уставилась на подружку, – я же закрыла этот архив!

– Нууу, – Дашка тряхнула высоким «хвостом», потрясла фенечками и выдала, – любопытно стало, что ты там прячешь. Кстати, фотограф клевый – кинь телефончик!

– Ну, ты зараза! Никому хоть не показывала? – выдохнула Динка, успокаиваясь.

– Могила! – ответила Дашка, смеясь и сверкая черными глазами, – просто мейк заценила и каблуки, – успокаивающе подняла она бокал.

– Ну, оки, – смирилась Диана, зная, что подруга, действительно, умеет хранить чужие секреты, – кину контакты.

Вскоре девчонки допили коктейли и разошлись. Они были рады за подругу, и все же немного тревожились – Алина прежде делала попытки сблизиться с мужчинами, еще в студенчестве решилась на пару романов, но получилось плохо, и подругам пришлось ее утешать, когда самый невзрачный парень на курсе бросил ее со словами «мышь серая»! А теперь у этой скромной офисной мышки появился свой большой секрет и мужчина, зажигающий в глазах звезды!

* * *

С той поры раз или два в неделю Алина получала смс с адресом и указанием времени. После чего она взволнованно начинала прихорашиваться, потом вызывала такси, и уезжала в неизвестность. Иногда конечной точкой становилась съемная квартира, из тех, что сдают по часам. Иногда – пафосная гостиница или загородный дом, но чаще всего, встречи проходили в просторной студии, расположенной в новостройке. Вот и сегодня, в среду, Алина назвала водителю знакомый адрес, отправляясь на очередную встречу с Дмитрием.

Ее подгоняло доселе незнакомое предвкушение: тайна, сюрприз, мужчина рядом и, наконец, ожидаемое восхитительное наслаждение, которое умел дарить её любовник. Больше всего в этой смеси Алину подогревало ощущение собственной порочности. Разве можно сравнивать ее прежние свидания в недорогих закусочных с последующей прогулкой до чужого дома и скрипом дивана, застеленного несвежим покрывалом? Тогда после секса она ощущала себя использованной, грязной и редко соглашалась на второе свидание, а теперь не может дождаться момента встречи, торопливо стуча каблучками по ступенькам.

Подъезд, лифт, приоткрытая дверь, аромат хорошего кофе, заполняющий полутемное пространство и тишина. В большой комнате слышалось только взволнованное дыхание девушки.

– Раздевайся, – мужской голос, низкий и обманчиво мягкий прозвучал из самого темного угла.

Девушка вздрогнула, повела плечами, словно на нее повеяло холодом, и послушно расстегнула пуговицу на блузке.

Сегодня она пришла сюда после работы. Строгая офисная блузка с галстучком, юбка на ладонь ниже колен, чулки на простом поясе, волосы собраны в пучок, на лице почти не видно косметики. Раздевалась она, не торопясь, чувствуя взгляд, ласкающий каждый кусочек обнаженной кожи. Когда гладкое шелковистое белье скользнуло по ногам, босые ноги осторожно переступили последний лоскуток, в углу раздался шорох.

Мужчина встал, выступил в бледный свет лампы, и стало видно, что его лицо закрывает маска, а волосы спрятаны под черным пиратским платком. Алина пыталась рассмотреть его подробнее, но ей нельзя было поднимать взор, а сквозь ресницы в полумраке его фигура превращалась в вырезанный из тьмы силуэт.

– Подними руки! – приказ был выполнен незамедлительно. Кончики пальцев заскользили по ребрам, к плечам и выше, – к тонким запястьям. – Ты сегодня прекрасна, – у девушки едва не вырвался вздох облегчения, но Дмитрий не дал расслабиться, он протянул ей руку, подвел к невысокой подставке, помог подняться на постамент.

Минута томительной тишины и ожидания – что он придумал на это раз? Горячий воск? Холодную глину? Краски для тела? Или блестки, впаянные в мятный гель?

Короткий шорох – и в руках мужчины появляется рулон черного скотча. Девушка с трудом сдерживает дрожь, в голове пролетает множество вариантов применения клейкой ленты, и ожидание становится особенно острым.

