Яд первой любви

И это не вопрос. Звучит весьма настойчиво.

Только этого не хватало!

– Спасибо, но не нужно, – растягиваю губы в вежливой улыбке. – Я недалеко живу.

– Тем более. Я с водителем, и нам не составит труда Вас подвезти, – мужские пальцы ложатся мне на локоть и слегка сжимают.

– Не нужно, Геннадий Викторович.

– Я чувствую себя обязанным доставить Вас домой в целости и сохранности.

На немолодом лице растекается такая леденящая улыбка, что мне снова становится неуютно. За окном уже давно темно, но я лучше пройдусь пешком по пустой улице, чем останусь с ним наедине.

– Геннадий Викторович, – прямо за моей спиной раздается низкий голос Влада, и я вздрагиваю. Кажется, впервые за долгое время искренне рада его присутствию. – Вы совсем не умеете понимать с первого раза. Сначала меня, теперь вот девушку. Кажется, она сказала, что доберется сама.

Щербаков переводит гневный взгляд за мою спину, но руку не выпускает.

– Владислав Сергеевич, а Вам не кажется, что это совсем не Ваше дело? Вы влезаете в личный разговор.

– Я проходил мимо, и не услышать было невозможно.

Слегка отодвигаюсь, чтобы избавить себя наконец от тисков начальника, и замечаю, как Влад сверлит взглядом мою руку.

– Переговоры окончены, а выход там! Не смею Вас больше задерживать, господин Шаталов! – по-хозяйски указывает в сторону лифта Щербаков, недвусмысленно намекая, что конкуренту здесь не рады.

– Я сам решу, когда мне уходить. Или Вы настолько негостеприимны, Геннадий Викторович?

Ощущаю, как вдоль позвоночника стекает капелька пота. Понимаю, что Влад меня защищает, тем самым накаляя еще больше отношения с конкурентом, и чувствую себя среди двух огней.

Шаталов прищуривается, сжимая челюсть. В его взгляде неподдельная ненависть, и это пугает. Напряжение между мужчинами становится таким густым и тяжелым, что даже проходящие мимо юристы не решаются банально попрощаться и быстро ретируются к лифту. Трусы, черт их дери!

– Геннадий Викторович, – обращаю на себя внимание мягко, но уверенно, – я благодарна Вам за предложение, но меня у входа ждет жених, поэтому и нет необходимости меня подвозить.

Две пары глаз тут же устремляются в мою сторону, и если Влад раскусывает ложь моментально, то Щербаков клюет на нее.

– Ну что ж, если жених, то не смею больше задерживать.

Коротко кивает и, не удостоив прощанием Влада, разворачивается и уходит в свой кабинет.

Только теперь я могу облегченно выдохнуть. Кажется, война миров миновала. Оказывается, я все это время стояла по стойке смирно, так что даже ноги заболели от напряжения. Поднимаю глаза на Влада и благодарно улыбаюсь:

– Спасибо.

Только он явно не испытывает такое же облегчение, как я. Зеленые глаза изучают мое лицо со всей серьезностью.

– Лиль, он позволяет себе лишнее?

– Нет.

Не знаю, почему на дне черных зрачков плещется гнев, ведь ничего страшного не произошло. Да, Щербаков неприятный и настойчивый, но вряд ли этот человек может переступить черту приличия. Доказательством тому служит то, как он тут же отступил, стоило сказать о женихе.

– С чего ты взял?

– Уверена?

– Ну, конечно. Я бы не позволила подобного.

Влад кивает, но так и остается серьезным.

– Ладно, давай подвезу тебя.

Еще чего не хватало! Вот с ним я точно один на один не останусь.

– Не надо, спасибо, я пройдусь.

– По темноте, Лиля? В своем уме? – правая бровь тянется вверх, пока Влад сбрасывает с плеч пиджак.

Так непривычно видеть его в строгом костюме. В деловом образе он совсем не похож на себя. Совершенно другой человек, абсолютно мне незнакомый. Никогда бы не подумала, что бывший автогонщик станет директором крупной компании. Но надо признать, что эта должность ему чертовски идет, с его-то властным характером.

– Влад, здесь недалеко, ты же знаешь. Да и погода хорошая, подышу воздухом.

– Воздухом ты будешь дышать завтра утром, когда посветлу пойдешь на работу, а сейчас подышишь хвойным ароматизатором в салоне моего автомобиля!

Нет, я ошиблась, когда сказала, что Щербаков настойчивый. Он неопытный детеныш по сравнению с гигантом Шаталовым.

– Я не люблю хвою, – зачем-то говорю глупость.

– Значит, выбросим и будешь дышать мной.

От такой простой фразы мне действительно становится трудно сделать вдох. С усилием проглатываю слюну.

– Мне и тебе сказать, что меня жених ждет?

Суровое лицо вдруг преображается благодаря саркастической ухмылке.

– Цветочек, ты же знаешь, что меня подобный бред не остановит. Давай забирай свои вещи. Я жду тебя в машине.

Влад уходит, а я пытаюсь привести сердцебиение в норму. «Дышать им». Еще чего! Когда-то я только и делала, что дышала только им, а он перекрыл мне кислород. Медленно и мучительно, смотря прямо в глаза и накрывая ладонью нос и рот, чтобы задушить равнодушием.

И как теперь понять то, что происходит сейчас? К чему эта показная забота и желание помочь? Снова хочет, чтобы я как наивная дурочка по первому зову бросилась к нему в объятия? Не выйдет. Я больше не та глупышка, которая вместо того, чтобы на последнем звонке десятого класса отрываться в клубе вместе с девчонками, послушно сидела рядом со своим пьяным парнем, уснувшим прямо в разгар вечеринки за одним из столов, перебрав водки и накурившись кальяна. Хватит. Игрушкой я быть не намерена.

Полная уверенности в своем решении, подхожу к столу, чтобы забрать сумочку и пальто, но невольно притормаживаю, не сразу понимая, зачем. Меня настораживает что-то в голосе начальника, доносящегося из-за приоткрытой двери. Он переполнен гневом, хотя еще пару минут назад казался довольным жизнью.

– Найди мне на этого молокососа все, что сможешь! Вот где он у меня уже сидит!

– Вы же знаете, что на Шаталова нет ничего, – отвечает, если не ошибаюсь, его заместитель Миралов. – Уже перекопали все. Пресса в курсе всех скандалов, в которых он был замешан, но это не препятствует ему успешно руководить компанией. А в нелегальном он не был замечен.

– Сученыш!