Игральные кости

– Слушай, а нарисуй меня в такой технике? – попросил он мимоходом.

– Зачем? – улыбнулась Кристен. Она отложила в сторону большой лист с красными брызгами на белом полотне – они символизировали кровь, и это было слишком экстремально и экспериментально для комиссии. А вот похожую композицию с голубыми брызгами она оставила.

– Нуу, не знаю, – протянул Карри. – Это было бы любопытно. Ты нарисовала бы мой член в виде овала или прямоугольника?

– Не овал, а эллипс, – поправила Кристен со смехом. Она уже научилась не краснеть каждый раз, когда Карри произносил слово «член». А он произносил его часто.

– Так эллипс или прямоугольник?

– Отрезок, – улыбнулась она.

– Эээй! – он нахмурился и пихнул ее в плечо локтем. – Это что за наезд? По-твоему, он маленький и тонкий?

– По-моему, я ко всему этому до сих пор не привыкла, – рассмеялась Кристен и все-таки начала краснеть. – Это не наезд. Напротив. Если говорить о символизме, то отрезок подойдет больше. Линия – это всегда стремление, определенная направленность, четкость.

– И куда же стремится мой член? – не унимался Карри.

– Это ты мне скажи, куда он стремится, – снова со смехом отозвалась Кристен, вставляя в файл последнюю, десятую работу.

Ей нравилось вот так вот проводить время с Карри.

А Карри нравилось проводить время с ней. Всего за десять дней эта девочка осмелела, раскрылась, впустила его в свою жизнь. Он знал, что влюбляется, и уже не отрицал этого. Ему было немного страшно – вдруг ее у него заберут так же, как забрали Элисон? Но эти мысли он упорно отгонял. Тем более что близкие его поддерживали – Лэсси и Лысый особенно. Даже отец стал относиться к Кристен мягче и спросил однажды за завтраком, почему она не сидит рядом с Карри. Но для этого было, конечно, еще не время.

Вторым испытанием была живопись. Для него требовалось также десять работ – на сей раз с натюрмортами. Натюрморты Кристен не любила и давно поняла для себя, что рисовать их, кроме как для учебы, не станет. Перед поступлением ей пришлось немало повозиться, чтобы создать хотя бы два десятка работ в этой технике – а потом выбрать десять из них.

Последним был рисунок. Кристен нравилось, что здесь не оговаривалась тематика работ. Поэтому среди ее рисунков были и сюжетные наброски, и пейзажные зарисовки, и несколько портретов.

Взяла она и один из портретов Карри, сделанных в их первую ночь. Карри, конечно, предлагал рисунок с членом – ей оставалось только закатить глаза и положить в файл изображение его красивого лица, прочерченного шрамом. Откуда был этот шрам – она до сих пор не знала, и спрашивать пока не решалась. Как и о многом другом. А он не рассказывал. Тоже еще было не время.

– Итак, когда результаты?

– Через три дня, – отозвалась Кристен.

– Через три дня мы узнаем, что ты стала студенткой! – улыбнулась Лэсси, а Кира взяла старшую сестру за руку:

– Что такое студентка?

– Тебе до этой развратной поры еще далеко, – улыбнулся Карри.

– А что такое развратная пора? – нахмурилась Кира, и Лэсси пихнула брата в плечо:

– Совсем ошалел? Что за слова при ребенке?

– Слова как слова!

Кристен рассмеялась. Карри и Лэсси тоже.

День выдался теплый, и вчетвером они отправились в парк аттракционов. Пока Лэсси водила малышку Киру по детским каруселям, Кристен и Карри перекатались на всех американских горках, а их оказалось четыре – одна другой круче.

На первую Кристен идти не хотела.

– Мне страшно, – возмутилась она.

– Это совершенно безопасно, – сказал Карри.

– И что? Мой страх нерациональный.

– Я буду тебя крепко держать за руку, – пообещал Карри.

И слово свое сдержал. Пока Кристен вцеплялась побелевшими пальцами в его ладонь и кричала во все горло, он громко хохотал.

На следующую горку Кристен потянула его уже сама.

Потом они купили Кире сладкую вату, сами взяли по мороженому в вафельном рожке и устроились в беседке, подальше от палящего солнца.

Лэсси рассказывала про свое последнее прослушивание, и Кристен искренне надеялась, что девушку наконец возьмут в какой-нибудь стоящий проект, а не в рекламу йогурта или женских тампонов. Последнее было бы для Кристен как-то даже обидно, а вот Лэсси не расстраивалась.

– В такую рекламу берут только молодых и красивых, так что для меня это комплимент, – сказала она с улыбкой.

Карри фыркнул:

– Как будто ты без тампонов не знала, что ты молодая и красивая.

– Это ты у нас знаешь все о собственной привлекательности, а не я, – со смехом возмутилась Лэсси, а потом обернулась к Кристен: – Он и в постели тоже такой, да? Самоуверенный кретин?

Кристен улыбалась. Наблюдать за Карри и Лэсси было для нее сплошным удовольствием.

– Ты чего молчишь? Я кретин или нет? – Карри нагло сгреб ее в охапку и укусил в шею, и Лэсси тут же наигранно отвела глаза и закрыла их ладонью:

– О боже, ну я же говорю…

Тут к ним подбежала Кира, требуя мороженого, и Лэсси пришлось подниматься и идти с ней к ближайшей палатке со сладостями. Оставшись наедине с Карри, Кристен положила голову ему на плечо. Это произошло само собой, она даже не успела об этом подумать. А если начала бы думать – наверняка отказалась бы от такой близости. Они были вместе всего пару недель, и она, честно говоря, не знала, кто она для него.

А он и сам этого толком не знал. Слишком сложно было думать и анализировать. Ему было хорошо с ней – этого было достаточно. Так что когда она положила голову ему на плечо, он прижался к ней крепче и сплел свои пальцы с ее. В таком виде их и застали вернувшиеся Лэсси и Кира.

– Карри, ты теперь будешь любить Кристен всегда, и вы поженитесь? – сходу спросила у него Кира, Кристен тут же покраснела, осторожно вытягивая свои пальцы из тисков Карри, но тот ничуть не смутился:

– Почему нет? Тогда Кристен стала бы твоей еще одной сестрой.

– Ооо, я хочу, чтобы Кристен была моей сестрой! – Кира радостно запрыгала и захлопала в ладоши. Лэсси распечатала мороженое и протянула рожок сестре.

– А ты что скажешь? – Карри повернулся к Кристен. – Хотела бы быть моей женой? – он притянулся к ее уху и прошептал, чтобы слышала только она: – Хотела бы, чтобы я любил тебя каждую ночь?

Кристен даже задохнулась. Обычно Карри употреблял слово «трахать», и ей это нравилось, это заводило ее… А теперь он сказал «любить», и она почувствовала, как разливается в животе совсем другое, еще непривычное тепло. Не просто возбуждение. Скорее восторг.

– Не дразни ее, – сердито фыркнула Лэсси и пояснила Кристен: – Карри не фанат таких вещей. Если он и женится, это будет не скоро… У него в венах течет свобода. Попробуй привяжи.

– Я и не собиралась, – улыбнулась Кристен. Она прекрасно понимала: про замужество – это просто шутка. Даже шутка-комплимент со стороны Карри. Потому что если он шутит с ней так – значит доверяет. Знает, что она поймет: это не всерьез.