(Не)рабыня для Шейха ада

– Что там? – спросила шепотом.

– Тсс!

Сатир повернул голову на сто восемьдесят градусов в одну сторону, потом в другую, а я так и сидела, замерев на месте.

Неожиданно сердце в груди начало сильно стучать. Предчувствие. Я встала на ноги. Сатир схватил меня за запястье и потянул назад.

– Нет, леайсан!

Я, поддаваясь внутренним ощущениям, опустилась обратно и припала грудью к земле.

Сатир же повел себя совершенно по-другому. Он встал на четвереньки, сжался, будто в пружину, напрягая при этом мышцы рук, да, наверное, и ног, просто под шерстью этого не было видно.

– Парень! – так как я не знала, как его зовут, назвала первым словом, что пришло в голову. – Ты меня пугаешь! Не молчи! Что происходит?

Чувствую, как нутро скручивает от страха. Уж больно серьезный у него вид, и это меня сильно беспокоит.

– Фирс! Моя Хельга, меня зовут Фирс! – и тут же его тело прижалось к земле. – Тебя ищут! Я их отвлеку, а ты постарайся спрятаться, – он глянул на меня, в глазах дикий огонь.

Мое тело превратилось в камень, этот сон мне больше не нравился, он меня пугал.

– Замри!

И в этот момент по лесу прокатился рокочущий, пронизывающий все тело до мозга костей звук рога. Вокруг все замерло лишь на миг, а потом пришло в движение, птицы взмыли ввысь, то тут, то там из кустов выскакивали напуганные животные.

Но самым поразительным было то, как сатир, шарахнувшись в сторону от меня метра на четыре, засвистел так громко, что у меня заложило уши, и начал орать во все горло слова, значения которых я не понимала.

А потом я услышала сотрясающий землю галоп, почувствовала, как вибрация земли прошла через мои руки и ноги, что были прижаты к почве, и отозвалась во всем теле.

***

Фирс отскочил от того места, где они только что предавались ласкам с Хельгой, как можно дальше. Он прекрасно знал, что это за топот и кто может искать его лейасан.

Шейх Хамас не отпустит Хельгу от себя. Такой бесценный дар, что ему преподнесли дриады, он должен был хранить и оберегать, а он так издевался над нежным созданием, созданным для любви. Выбросил ее, как ненужный мусор. Хорошо хоть слуги догадались вынести ее в сад. А уж тут о ней позаботились духи деревьев, не оставили умирать. Что произошло с шейхом, Фирсу пока некогда было думать. Возможно, ему удастся отвлечь кентавров. Впереди был высокий холм. На него сатир и взобрался. Хелена. Конечно же, без нее никак. Ищейка шейха.

Фирс мотнул головой. Надо попробовать сбить их со следа, если Хельга себя не выдаст, то все может удаться. Пусть ненадолго, но у них еще будет время побыть вдвоем.

Громкий посвист пронесся средь деревьев. Сатир свистел во всю мощь, чтобы отвлечь, сбить с толку преследователей.

Обернулся на дерево, под которым осталась дриада, и замер. Она, испугавшись, вскочила с земли и в один прыжок забралась на высокие ветви дуба. Ее кожа, будто калейдоскоп красок, быстро подстроилась под цвет коры дерева, а волосы разметались по ветру и приняли насыщенный цвет зелени, чтобы окончательно скрыть их обладательницу от посторонних глаз. Но она не знала, что этим самым и привлекла к себе внимание. Сатир вгляделся вдаль. Кентавры быстро приближались, а амазонка, что сидела на спине одного из них, прищурив глаза, смотрела именно туда, где сейчас находилась дриада.

Хельга затерялась в кроне дерева, и Фирс не мог разглядеть ее, не мог подать ей знак, чтобы она уходила, убегала. Топот нарастал, глуша посторонние звуки. Сатир прыгнул вперед, преграждая путь кентаврам, в тот момент, когда они почти поравнялись с холмом.

– Стоять! – гаркнула Хелена зычным голосом.

Кентавры, разогнавшиеся в галоп, резко затормозили, присев на задние ноги, и теперь гарцевали на месте.

– Я смотрю, тебе надоело жить, сатир? – она посмотрела на него горящим взглядом, в котором плескался азарт погони.

