Избранница Демона

– Сука, – вырывается хриплый звук из моего горла. – Удушу.

– Алекс, милый, не преувеличивай и не хами, – Марго хоть и напускает на себя храбрость, но ее голос подрагивает от страха.

Таких вещей она раньше не делала, что на нее нашло сегодня, я так и не понял. Поднимаюсь на ноги и оглядываю комнату в поисках Демьяна.

– Где мальчишка? – смотрю в упор на Марго.

Марго вскидывает подбородок и вся вытягивается в струнку, приосанивается.

– Ты, видимо, еще не пришел в себя, оборотень, – ее глаза превращаются в щелки. – Я тебе не птица попугай, чтобы повторяться, но, учитывая твое состояние, я это сделаю еще раз. Мальчишку я отпустила.

Ее высокомерный тон завел меня с пол-оборота. В два шага оказываюсь возле нее. Она от неожиданности распахивает глаза, а я хватаю ее лицо и сильно сжимаю пальцы, надавливая с двух сторон на челюсть. Смотрю, как в глубине пока еще светлых глаз вспыхивает ярость, разгорается с каждой секундой. И пока не наступает точка кипения, шепчу ей в приоткрывшиеся от захвата губы:

– Тебя, демон, спасает лишь то, что сейчас ты имеешь над нами власть, но я советую тебе больше так не поступать. Потому что, боюсь, в следующий раз не смогу сохранить самообладание и сверну все же твою тонкую шейку.

Моя рука сползает на ее шею, и я сдавливаю ее сильнее, так, чтобы Марго почувствовала нехватку воздуха. Секунда, и я лежу на полу, а ее глаза сверкают красным пламенем. Длинная коса ожила и теперь, будто аспид, вьется вокруг ее талии.

– Да, Алекс, – протянула она хрипловатым голосом и, поднявшись с кровати, шагнула с подиума в мою сторону, – сейчас, как и сто лет назад, вы, – она указала на меня плетью, – находитесь в нашей власти. И ты же знаешь, что Арон не допустит того, чтобы вы ушли в вольную жизнь.

Она плотоядно облизнула губы, оглядывая меня.

– И я сделаю, как и мой брат, все, чтобы вы оставались в нашей власти, – она провела по моей спине холодной кожей кнута. – Но хватит разговоров, мой друг.

Развернувшись на пятках, она направилась обратно, а я почувствовал, как мою шею сжимает невидимый стальной обруч и тянет меня за Марго. Противостоять нет смысла, потому что каждый миг промедления обруч сдавливает шею сильнее, лишая полноценного глотка воздуха. Я поднимаюсь на ноги и иду за ней.

На тумбе возле кровати замечаю два кубка. Морщусь от того, что придется пить зелье, что приготовила Марго.

– А-ха-ха! – раздается смех, и я перевожу взгляд на демона.

Оказывается, все это время она стояла и наблюдала за мной.

– Ты как раскрытая книга, Алекс, – отсмеявшись, говорит она, – мне сейчас хоть и недоступны твои мысли, но эмоции я чувствую хорошо, и они говорят все за тебя. Я думаю, если бы все проходило по доброй воле, ты бы от этого получал такое же удовольствие, как и я, но тебя не сломишь, – она даже грустно при этом вздохнула, – так что будем действовать по выработанной схеме. Неси кубки, – Марго села на край кровати и, положив ногу на ногу, посмотрела на меня.

Делаю пару шагов и беру напиток. Вылить бы это пойло, но вряд ли это что-то изменит. Да и я понимаю, что демоны что-то задумали. Вот только никак не уловлю эту самую нить за конец, который можно было бы потянуть и разгадать их замысел, но я чувствую нутром, что так оно и есть.

Подхватываю кубки и принюхиваюсь к содержимому. Ну, состав ничем не отличается от предыдущих. Афродозиак. Моргана не изменяет себе. Залпом опрокидываю тот кубок, который предназначен для меня. Хочется побыстрее отделаться от чувства безысходности, отвращения к самому себе и к ситуации в целом.

Секунда, и чувствую, как по моим венам растекается огонь. Считаю медленно до десяти, и вот оно, чувство невесомости и одновременной тяжести там, куда непременно приливает вся кровь при желании совокупления с особью женского пола. Поворачиваюсь наконец-то к той, кто хочет испытать все-то возбуждение, что дает зелье. Образ Марго расплывается, я вижу перед собой лишь силуэт. Четкие его очертания, на фоне которых теряется весь образ демона. Делаю шаг по направлению к ней. Моргаю, хочу увидеть эмоции, что сейчас написаны на ее лице, но это все бесполезно, как и бесполезно отвратить весь этот процесс от себя.

