Неблизкие

Максим…

Ощущение его горячего тела все еще ярко горит на спине и животе.

И вовсе он не такой худой, каким я запомнила его на фотографии, которую видела в доме отчима. На снимке ему лет восемнадцать. Высокий, с наглющими глазами. Сейчас он уже старше, учится на последнем курсе в техническом университете. Руки по ощущениям жилистые и крепкие. Торс каменный. Я словно в стену врезалась, когда он меня на себя дернул. Только упругую и очень горячую стену, от которой у меня мурашки непрошено атаковали кожу, а в животе словно опалило чем—то. Сумасшедшее ощущение. Даже сейчас вспоминаю, и в дрожь бросает. Потому что почувствовала я не просто все его тело, а еще и ощутимую твердость в штанах. Которую до этого еще и облапала.

Божеее…

Приложив к пылающим щекам холодные ладошки, несколько раз глубоко вдыхаю. Выходить из комнаты страшно, но не сидеть же здесь теперь вечно. Нужно знакомиться еще раз. Только теперь цивилизованно, не распуская рук.

Отыскав в себе остатки смелости, прокручиваю дверную ручку.

В квартиру одновременно с моим появлением звонят.

– Это доставка, – звучит голос Максима. – Ты пока падай на диван, а я всё заберу.

– Может лучше на кухне?

Есть в гостиной так себе вариант. Да и на диване он со своей Ирой неизвестно сколько раз придавался скабрезностям, поэтому мне хочется избежать этого места.

– Хм. Ну можно и на кухне.

Пока я неторопливо бреду вперед, потому что забыла трость в комнате, Максим расплачивается.

– Тих—тихо, тут холодильник, сворачивай, – уверенно положив руку мне на талию, разворачивает направо.

Я снова врезаюсь в него плечом. На этот раз он хотя бы в футболке, но даже так мне неловко.

– Вот стул, садись.

Нащупав кухонный стол, осторожно занимаю место. Нос щекочет ароматный запах свежеиспеченной пиццы, на который мой желудок требовательно сжимается.

– Быстро доставили, – слышу, как он открывает коробки.

– На первом этаже пиццерия, поэтому если вдруг проголодаешься, всегда можно или спуститься поесть, или заказать сюда. Ребята там работают быстро.

Это хорошо, ставлю себе в уме галочку.

«Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят» – мысленно напевая слова детской песенки, терпеливо жду.

– Чай, осторожно горячий, – взяв мое запястье, Максим протягивает его к чашке. – Я перелил из стакана, а то он не устойчивый.

– Спасибо.

– А вот пицца. – Слышу, как опускается рядом и откусывает. – Приятного аппетита.

– Взаимно.

Несколько мгновений мы едим молча. Моя кожа то и дело покалывает, сигнализируя о том, что на меня смотрят. При чем пристально. Это смущает, потому что обычно можно взглянуть на человека и понять, правда ли он смотрит или нет, но не в моей ситуации. Я могу только довериться своей интуиции. А она все же порой имеет свойство ошибаться.

– Я, кстати, отцу позвонил. – Максим разрушает тишину первый. – Он сказал, тебя нужно будет отвезти в больницу пару раз.

– Да, – промокнув губы салфеткой, делаю глоток сладкого чая, – через несколько дней на осмотр, а потом через три недели, когда будут снимать повязку и надеюсь разрешат уже ходить без нее.

Я очень этого жду. Две недели как слепой котенок.

– Тебе сильно больно? В смысле глазам.

– Нет. Иногда болит голова, но это не смертельно. Главное, чтобы ткани прижились.

– Что для этого надо? Время?

– Капли в глаза, лекарства. Ой, извини, – отвлекаюсь на звук входящего звонка от мамы. У меня на неё, Бориса и моих подруг – стоят разные, чтобы знать кто звонит, – минутку. Алло, мам?

– Елизавета, ну как ты? – раздается довольно громко.

Я тут же делаю боковой клавишей тише.

– Хорошо. Ужинаем.

– Чем?

– Пиццей.

Недовольно фыркает.

– А нормального ничего тебе этот оболтус не мог предложить?

Внутренне сжимаюсь.

Надеюсь, Максим этого не слышал.

– Я сама выбирала, – отвечаю сквозь зубы.

– Если ты будешь так питаться и дальше, я, когда вернусь из командировки, приеду и заберу тебя обратно, поняла? Где овощи? Клетчатка? Тебе витамины нужны, а не тесто.

Слышу прохладное хмыканье со стороны и едва сквозь землю не проваливаюсь.

Он всё слышит? Жму еще раз на клавишу, но она и так на минимальной громкости.

– Мам, у меня телефон садится, ты хотела поинтересоваться только тем, ужинаю я или нет? – от стыда чувствую, как покрываюсь пятнами.

Максим не отказал принять меня у себя, хотя мог бы. Он мне ничего не должен, мы даже не знали друг друга до этого дня. А жить в квартире с человеком с ограниченными способностями то еще счастье, но мама как обычно.

– Еще сказать, что завтра заедет Сережа. Он утром возвращается из—за границы. Я дала ему твой адрес. Говорит – очень соскучился. Надеюсь, и ты тоже. Будь с ним поласковей, договорились?

Вздыхаю.

– Да.