– Хелена, ты сегодня прекрасна, как никогда, – Фирс развел руки и сделал еще шаг к амазонке.

Та гордо расправила плечи и выпятила вперед ничем не прикрытую грудь. Впрочем, скрывать такие совершенные формы под тканью было и не принято у воинственных дев. Сейчас ее грудь вздымалась от гонки, а соски затвердели и соблазнительными пиками торчали вперед. Фирс сглотнул.

Амазонка перекинула через круп кентавра длинную ногу и легко спрыгнула на землю, мягко приземлившись радом с сатиром. Ее бедра прикрывала белая повязка, а под ней – сатир это точно знал – ничего нет. Девушка, словно прочитав его мысли, призывно улыбнулась, подошла к нему вплотную. И, подняв подбородок ручкой кнута, заглянула в глаза.

– Неужели не насытился? – прошептала она ему, почти коснувшись губами, от чего кончик его заостренного ушка дернулся. – Я чувствую, ты пахнешь фило[2 - Сексом (греч.)], – амазонка втянула в себя воздух.

Фирса затрясло.

– Хелена, шейх приказал поторопиться, – встрял тот кентавр, на котором она восседала. Белый окрас его кожи выдавал в нем альбиноса. – Оставь этого сатира.

Брошенный девушкой на кентавра взгляд заставил его замолчать.

– Идите, ищите дриаду! – и она снова обратила свой взгляд на Фирса. – Мне нужно расспросить его о местонахождении нашей потеряшки.

Фирс сглотнул слюну в пересохшем горле. Внизу, между ног сатира, уже давно был готов к совокуплению его пенис. Все было в руках амазонки.

Кентавры, переглянувшись между собой, разбрелись в разные стороны по саду, который простирался вширь на многие километры.

– Ну, что, сатир, – ухмыльнувшись, спросила собеседница, – сам расскажешь, или…

Ее рука молниеносно спустилась вниз по его торсу, на мгновение зарылась в шерсть и, наконец-то, выудила фаллос наружу.

– Я смотрю, ты все-таки готов к «или».

Девушка не стала долго ходить вокруг да около, взяла его за член и повела к пригорку, который идеально подходил для плотских утех. Небольшой выступ мог служить стулом, на которой и присела дева, раскинув ноги в разные стороны. Набедренная повязка задралась, оголяя ее розовую не до конца побритую промежность. Сатир со свистом втянул в себя воздух и сходу врезался восставшим пенисом в ее горячее лоно.

Амазонка откинулась на руки и задышала быстрее.

– Фирс, как же мы давно не виделись, – прошептала она, закусывая губу и постанывая.

Сатир схватил ее загорелые бедра и начал с остервенением вдалбливаться в нее. А сам так и представлял себе, как его Хельга сейчас, замерев на дереве, наблюдает всю эту картину. Но его сущность не поддавалась контролю. От природы похотливый зверь, сатир ничего не мог с собой поделать, тем более, когда ему предлагали себя сами. А Хельга уже не раз побывала в его руках. И его тело, конечно же, помнило те удары плетки, которые сыпались на его спину и бедра, и…

– Глубже… – простонала амазонка.

«Ха!» – усмехнулся Фирс про себя. Конечно, ему не сравниться с кентаврами, которых имела у себя в любовниках эта дева. В том и заключалось отличие Амазонок от нимф, что последние могут принимать форму и наслаждаться тем, что есть у их любовника.

Фирс, видя, как вздулись на шее девы вены от его быстрых толчков, опустил одну руку промеж ног амазонки, и его палец легко протиснулся в разгоряченное лоно вместе с пенисом.

– О, да! – захлебнулась девушка криком и, выгнувшись дугой, излилась любовными соками прямо на фаллос сатира.

Еще пара толчков, и его семя брызнуло ей на живот.

Протяжное «у-у-у» разнеслось по саду. И слишком поздно сатир увидел, как глаза девы тронул победный прищур. Она смотрела именно на то дерево, на котором сейчас сидела нимфа.

– Дерево! – громко крикнула она, и рука с оттопыренным указательным пальцем взметнулась в том же направлении, что и взгляд. – Хватайте ее!

Дикое ржание за спиной Фирса оповестило о том, что весь процесс соития был под пристальным вниманием кентавров. Дева перекинула через сатира ногу и оттолкнулась от выступа.