Психея

– Надо было быть с тобой строже. – Мама уже накрывает на стол. – Ты мне скажи, как ты могла уехать с Меллоном?

Джаред роняет вилку, она с грохотом падает на пол, звенящий звук наполняет комнату. Я ошарашено смотрю сначала на него, потом на маму. Кто из них проболтался?

– Это не я, – шевелит губами Джаред.

– Старик Джо звонил маме, – коротко отвечает отец. – Она единственная не держит на него зла. По крайней мере, я так думал. Оказывается у нас еще один дружелюбный человек в семье.

Вот, блин! Джо Меллон еще тот засранец, старик не может держать язык за зубами. Его и без того не любят в моей семье, видимо, есть за что. Но растрепать, что я с его сыном в экспедиции, это слишком.

– К столу, – громко говорит мама и подталкивает сосредоточенного на нас Джареда сесть. – Давайте потом решите свои проблемы. Майлз, сначала пообедаем. Не порти девочке аппетит.

Я встаю с поручня и позволяю маме увезти отца к столу, она приподнимает под ним автоматическое сидение и помогает зацепить салфетку. Сажусь рядом с Джаредом, он меняется со мной вилками, при этом берет себе ту, что упала на пол. Опускаю глаза в тарелку, меня немного мутит, но проблем все равно не избежать. Накалываю курятину на вилку, кусочки зеленого горошка и моркови и начинаю пережевывать. В кухне можно услышать гудение холодильника и скрип стульев. Можно топор повесить от напряжения. Все делают вид, что наслаждаются приятным обедом, но кусок в горло не лезет.

– Я нашла те координаты в записях твоего дневника. – Папа со звоном убирает вилку, и я зажмуриваюсь.

– Я не указывал там координаты. У меня их никогда не было! Ненавижу ложь, Энди! Так, а кто разрешал тебе копаться в моих документах? – вскрикивает отец, и мама тут же цепляется за его плечо.

– Майлз, – останавливает его женщина, мягко поглаживая руку, – она не сделала ничего незаконного.

– Я говорил тебе, что угон чужого байка в двенадцать и разбитое окно у соседей без хороших розг однажды приведет нас к этому. – Он указывает на меня. – В двадцать шесть она скачет по горам, как баран, обдирает руки и ноги, хорошо голова цела! Что ты делала в эти годы?! Правильно ее растила! А она ворует документы в моем кабинете и неудивительно, что потом заливает все пивом.

– Все не так плохо, она кое-что нашла. Просто этот хрен моржовый украл… – Я со стоном опускаю голову на стол, предварительно отодвинув тарелку.

– Какой хрен моржовый? – Мне даже не надо смотреть, я знаю, что папа потерял терпение.

– Джаред, замолчи, – тихо говорю я.

– Какой хрен моржовый, я вас спрашиваю? – Стук кулака по столу, и я поднимаю голову. – Андреа!

– Я пока сделаю смузи. Кто за?! – мелодичный голос мамы, слишком уж жизнерадостный, она пытается разрядить обстановку всеми силами.

Джаред поднимает руки над головой за себя и за меня.

– Дорогой, тебе шоколадный?

Отец не смотрит на маму, ворчит что-то непонятное. Мама целует его в висок и, порхая бабочкой, удаляется в глубину кухни. Под столом кто-то сжимает мое колено, и я посылаю парню уничтожающий взгляд.

– А теперь быстро рассказали мне оба, что произошло в экспедиции, и что в очередной раз своровал Джо? – раздраженно спрашивает отец и отодвигает от себя тарелку.

Я стараюсь собраться с мыслями, чтобы подробно составить рассказ для него, но мне не позволяют это сделать.

– Не Джо Меллон, а Грант. Его сын. – Ядерный взрыв ничто по сравнению с реакцией моего отца. Он издал такой звук, что невозможно передать словами. Все застыли на месте, не понимая, почему он так реагирует.

– Вы с Грантом даже не представляете, что творите! – Наконец ему удалось взять себя в руки и посмотреть нам в глаза. – Ты нашла ключ?

Я кивнула головой, Джаред мотнул ею в отрицании, озадачив этим самым отца еще больше. Но раз он знает про ключ, значит, мы только в начале пути.

Глава 5

Джаред беспокойно ерзал на стуле, хотя ни в чем не был виноват. Но это настолько вошло в привычку – стоять друг за друга и поддерживать, – что на психологическом уровне невозможно искоренить. Дергая бесконечно рукава моего халата, он умудрился вытащить длинную нить и собрать гофре из ткани. Не в силах больше терпеть, я прижимаю свою ладонь к его, и он тут же ее сжимает. Отец выпил уже третий бокал японского коллекционного виски, который я прятала до его дня рождения. Но ситуация с каждой минутой накалялось все сильней, и там уже не было огромного выбора. Задобрить его сейчас или подождать до праздника. Каким-то шестым чувством я ощущала, что сейчас грянет гром, и следом миллион молний разделит мою жизнь на до и после. Но когда я держалась рядом с Джаредом, это не было настолько страшно.

