Телохранитель для медички

Она осторожно поделилась своими страхами с телохранителем. Просто привыкла к нему за дни адаптации в новом мире. Да и не видела она больше никого. Слуги появлялись и исчезали, как тени. Глава дома Ларинен – высокий, очень представительный эльф – был постоянно чем-то озабочен и напоминал ей главврача многопрофильной больницы, в которой она проходила интернатуру. Прекрасная, как сон, маменька Эдана сначала отнеслась к появлению землянки с полным восторгом – задарила ее нарядами, косметикой, дала советы по укладке и восстановлению волос, а потом вдруг пропала вместе со всеми.

Заардан не стал от попаданки ничего скрывать – сразу объяснил, что Эдан пропал, и ее статус под вопросом. А потом рассказал про Академию Целителей. Мария внимательно слушала, радуясь тому, что доктора не-маги в этом мире тоже есть.

– Первые пять лет учебы выходить за пределы Академии нельзя. Просто потому, что студенты – лакомый кусок для любой разбойничьей ватаги. Немало проходимцев крутится рядом в надежде, что будущие лекари высунут нос за пределы высоких стен. А студентка-человек вообще уязвимое и хрупкое существо, которое рад будет украсть любой король, герцог или граф.

– Зачем? – непонимающе спросила тогда Мария. Ей было дурно после очередного отравления. Она сидела в кресле у камина, закутанная в плед, а телохранитель развлекал ее рассказами об Академии, пока слуги скользили вокруг, накрывая стол к поздней трапезе.

– Во-первых, потому, что даже абитуриенты Академии уже знают и умеют больше среднего лекаря-шарлатана из провинции, – ответил дроу. – Мне приходилось бывать в глухих местечках у границы, там женщина, умеющая зашить рану и присыпать ее порошком из мха, уже почитается лекаркой. Во-вторых, девицу можно обесчестить и приказать вассалу на ней жениться, чтобы «покрыть позор» – и все. В твоем анклаве появится неплохой лекарь, который никуда от тебя не денется. Любой закон вернет жену мужу. И даже если потом девицу отпустят закончить образование в Академии, у нее не будет выбора. Она вернется в семью мужа и будет лечить, кого прикажут.

Маша тогда поежилась, ее все еще знобило, но поняла, почему Академию Целителей окружает не только каменная стена, но и магический барьер.

– А мужчины? – спросила она, потягивая противный отвар, вытягивающий токсины, которые ей подмешали в воду для умывания.

– На мужчин тоже можно воздействовать, – телохранитель полировал оружие и, сказав это, полюбовался своим отражением в узком темном клинке метательного ножа. – Кто-то угрожает семье или ловит студентов на слабостях.

Маша понятливо кивнула. Во время учебы к ним тоже приходили «покупатели», желающие выбрать лучших в профильные больницы или на службу в непростые места.

– Кто-то любит выпить, кто-то играет в карты, – продолжал Заардан тем же ровным тоном, – самых стойких соблазняют ценными артефактами или редкими ингредиентами. Были случаи, когда кровную клятву служения выбивали пытками. Целитель, особенно молодой, себя исцелить не может.

Тогда Маша судорожно вздохнула, но принялась спрашивать дальше – чему учат в Академии, какой можно выбрать факультет и какие сдают экзамены. Заардан к допросу подготовился хорошо – вручил ей несколько газет с объявлениями и пять-шесть серых листочков, похожих на дешевые рекламные листовки.

– Академия Целителей ищет самородки в любой глуши. Ректор Дэридан знает, что эльфийские дома и магическая знать пришлют к нему детей и так, а ему нужны те, кто будет работать в академическом госпитале, кто отправится в путь с армией или устроит повивальный дом в глуши.

Маша взялась за листочки. В них очень простыми словами объяснялось, какие есть факультеты и курсы для не-магов, для слабых магов и для тех, кто не закончил даже магическую школу.

В принципе, программа ей была знакома – она напоминала список специальностей медколледжа в ее родном мире. Этому миру, как и другим, требовались санитарки, медсестры, акушерки, аптекари и сборщики трав.

В газетах уже печатались объявления для магов, причем разных рас. Оборотней приглашали пройти практику с травниками, дриадам грозили курсы аптекарей, а вот людей ждали на факультетах хирургии, родовспоможения и общей практики.

Прочитав все объявления, Маша вздохнула – травматологов в этом мире не было. Либо хирург, либо военный врач, читай – тот же хирург, только с оружием в руках, либо тот самый «врач общей практики», исцеляющий все – от прыщей до поноса.

– А как выбирается специальность? – уточнила у дроу Мария, подумывая о хирургии.

– О, это интересно, – по губам Заардана скользнула легкая улыбка. – В прежние времена в Академию Целителей поступало много шарлатанов, слабых магов или преступников, желающих скрыться от правосудия, поэтому один из первых ректоров Академии создал «ворота целителя».