Первая полоса отматывается с громким скрипом и обнимает левое запястье, словно браслет. Вторая лента точно также ложиться на правую руку. Девушка поджимает губы, волнуясь, и получает крепкий поцелуй:

– Не переживай, я всего лишь украшу твое тело, – не торопясь говорит мужчина, спускаясь губами к трепещущему горлу.

Черная лента на шее заставляет ее держать голову выше. Следующий кусок скотча прилипает к белой коже сбоку, а потом тянется, пересекая грудь, стекает по второму боку на спину и наконец замыкается в кольцо. Скотч плотно лежит, немного натягивая кожу, выделяя напряженные бусины сосков.

– Как красиво! – шепчет мужчина и чуть прикусывает выступающие вершинки.

Девушка вздрагивает, но игра еще не окончена. Он долго ждал и успел подготовиться ко встрече: от шейной ленты на плечо ложится завиток, затем цветок и новая арабеска, через некоторое время создается впечатление, что на белую кожу натянут кружевной рукав, соединенный с воротником-стойкой.

– Отлично… – шепчет мужчина и целует узкую кисть: – Вы прекрасны, сударыня.

Девушка с трудом удерживает всхлип, каждое движение, каждый новые цветок отдается сладкой пульсацией в ее теле.

– Теперь корсаж…

Несколько лент крест на крест стягивают талию от груди до бедер, не позволяя сгорбиться или встать неровно. В этом случае края скотча врезаются в мягкую кожу, причиняя боль, оставляя следы, так что девушка тянется, словно струна, и не отводит взгляд от рук мужчины, украшающего ее тело.

– А теперь немного изящества… – бормочет мастер, пуская узкую полосу спиралью по ноге, от бедренной косточки до лодыжки.

Вдоль ленты так же располагаются мелкие цветы и завитки, а вот вторую ногу украшают лишь несколько элементов, создавая впечатление задравшейся юбки.

– А теперь главное! – в голосе мужчины слышится улыбка и две ленты тянутся от «корсажа» спереди, ныряют между ног, проходят по паховым складкам и выпуклостям ягодиц, а затем крепятся на спине. – Готово!

Мужчина отступает в темноту, щелкает тумблером и по краям подставки загораются яркие прожекторы, превращающие живую женщину в искусно сделанную статую из черного шелка и слоновой кости. Комнату наполняют звуки музыки, подставка медленно кружится, давая мастеру полюбоваться своим творением.

Через несколько минут, когда ожидание и томление уже просто висят в воздухе, он делает шаг вперед, подхватывает девушку на руки, несет в другой угол, к расправленной кровати. Небрежно укладывает в подушки, любуется мерцающей в полумраке кожей, жадно прикусывает плечо и переворачивает на живот. Свернутая подушка приподнимает тело, помогая ему удержаться в коленно-локтевой позе, а мужские руки уже скользят, перебирая то гладкий скотч, то бархатистую кожу, и, наконец, успокаиваются, крепко сжимая упругие округлости.

Девушка возбужденно прогибается, отдаваясь каждому движению, старается потереться грудью о постель и жалобно хнычет, когда это действие не приносит желанного результата, а тело расцветает болью от врезающихся в кожу жестких полос скотча.

В мужских руках появляется тюбик блестящей смазки. О, его Галатея достойна сверкать серебром, таким же холодным, как его глаза сегодня утром! Выдавив немного на пальцы, мужчина не торопится, ждет пока прохладный гель согреется, и пальцы мягко скользнут к желанному отверстию, начиная бережный танец. Сначала совсем чуть-чуть, лишь намекая, заставляя сжиматься упругое кольцо мышц, потом глубже, так, чтобы по телу разбежались мелкие мурашки предвкушения, а потом отвлечь легким укусом и углубить проникновение, обвести поддавшиеся мышцы, смазывая и растягивая…

Сладостная пытка затянулась, и девушка начала подаваться назад, насаживаясь на мужские пальцы, желая скорейшего освобождения, и тут же получила звонкий шлепок:

– Перррвое предупреждение, – голос мужчины стал еще ниже от сдерживаемых эмоций.

Вздрогнув, девушка замерла, и тогда один палец скользнул ниже, погладил горячие и влажные от желания складочки, нырнул в глубину, вызывая еще большее томление и необходимость заполнить пустоту. Несколько мерных движений, и большой палец описывает круг, и снова толчки и касание.