Амирана

– Постараюсь, – ответила саламандра, с интересом рассматривая публику.

Артефактов в толпе было немного, все же прогулка в парке и закрытый маготурнир не то мероприятие, куда надевают фамильные украшения. Зато было много разнообразных защитных амулетов. Тео пояснил заинтересованной девушке, что иногда щиты арены не выдерживали лихих ударов соперников и публика старается предупредить возможные неприятности.

Когда дракон и саламандра обошли арену по кругу, на них неожиданно налетела пара драконов. Невысокий меланхоличный мужчина в черно-зеленом камзоле и крупная женщина в чем-то цветочно-пестром.

– Тео, мальчик мой! – женщина моментально побледнела и попыталась рухнуть в обморок, заметив узкую полоску бинта.

Худой до истощения мужчина легко придержал ее за руку и протянул руку:

– Здравствуй сын, в отпуске?

– Да, папа, дали несколько дней передохнуть, – в своей обычной манере ответил бронзовый дракон.

Пока мужчины общались, обмениваясь короткими фразами и теплыми взглядами, драконица успела выстроить кучу предположений, всплакнуть, указать Амиране на прилипшую к рукаву полоску упаковочной пленки и поинтересоваться ее родней до седьмого колена.

Девушка немного растерялась, пока не сообразила, что это родители лорда Теодоруса. Мужчины все так же тихо повернулись и, Тео взяв Ами под руку, представил девушку:

– Мисс Ассуар, моя невеста.

– Сынок, ты хотел сказать «харран», правда ведь? – нервным голосом спросила драконица.

– Ма-а-ма, – укоризненно протянул любящий сын, – мисс Ассуар моя невеста, когда я вернусь из поездки с лордом Сильверстоуном, мы поженимся.

Отец Тео коротко поклонился изумленной саламандре:

– Очень рад за вас, мисс, сын, – потом как-то ловко подхватил жену под руку: – пойдем, дорогая, полагаю, ты захочешь поискать что-то необычное, чтобы украсить брачный шатер…

Когда визгливый голос драконицы затерялся в толпе, Амирана почувствовала истинное облегчение. Отыскав платочек, она промокнула вспотевший лоб, а потом резко обернулась к молчаливо стоящему Тео:

– Невеста? Знакомые?

Дракон изображал смущение, разгребая ногой слежавшийся снег. Потом поднял на девушку смеющиеся глаза:

– Маму и папу я действительно не ожидал здесь увидеть, зато вы познакомились в самой непринужденной обстановке.

У саламандры слезы закипели на глазах:

– Да что вы мужчины понимаете! – запальчиво крикнула она, собираясь убежать подальше, от ставшего вдруг таким толстокожим и недогадливым дракона.

К счастью Тео быстро сообразил, что делать – обхватил сердитую девушку руками так, что полы его плаща взметнувшись, укутали ее почти с головой:

– Ами, нежная моя, милая, – зашептал мужчина в маленькое, покрасневшее от его речей ухо: – не убегай. Я люблю тебя! Разве я могу назвать тебя харран, если мечтаю войти с тобой в брачный шатер?

Эти слова заставили саламандру притихнуть и, дракон решился – немного ослабил объятия и развернул строптивицу к себе:

– Клянусь своей кровью, я молю Небо послать нам дитя, чтобы мы смогли навсегда соединить наши жизни.

Сказав это, Теодорус начал ласково, успокаивающе целовать Амирану – щеки, лоб, заплаканные глаза, сладко-соленые губы… От этого интересного занятия их оторвал гулкий удар гонга.

– Состязания начинаются, – дракон неохотно оторвался от любимой. Оказалось, что все это время они так и простояли прикрытые его плащом, а вот под ним…

Торопливо затянув завязки и застежки, расправив полы жакета и капюшоны плащей, они двинулись к арене. Зрительские трибуны удобно располагались на возвышении, и прикрывались от снега и холодного ветра воздушными щитами. Устроившись в кресле, Амирана с интересом изучала открывшийся круг под тихие комментарии Тео.

Арена представляла собой круг, разделенный пополам тонким силовым барьером и цветовой границей. Одна половинка была окрашена красным цветом, вторая – зеленым. Зрительские трибуны располагались на стыке цветов.

В центре поля стояли трое мужчин. Один высокий меланхоличный дроу в традиционном костюме своего народа – несколько кожаных полос расшитых каменными бусами. Второй столь же меланхоличный эльф в тонких шелках. Третьим был въедливый суровый гном с тяжелым топором за спиной.

