Дело шести безумцев

– На балконе зеркал нет. Посидим там? Тебе чай или кофе? – предложил Максим.

Меня обдувал прохладный ветер. На балконе пахло свежестью, тополиным пухом и кофейными зернами – то ли из кафе, то ли с кухни Макса.

– Люблю, когда рядом вода, – вдыхала я смесь ароматов.

Макс спросил из распахнутого окна, пока жужжала кофемашина:

– Поедешь в выходные на пляж? Парни зовут. Девчонки тоже будут. Погоняем на вейкбордах за катером. Поможешь провести отбор подружки для меня на предстоящий сезон. Застрял в выборе между Настей «четвертый-размер» и Надей «попа-тверк»!

– Может, и поеду, – пожала я плечами.

– Только смотри! – выглянул он через форточку кухни. – С пацанами «микро-размер-мозгов-и-жезлов» знакомить не буду! Все они бабники, как я! Только я «макси». Я же все-таки Максим, во мне все – максимальное.

– И хвастовство на первом месте.

Он вышел на балкон, держа на подносе пару дымящихся чашек, полных до краев.

– Я должен блюсти честь кузины и отгонять от тебя новых журавлей! – хохотнул он, но понял, что на этот раз переборщил с иронией.

– Прости.

– Не извиняйся.

– Нет, я урод. Ты любила его. И, наверное, до сих пор… А я до сих пор… ну ты и так уже слышала. Все. Молчу. Забудь. Обещаешь, что забудешь мои слова?

– Про сестру, – кивнула я, – забуду. И ты забудь. Не знаю, как сказать. Может, прямо? Без прелюдии?

– Девушки обожают мои прелюдии… Молчу!

– Тогда прямо, – выдохнула я. – Ты мне не брат. Мы не родственники. Вообще никто. В смысле, генетически мы совершенно чужие. Я хотела как-то подготовить тебя, но не получается. Ты все шутишь и шутишь про родство…

Поднос в его руках накренился, и обе чашки заскользили по серебру, как я когда-то скользила на коньках по льду. Кофе сорвалось водопадами на мою одежду.

Отбиваясь от чашек, я обожгла ладони. Осколками фарфора царапнуло по щиколоткам.

– Черт! Быстрее под холодную воду!

Я перешагнула битое кофейное месиво.

– Где ванная?

– Иди за мной. Стой! – остановил он меня у двери. – Там зеркало. Сейчас. Секунду!

Максим захлопнул перед моим носом дверь. Через мгновение он вынес замотанный в халат прямоугольник – судя по звуку, что я слышала мгновение назад, – оторванную зеркальную створку, которой закрывают полки.

– Спасибо. И, – остановилась я на секунду в проеме, – спасибо, что не спрашиваешь.

– Я хочу, – опустил он поклажу на пол, – спросить про другое. Но потом. Давай сюда.

Максим крутанул холодный кран, и я вытянула ладони под остужающий поток. Он намочил полотенце, опустился на колени.

– Нужно снять легинсы. Холодный компресс успокоит кожу.

Если бы я сняла сейчас легинсы, мои трусы оказались бы напротив его лица.

– Я сама, – забрала я полотенце.

– Да… конечно… я закажу новые шмотки.

– Не нужно! – кричала я ему в спину, когда он выходил из ванной.

– Тогда ты или поедешь домой в белье, или заночуешь здесь, пока твои не высохнут. Сорок четвертый размер? – заглянул он, одновременно стуча.

Его взгляд юркнул по моим обнаженным ногам, и дверь снова с силой захлопнулась.

Когда боль от ожогов немного утихла, я замоталась банным полотенцем от пояса до пяток и вышла из ванной. Максим сидел на полу, прислонившись спиной к стене напротив и вращал смартфон, словно спиннер.

Его охранники успели занести в квартиру скупленные цветы, положив их горками в проходе. Я отвернулась от трех похожих на могилы кучек.

– Ты уверена? – спросил он, рассматривая мой шестой палец на левой ноге. – Откуда информация?

Я села на пол напротив него, прислоняясь к стене так, чтобы не видеть срезанные «мертвые» стога соцветий, и принялась рассказывать:

– Кровь осталась на моем платье, когда тебя ранило деревом, пробившим лобовое стекло. Воеводин проверил дважды. Отрицательно. Мы не родня.

– Она… – скривил он губу, – Алка сказала мне на том злосчастном пикнике, что мы с тобой чужие.

– Сказала?

– Еще и просила запомнить. Ты ведь приехала в резиденцию. Я знал, кто ты. Я тебя… целовал. Помня ее слова, что мы чужие.

– А потом?

– Потом оранжерея, мертвая Алка и твоя вооруженная гениальная бабуля. Алка, – повторил он. – Она могла придумать любую пытку, и моя вера в сестру – не сестру выглядела идеальной. Я решил, что она соврала тогда… в детстве.

– Ты запутался.

– Давно ты знаешь правду?

– Дольше я не знала, как тебе сказать. И что ответить.

– Кому?

– Тебе, Максим. Что ответить, если ты спросишь…

– Пойдешь ли ты со мной на свидание?

– Нет, – улыбнулась я, – кого тебе выбрать: Настю-четвертый-размер или Надю-попу-тверк.