– И что это? – вяло спросила Маша. Ее почему-то начало клонить в сон. Дроу моментально забрал из ее руки опустевший бокал и подал другой – горячий, остро пахнущий перцем и гвоздикой.

– Это огромный артефакт. Ворота, через которые проходят все желающие учиться в Академии Целителей. Он выглядит как здание с воротами, которые открывают раз в год. Любой желающий учиться проходит через них и либо остается внутри, либо выходит в другом месте, за оградой Академии.

Маша даже проснулась, а может, этому способствовал горячий пряный напиток, который она успела отхлебнуть:

– И этот артефакт не ошибается?

– Как правило – нет. Студенты не просто заходят внутрь, на их одежде появляется значок факультета, на который они поступили.

– Но откуда артефакт может знать, сколько студентов нужно Академии в этом году? Есть ли свободные места на факультетах? Даже если он что-то вроде нашего компьютера, способного сканировать ауру и определять магию, одна и та же сила может принадлежать и лекарю, и убийце!

Заардан улыбнулся, уже не скрываясь:

– Не очень понял, что такое «компьютера», но говорят, артефакт настраивает действующий ректор. И пока ошибок не зафиксировано.

– Не верю, – помотала головой попаданка. – Неужели все, кто поступил, закончили учебу?

– Все, – покивал Заардан, – хотя бы минимальный курс. Хотя некоторым студентам понадобилось для этого очень много времени.

Маша скорчила выразительную гримаску, а дроу продолжил:

– Иногда Академия принимала абсолютно неграмотных сельских лекарок или обитателей дальних островов, не знающих всеобщего языка.

Девушка удивленно распахнула глаза:

– То есть эти люди учились в Академии, пока не изучили новый язык или не обучились грамоте?

– Конечно! Благодаря этому артефакту все прошедшие через ворота целителя знают, что выйдут из Академии только с дипломом в руках, и никак иначе.

– И никто не пытался сбежать? – уточнила Мария, припомнив парочку оболтусов с собственного факультета.

– Пытались, – улыбка дроу снова стала тонкой и неуловимой, вызывая невольную дрожь в теле, – их окаменевшие статуи украшают стену Академии. Иногда ректор устраивает для новичков экскурсию, отмечая разрушение камня и общий неэстетичный вид.

Маша судорожно вздохнула:

– Желающие сбежать… окаменели?

– Только те, кто полез через стену, – пояснил Заардан. – Бывают удачные побеги через ворота или у тех, у кого есть крылатая ипостась, но студенты, как я уже говорил, лакомый кусок для проходимцев, так что далеко никто не ушел.

Девушка зябко поежилась, а телохранитель передвинул накрытый стол поближе к ней и жестом предложил выбрать что-нибудь из предложенных блюд. Мария рассеянно указала на супницу – после отравления аппетита почти не было, и дроу ловко налил ей полную тарелку, заботливо придвигая кунжутные лепешки, пряные булочки и местный довольно грубый хлеб.

Вообще, нянька из рослого, пластичного и текучего, как вода, дроу получилась отменная. Он проверял все, что должно было ее коснуться – от белья до зубного порошка. Всегда был рядом. Читал вслух учебники по истории этого мира, переданные папенькой Эдана. Водил на прогулки в сад, сидел рядом, когда она изучала все, что нашлось по целительству в библиотеке дома Ларинен. Он вообще когда-нибудь спал? Ночью, стоило Маше распахнуть глаза, рядом появлялась темная фигура и молча укутывала озябшую девушку одеялом.

Невольно любуясь плавными движениями телохранителя, Мария задумалась и не поняла, почему тарелка с полюбившимися ей пирожками вдруг вылетела в окно.

– Яд, – коротко сказал дроу, не прерывая трапезы.

– Но… ты же откусил! – испугалась Маша.

– Мне не опасно, – так же коротко ответил Заардан. – Налить вам еще супа, леди?

– Нет, аппетит пропал, – отказалась девушка.

– Тогда съешьте пирожное, – дроу снял колпак с блюдца, на котором красовалась воздушная корзинка из безе, заполненная свежими ягодами и нежным кремом.

От такой красоты Мария отказаться не смогла и принялась отщипывать от пирожного крохотные кусочки.

– Сегодня ночью слуги уложат ваши вещи, – сказал, как обычно, ровно телохранитель, – и на рассвете мы выезжаем в Академию.

– Выезжаем? Порталом нельзя? – уточнила девушка. Лошадей она так и не полюбила, а поездка, похоже, ожидалась длинная.

– Маскировка, – туманно ответил дроу и подлил ей еще пряного чая, – отдыхайте, леди, силы вам понадобятся!