Таинственный цилиндр

– Это было ровно в десять часов, сэр. Элинор посмотрела на свои часы, когда я спросил ее, не пора ли разлить по стаканам еще оранжаду.

– И ты не подозревал, что происходило в зале?

– Нет, сэр. Я ничего не слышал. Мы заговорились с Элинор. Я и понятия не имел, что там происходит, пока мы не подошли к выходу из зала и не увидели Джонни Чейза, билетера. Тот стоял там с таким видом, будто он часовой. Он сказал мне, что в зале произошел несчастный случай, и мистер Панцер поставил его на пост у входа в зал.

– Понимаю… – Эллери в некотором волнении снял очки. – Теперь будь внимательным, Джесс. За все это время, которое ты провел вместе с Элинор, кто-нибудь входил в коридор или выходил из него? Юноша не задержался с ответом:

– Нет, сэр, никто.

– Спасибо, мальчик мой, – инспектор по-свойски хлопнул парня по плечу и отпустил жестом. Потом поглядел по сторонам, высмотрел, наконец, Панцера, чьи объяснения со сцены не возымели никакого действия на публику, и энергично помахал рукой, требуя подойти.

– Мистер Панцер! – строго сказал он. – Мне нужен график спектакля… Во сколько поднимают занавес в начале второго акта?

– Второй акт начинается ровно в 9.15 и кончается в 10.05 вечера, – последовал немедленный ответ директора.

– И сегодняшний спектакль тоже шел по этому расписанию?

– Ну конечно. Мы должны строго придерживаться графика: ведь готовится смена освещения, выход актеров на сцену и так далее.

Инспектор производил в уме какие-то вычисления.

– Стало быть, в 9.25 юноша видел Фильда еще живым, – пробормотал он себе под нос. – Мертвым же его нашли в…

Он стремительно повернулся и позвал полицейского Доила. Тот подбежал трусцой.

– Доил, – спросил инспектор, – вспомните-ка, когда этот Пьюзак подошел к вам и рассказал про убийство? Полицейский почесал в затылке.

– Так сразу точно и не вспомнить, инспектор, – сказал он. – Помню только, что второй акт уже кончался, когда он пришел.

– Надо точнее, Доил, – раздраженно сказал Квин. – Где сейчас актеры?

– Я их собрал там, в задней части зала, – отвечал Доил. – Мы не знаем, что с ними делать.

– Приведите одного из них сюда, – распорядился инспектор.

Доил отправился выполнять приказ. Квин-старший поманил детектива Пиготта, который стоял в нескольких шагах от него вместе с какими-то мужчиной и женщиной.

– Это портье, Пиготт? – спросил Квин. Пиготт кивнул, и высокий тучный старик шагнул вперед, теребя в руках фуражку. Униформа сидела на нем несколько мешковато.

– Вы постоянно дежурите перед входом в театр? – спросил инспектор.

– Да, сэр, – ответил портье, продолжая терзать свой головной убор.

– Очень хорошо. А сейчас хорошенько подумайте, прежде чем ответить на мои вопросы. Кто-нибудь – не важно кто – выходил из зала в фойе, пока шел второй акт?

Инспектор напряженно ждал ответа, весь подавшись вперед. Прошла, наверное, минута, прежде чем старик ответил. Он сказал медленно, но твердо:

– Нет, сэр. Из зала никто не выходил. То есть никто, кроме парня, который торгует напитками.

– Вы все время были у входа? – спросил инспектор.

– Да, сэр.

– Ну, хорошо. Вспомните, а не входил ли кто-нибудь в зал во время второго акта?

– Да, Джесси Линч, тот самый парень – торговец напитками – входил после того, как второй акт начался.

– А еще кто-нибудь?

Все затихли, чтобы не мешать старику сосредоточиться. Он подумал с минуту, а потом обвел всех беспомощным взглядом и пробормотал:

– Не могу припомнить, сэр.

Инспектор недовольно глянул на него. Казалось, этот человек и взаправду так разволновался. Он весь вспотел, а краем глаза то и дело поглядывал на Панцера, словно опасался, что забывчивость может стоить ему места.

– Я действительно сожалею, сэр. Ужасно сожалею, – повторил портье. – Может, кто и входил, но память у меня уже не та, что в молодости. Я.., я уже не могу припомнить точно.

Лепет старика решительно прервал Эллери.

– И как долго вы уже служите здесь портье? Растерянный взгляд старика обратился к Эллери.

– Почти десять лет, сэр. Я не всегда работал портье. Только когда состарился и уже не мог делать ничего другого…

– Понимаю, – примирительно сказал Эллери. Он поколебался немного, но все же решил продолжать свои расспросы. – Вы, человек, который так долго проработал портье, можете, наверное, упустить из вида что-то, что происходит во время первого акта. Знаете, суета, приезжают опоздавшие… Но ведь ко второму акту люди в театр приходят редко.; Я уверен – если вы хорошенько подумаете, то сможете так или иначе ответить на заданный вам вопрос.

Старик уже весь измучился.

– Я.., я уже не помню, сэр. Я мог бы утверждать, что никто не приходил, но может оказаться, что это и не так. Я просто не могу ответить.

– Ладно, – инспектор положил руку старику на плечо, – забудьте об этом. Может быть, мы требуем слишком много. Пока у нас вопросов больше нет.

Портье, шаркая ногами, ушел.

Явился Доил, ведя за собой высокого красивого мужчину в костюме из грубого твида, с остатками грима на лице.

– Инспектор, это мистер Пил, исполнитель главной роли в пьесе, – отрапортовал Доил.

Квин улыбнулся актеру и протянул ему руку.

– Очень рад познакомиться с вами, мистер Пил. Может быть, вы поможете нам уточнить одно обстоятельство.

– С удовольствием помогу, инспектор, – ответил сочным баритоном Пил. Он глянул на врача, который все еще занимался трупом, и брезгливо отвел взгляд.

– Я полагаю, что вы находились на сцене, когда в зале начались крики и суматоха в связи с тем, что произошло, – начал инспектор.

– О, да. Все актеры, занятые в спектакле, как раз были на сцене. Что именно вас интересует?

– Вы можете назвать точное время, когда вы заметили, что в зрительном зале что-то не так?