Прижавшись к его боку, я буквально подлезаю под руку и оказываюсь в сильных мужских объятиях. Мама поглядывает на нас за спиной отца, прижав к губам указательный палец. Она сигнализирует нам заткнуть свои рты и послушать человека старше нас. Ее обесцвеченные волосы падают на лицо, большие глаза становятся огромными по мере того, как развивается ситуация. Я не могу сказать, что отец нас бил, нет, он мог крикнуть, да так, что сразу и не знал, то ли ты на горшок хочешь, то ли на улицу. Но бежать хотелось однозначно. Ему достаточно рявкнуть своим громогласным голосом, и все сразу ищут пятый угол до того момента, пока он не остынет. Радует, что он отходчив.

Отец громко ставит бокал на стол и показывает добавить ему еще виски. Мама обходит его с левой стороны, пузатая бутылка в ее руках наклоняется и наполняет бокал янтарной жидкостью. Он кидает себе три куска льда и размешивает в спиртном. Я тяжело сглатываю, до того хочется облизать кубик. Но сейчас нельзя отвлекаться на свои низменные желания, мы все в ожидании вердикта. Джаред крепче прижимает меня к себе и целует в висок, снимая этим напряжение в моем теле.

– Андреа, я понимаю твое желание узнать все и сразу. Но неужели ты не увидела, во что превратился я? – Он показывает на свои истощенные и недвижимые ноги. – Я был такой же амбициозный до того дня. И что в итоге получил?

Мы все молчим, пока он залпом вливает в себя спиртное, а ведь еще только обед. Еще пару часов высокого напряжения, и он напьется до безобразия.

– А ты где был? Почему не остановил? – папа обращается к Джареду, который никак не может оторвать меня от себя.

– Вы же сами отправили меня по договорам, ваш секретарь так сказала. – В голосе парня чувствуется обида, он никогда не бросил бы меня.

– Не помню о таком… Для тебя не было никаких дел. Всегда топчешься рядом, а тут прям послушался. Но ты знал о ее планах? – Я наступаю на ногу парня и нещадно давлю, он не должен брать на себя даже половину моей вины.

Я чувствую, как напряглось его тело, как он еще сильней прижал меня к себе, но остановить Джареда все равно, что двигаться против танка.

– Даже если и знал, мистер Уиллис, не думаю, что сообщил бы об этом. Но я очень переживал за Энди и когда мог с ней связаться, узнавал о ней. Все усложняло отсутствие сети. – Отец еще больше побледнел и закрыл глаза, надавив на них пальцами.

– Ясно, – обрывает он речь моего друга, – значит теперь следующее. Андреа, ты не станешь ни при какой ситуации возвращать то, что там нашла, на место. Забудешь пещеру. И больше никогда не вернешься туда. Ты поняла меня? Никогда!

Ну вот, если бы все было так просто. Но сейчас спорить с ним бесполезно. К нам подходит мама со стаканчиками смузи и расставляет перед каждым на столе. Садится на стул рядом с инвалидной коляской, нежно поглаживает его плечо и вздыхает.

– Может, надо было поделиться с ней всем тем, что ты знаешь. И тогда ее интерес к этому месту отпал бы сам по себе, – задумчиво заключает она, сдувая с лица челку.

– Я бы хотел знать все от начала до конца, – не удерживает язык за зубами Джаред, берет ложку и начинает есть сладкое. – Там были мои родители.

Мой отец сокрушенно опускает голову, от его былого гнева не остается даже маленькой крупинки. Уверенна, сейчас он испытывает отвращение к себе за крики в этой комнате. Мы все понимаем, что я не маленькая девочка, и уберечь меня сможет только мой инстинкт самосохранения и судьба. Все остальное не удержит и не остановит. Мама похлопывает его по плечу и уходит в прачечную, где пикает о завершении стирки машинка. Я выбираюсь из объятий парня и обмакиваю ложку в смузи.

– Археологи, по большей степени, – это сборище энтузиастов, люди с определенной целью и общими интересами. Практически семья, но без родственных связей. Я всегда бредил идеей отыскать что-то такое, отчего мой мир перевернется с ног на голову. В нашем студенческом потоке было не много таких, но Джо Меллон и Катчер Рейвен, твой отец. – Он указывает на Джареда. – Они были такими же, как и я. Мы были похожими на ищеек, рассматривали каждую легенду, карты, всю ту чушь, которую говорили люди. Нам нравилось разбирать все на мелкие куски, откидывать ненужное и оставлять искомое.

Мама заходит в кухню и с каким-то странным выражением лица смотрит на меня. Я отвлекаюсь и стараюсь выслушать отца внимательно, чтобы тоже отбросить все ненужное и выжать для себя самое ценное.