– Давай, Алекс. Ты же знаешь, как потом нам будет хорошо, – говорит она, но ее голос слышу, как через толщу воды. Лишь вижу, что девушка протягивает ко мне руку, и я отдаю ей кубок.

Она делает глоток и отдает мне обратно.

– Выпей.

Подношу тару к носу и вдыхаю запах. В голове засело подозрение, что она туда снова что-то подмешала. Но посторонних запахов нет, и я опрокидываю в себя то, что приказала Марго. Чересчур кислый вкус заставляет передернуть плечами и зажмурить глаза.

Открываю глаза и тут же зажмуриваю их обратно. Бросаю кубок на пол и до боли тру веки. Резь, что полоснула по глазам, достала все нервные окончания.

– Сейчас все продет, – шепчет сладострастным голосом демон, и я ей верю.

Еле ощутимый поток воздуха проходится по обнаженному телу, при этом задевая все места, что сейчас горят огнем, и я желаю оказаться внутри прохладной плоти. Откуда я это знаю? Я это чувствую, все сейчас вокруг настолько остро ощутимо, что кажется, плечи оглаживают не прохладные кончики пальцев Марго, а обжигающе-холодные кубики льда. Ее запах проникает в легкие помимо воли, заполняет их, а исходящее от нее сладкими потоками желание заставляет чувствовать возбуждение девушки в полной его мере. Втягиваю воздух в себя, ноздри раздуваются, хочу заглотить все без остатка. Разворачиваюсь к ней лицом и впиваюсь в чуть приоткрытые пухлые губы. Все мысли уходят на второй план, ничего не ощущаю, кроме похоти. Есть только она и я.

«Кто она?» – задает мне вопрос мой воспаленный желанием мозг.

Демон либо ангел, мне сейчас на это глубоко и откровенно плевать. Я хочу ее. А тем временем, Марго закидывает мне на плечи руки и, запутываясь в волосах на затылке, прижимается ко мне ближе, будто хочет, чтобы наши тела срослись. И, как ни странно, я тоже этого хочу. Стискиваю ее упругие ягодицы и вжимаю в нее возбужденный до предела член. Демоница издает протяжный стон, но он тонет в моих губах. Атакую ее рот напористым поцелуем. Исследую языком каждый уголок ее рта, пытаюсь отыскать что-то для себя новое, ранее неизведанное. Марго цепляется за меня, пытается отодрать от своего рта, тянет за волосы, и я на миг ослабляю натиск, даю ей вздохнуть. Но это всего лишь на миг, и он не остается без действий. Я валю Марго на кровать и по максимуму развожу ее ноги. Она подчиняется, падает навзничь, и ее начинает трясти от предвкушения. Ни секунды не медля, срываю с ее молочного тела черную ткань, что скрывает от меня желанную плоть, и впиваюсь в мокрые возбужденные складки, всасываю их в себя, немного покусывая. Демоница извивается, прижимается к моему рту, требуя большего, и я ей это даю. Язык теперь тонет в горячем лоне. К языку присоединяется мой палец, и Марго насаживается на него с яростью, будто просит, чтобы проник в нее глубже и глубже. Присоединяю второй и следом третий палец, растягиваю ее под себя шире, больше. Марго не сдерживает стоны, издает их с такой частотой, что можно точно сказать, когда нужно остановить ласку. Грудной стон, и я чувствую, что еще рано. Пока пальцами трахаю ее, языком вожу по упругому бугорку, что сейчас возбужден и увеличен в размере, то надавливая сильнее кончиком языка, то отступая, давая возможность жарче захотеть ласки.

– Еще! – выкрикивает она, когда пальцы погружаются на всю длину.

И я отрываюсь от терзания клитора, нависаю над Марго и одним резким движением вхожу в нее на всю длину. Замираю на секунду, но совсем не для того, чтобы дать ей привыкнуть ко мне, а потому, что на мгновение перед моим внутренним взором проносятся чистое лицо и светлые глаза Леры. Издаю стон и рык одновременно, ненависть к демону ледяной волной накрывает меня.