Гном объявил:

– Магическое сражение между благородным лердом Элиансом и полуночным лордом Кирином!

Эльф и дроу сохраняя равнодушные лица грациозно переместились на противоположные концы арены, а гном шустро убежал в магэкранированную судейскую капсулу.

Постояв в красивых позах мужчины вдруг в один момент исчезли со своих мест и пространство арены засияло вспышками зеленого и черного цвета. Дроу бил противника синеватыми молниями, похожими на искры, выбиваемые кремнем, эльф искусно уклонялся, ставил зеленые, похожие на лопухи щиты и шаг за шагом приближался к противнику. Дроу хранил невозмутимость, но молнии стали вылетать чаще, а безупречной красоты черные брови чернокожего красавца слегка изогнулись.

Эльф продолжал наседать, ловко отбивая атаки дроу и наконец, подобрался достаточно близко, чтобы выпустить из рук хищные лианы, спеленавшие противника. Дроу держал голову прямо, до тех пор, пока сдавленный толстыми зелеными плетями не потерял сознание.

Амирана с удивлением смотрела, как мужчины боролись за сохранение внешней безупречности:

– Лорд Теодорус, – спросила она, – почему дроу не сдался до того, как потерял сознание? Ведь это просто состязание, спорт?

– Если бы он сдался, его собственные сородичи сочли бы его слишком слабым, – ответил Тео, – и это могло привести к гибели его самого и его близких.

– Почему так жестоко? – содрогнулась Амирана.

– Это не просто состязание, – пояснил дракон, – это итог многочисленных споров, переговоров и компромиссов, в некотором роде суд верховных сил, поэтому столько внимания уделяется внешнему виду. Дроу проиграл, но проиграл с честью, в результате его конечно не похвалят, но и наказывать не станут, и даже допустят к новому бою.

– Понятно, – Амирана произнесла это слово, но в ее понятиях о мире не было смертельных схваток на спортивной арене.

Тео взял ее руку и вновь ласково поцеловал запястье:

– Не думай о плохом, в случае победы участники получают многое – разрешение старого судебного дела, возвращение родового имени или просто крупную сумму денег и возможность нового боя. Все, кто выходит на эту арену профессиональные боевые маги, и не щадят противников, зная, что их не пощадят тоже.

Это немного успокоило саламандру.

Следующей парой вышли гном и дворф. Судья отчего-то осуждающе смотрел на гнома и это заметили зрители. За пару минут до боя судья был заменен. Вместо гнома судить схватку вышел грациозно-изящный эльф и с одинаковым презрением посмотрел на обоих участников.

Этот бой тоже был магическим, но в нем использовалось гораздо больше реальных предметов. Гном заставил летать в воздухе огромное количество топоров, топориков, клевцов и просто железных брусков. Дворф в ответ посылала просто куски руды, угля и случайные осколки по самым непредсказуемым траекториям.

В итоге вся арена в минуты превратилась в рудничную свалку. Лица соперников покрылись кровавыми царапинами, но кожаные доспехи и кольчужные сетки уберегли остальные части тел. Взяв несколько секунд передышки, бойцы хотели начать второй раунд, но брезгливо искрививший губы судья потребовал уборки арены, «чтобы исключить случайности». Толпа уборщиков высыпала на круг.

Амиране было грустно смотреть на все это и, Тео ощутив ее настроение, предложил уйти:

– Простите меня Амирана, – говорил Теодорус, помогая девушке подняться, – я не думал, что сегодня будет бой профессионалов. Здесь бывает очень весело, когда проходят экзамены студентов магакадемий и магошкол.

– Я понимаю, – девушка старательно опускала глаза, – но мне не хочется смотреть. Если нам еще не пора в клуб, лучше погуляем по аллеям.

Они спустились с трибуны, но идти в яркую праздничную толпу уже не хотелось. Переглянувшись дракон и саламандра дружно свернули на тихую аллею, ведущую к закрытому зимой зоопарку. Летом животные жили в просторных увитых зеленью клетках, а на зиму их переводили в теплые вольеры расположенные в другой части этого огромного парка. Теперь клетки стояли пустыми, сиротливо демонстрируя опустевшие домики и гамаки, но дорожки все же были расчищены, а магфонарики неярко горели.