– Мы были настоящими друзьями и охотниками за сокровищами. Когда закончилась студенческая жизнь, мы прошли вместе период романтизма, обзавелись семьями и брались за каждую нашу экспедицию с диким восторгом. У Джо родился Грант, в этот же период появился Джаред у Катчера, они смеялись, что я настолько увлечен поиском, что мне некогда заняться продолжением фамилии. Но мне и правда было не до этого. Я хотел что-то, но не знал, что именно. Хотя мне нравилось наблюдать, как дружат Грант и Джаред, казалось, они не разлей вода. Мы были огромной семьей. – Он отодвигает пустой бокал и вертит в руках смузи. – Когда я узнал, что Майя беременна, твой отец, – он указывает на Джареда, – сообщил нам, что нашел пещеру, но хочет разделить с нами погружение. Я и Джо разрывались: у меня Майя, а у него только родился младший сын. Но желания были превыше всего, и в эту поездку все дети остались под одной крышей дома с женой Меллона. И я тоже переживал за мою жену, но она наотрез отказалась оставлять меня. Мои мысли о том, чтобы процесс рождения был спокойным, разбились об огромное желание достичь цели. Оно было очень сильным, и я не отказался от экспедиции. Мы поехали впятером в Канаду, нашли это место и решили погрузиться в нее как можно скорее. Все происходило обычно, точно так же, как и всегда. Мы команда профессионалов, осмотрели все и стали заниматься поиском, когда разбились на команды, я не заметил, что твоя мама от нас отстала. И когда мы услышали ее восторженный вскрик, сорвались на ее поиски. Саркофаг уже был открыт, там не было ничего, кроме пыли, а твоя мама лежала без сознания.

– Что с ней случилось? – непонимающе спрашиваю я.

– Скорее всего, это был первый знак, но мы приняли за недостаток кислорода. Она же была в положении. Мы привели ее в чувство и вынесли на улицу. Она бесконечно шептала что-то вроде «психи». Когда снова спустились, Джо указал на круглый предмет, изображенный на саркофаге. И именно он больше всех кричал ничего не брать, пока мы не приведем сюда тех, кто сможет точно нам сказать, что нет ловушек. Как например в Египте. Пока не исследуем и не найдем ответ, что это за захоронение такое. – Мама за его спиной кивает головой. – Подобные вещи опасно брать руками, мы не знаем ничего о прошлом. И из нашего опыта были случаи, когда вот такая незначительная вещица была наполнена кислотой. Рейвены очень переживали за сына, и ушли от туда в огромной спешке. В общем, решение ничего не трогать, не искать и не прикасаться было обоюдным. Но то, что происходило потом, напоминало мне семь кругов ада. Все, что бы мы ни делали, пытаясь вернуться домой, сопровождалось огромными усилиями. Катчер чуть не лишился руки при спуске, Джо мучился от давления, ссадины и синяки, и только мы с мамой были не тронуты этими проклятиями. Все, что мы делали, это молились удачно добраться домой. Но этого не произошло. Нам оставалось ехать полчаса до въезда в город, когда с встречной полосы выехала фура. Все случилось мгновенно, визг тормозов, громкий вскрик наших жен и тишина. Страшная, пугающая.

Джаред встал из-за стола и отвернулся к окну, представляю, как ему плохо. Я поднимаюсь следом за ним, становлюсь к нему боком и обнимаю рукой поперек живота. Он опускает голову на мое плечо и упирается лбом.

– Ты видишь, что с моими ногами. Рейвенов нет с нами, и все потому, что один человек стал проклятьем остальных. Он украл что-то, что убило нас, – голос моего отца наполняется болью и страданием.

– Почему ты думаешь, что он что-то взял? – Я сама не знаю, зачем подвергаю сомнению его слова.

– Когда мы вернулись домой, его младший сын упал в открытый канализационный люк во дворе и утонул. Жена Джо ушла отводить Джареда на кружок, когда это произошло, даже не узнав об этом. А дома сидел только Грант, обязанный следить за младшим братом. Грант, которого потом очень долго таскали на показания, подозревая, что именно он был причастен к смерти брата. Я знаю, что и он потом тоже пострадал, – он объясняет, при этом хмурится. – Больше всех пострадала его семья, оба ребенка. Он порвал все связи со мной мгновенно. Джаред изредка появлялся в их доме, но дружбы уже не было. И я уверен, что именно он что-то взял, так как уходил последним.

Что-то не сходилось! Они все в равной степени были уничтожены, и неужели это все из-за того, что погрузились в место, где не должны были находиться? Я посмотрела на маму, которая не знала, куда деть свои руки от беспокойства. Я хотела ее обнять, но мои волосы зацепились за кулон на шее Джареда, вырвав прядь. Зашипев от боли, я начинаю выпутываться с помощью моего друга. Меня терзают сомнения о верном понимании ситуации. Наконец, освободившись, я иду к маме и обнимаю ее за плечи.