Глава 5

Запах гнилой травы и плесни забивал не только нос, но и въедался в легкие. Я старалась дышать через раз, закрыв при этом рот и нос лоскутом ткани, оторванным от подола платья. Прижавшись спиной к сырой холодной стене, я поджала под себя ноги и сидела вот так уже, как мне показалось, вечность. Шевелиться совсем не хотелось, потому что от любого моего движения на ноге позвякивала цепь, и железный обод норовил впиться в щиколотку. Поэтому все попытки хоть как-то достучаться до чувств этих страшных людей и попросить отпустить меня я прекратила еще энное количество времени назад. В сердце до сих пор теплилась надежда на то, что это всего лишь страшный сон, хотя явно болящие синяки на ляжках говорили об обратном. Я исщипала себе все ноги, пытаясь наконец-то проснуться, и поэтому в борьбу с этой теплящейся надеждой вступил холодный рассудок, заставляющий понять, что со мной произошло что-то ужасное, и нужно быть готовой к самому плохому. Вот, видимо, я и готовилась. В голове пустота, в душе тревога. Слезы уже давно высохли, но от этого не стало лучше. Тихое подвывание нет-нет, да и вырывались из моей груди.

Анализировать происходящее не было смысла, потому что ни одна версия мне не казалась человечной по отношению ко мне, а уж что хотят от меня эти люди, я и подавно не могла понять. Выкуп? Но с кого что брать? Родители не богаты, да и особой ценности я, как личность, не представляю. Обычная девушка. Без выдающихся внешних данных. То, что умна, навряд ли как-то могло повлиять на похищение.

«Возможно, – промелькнула шальная мысль, – они меня хотят сдать на органы. О, боже».

По телу пробежалась толпа диких мурашек, оставляя за собой явный след паники. Дышать. Вдох. Почему-то об этом сразу я и не подумала.

В отчаянии я начала вспоминать все статьи, которые когда-либо читала про то, что людей похищали и сдавали на органы, но, как назло, ни одна из них не вспоминалась.

Хотелось плакать. Я закрыла лицо руками, но щеки так и остались сухими.

Сашка, как ты мог со мной так поступить? Что я тебе плохого сделала?

Так я просидела еще не знаю сколько, но мой зад онемел и от холода, и от долгого нахождения в одной и той же позе. Умирать-то совсем не хотелось. А моя фантазия уже начала подкидывать картинки моего расчлененного тела. Бр-р-р-р…

«Лера, остынь, выбрось все из головы, – говорил мне трезвый рассудок. – У тебя больное воображение. Все не так плохо, как кажется».

Я резко встаю на ноги и, чуть пошатываясь, припадаю к стене. Ноги свела судорога, и тихий стон, вырвавшийся из моего рта, прокатился по пустой подвальной комнате. Согнувшись, я начала массировать икры. Покалывание в мышцах доводило до тошноты, но я часто сглатывала, пытаясь отогнать приступ. Дышала гнилым воздухом, уже совсем не обращая на это внимания. Легкие обжигала подвальная сырость, но я этому старалась не придавать значения. Когда, наконец, судорога отпустила, я разогнула спину и, взяв цепь в руки, уже не помню, в который раз сделала круг по помещению. Из узкого оконца, что было врезано в стену под потолком, лился голубоватый свет, говоря о том, что на улице скоро начнет светать, и что принесет мне новый день, еще неизвестно. Цепь в руках дернулась, и я остановилась на месте. Подергала, но звенья не поддались. Я, вздохнув, повернула обратно, в том направлении, откуда только пришла.

Гнетущую тишину нарушил шорох, и я замерла там, откуда только что хотела сделать шаг.

«Только не мышь, только не мышь!!!»

Вот кого-кого, а мышей я переносить не могу. Еще с детства к ним отвращение, когда однажды увидела мышиное гнездо с копошащимися в нем голыми мышатами. Желудок скрутил спазм. Это еще оттуда, с детства. Помню, тогда меня так полоскало, что думала, умру от болевых ощущений.

Вот и сейчас. Оглядываю комнату в надежде найти хоть какую-то мебель, но безрезультатно. Я уже пыталась это сделать наощупь, когда только очнулась здесь. Но вот льющийся свет подсказал, что здесь пусто на самом деле.

Я попятилась было назад, но вместо шуршания раздался злобный писк, и в углу сверкнули два желтых огонька.

– Ешкин кот, – вырвалось у меня, когда рядом с первой парой огоньков появилась еще одна, а потом еще. – Мамочка, – простонала я и, уже не контролируя себя, сделала шаг назад.

Снова раздался писк, или рык, я уже не соображала и не могла трезво оценивать ситуацию, потому что панический страх проник в мою голову, и здравомыслие ее покинуло.

А тем временем угол все больше заполнялся сверкающими огоньками, и теперь они двигались на меня. Делаю последний шаг и понимаю, что все, здесь граница моего отступления. Дергаю ногу, но это же бесполезно. В голове проносятся картинки из фильма «Пила». Сглатываю горький ком, и, когда стая крыс – а это были именно они – уже лавиной хлынула в мою сторону, оглушительный визг вырвался из моего горла.