Этой ночью ты будешь моей

После этого он запускает пальцы в мои волосы, вытягивая из них белоснежную праздничную ленту, которую я использовала сегодня вместо обычной резинки. – Прости, – говорит он виноватым голосом. – Я безнадежно испорчу ее… и тебя тоже, – и прежде чем я успеваю хоть что-нибудь сообразить, мужчина продевает конец ленты в зазор на пряжке, затягивает узел, а потом оборачивает второй конец вокруг ограды и затягивает снова. Я невольно дергаю руки вниз, но безуспешно: теперь я привязана и освободиться самостоятельно точно не смогу.

– Ты какой-то ненормальный, – шепчу я тихо, пытаясь унять пожар внизу живота, а Максим ухмыляется в ответ:

– Да я вообще тот еще извращенец и садист, – и затыкает меня поцелуем, а я послушно отвечаю, впуская его язык в свой рот, а его пальцы – в свои волосы, которые он буквально сжимает прядями в кулаки.

Этот мужчина и вправду кажется опасным – но ровно настолько, чтобы испытывать возбуждение от покалывающего внизу живота первобытного, животного страха, а не захлебываться ужасом. Сердце бьется в грудной клетке громко и глухо, словно ударяется о ребра, но я решаю последовать данному мне совету и просто довериться. Выбора-то у меня все равно уже нет: я привязана. И я сама позволила сделать это со мной.

Его руки скользят по телу так, как никогда и ничьи. Я позволяла своим ухажерам не слишком много, даже если они были симпатичными. Теперь я отчетливо понимаю причину: я просто не хотела их. С этим мужчиной все иначе. Я плавлюсь от его прикосновений, забывая о том, что мы едва знакомы, что я девственница, что мы посреди улицы, и хотя на дворе ночь, нас все равно могут увидеть случайные прохожие…

Связанные руки очень мешают, мне так хочется обнять его, обхватить на талию или плечи, положить ладони на теплое лицо, почувствовать кончиками пальцев волоски щетины, зарыться в короткий ершик на голове… Но он повторяет:

– Нельзя… Иначе я выебу тебя на месте.

А я не то чтобы против, но понимаю: и вправду нельзя. А потому позволяю ему забираться горячими ладонями под ткань платья, ласкать грудь, сжимать и выкручивать вставшие от возбуждения соски, вести ловкими нежными пальцами по бокам и животу, сминать бедра, сдвигать резинку нижнего белья и растирать набухший клитор. Его палец всего на одну фалангу погружается в мокрое влагалище, и я почти повисаю на ограде, запрокидывая голову и не сдерживая стона. Ремень больно впивается в запястья, а Максим зажимает мне рот ладонью:

– Тшшш, – и, осторожно раскачиваюсь, входит еще глубже. – Старайся дышать глубоко и ровно, ладно? – я киваю, и он убирает руку. Я делаю глубокий вдох – и ощущения сразу обостряются.

– О боже, – шепчу я тихо, понимая, что ноги подкашиваются: не это ли истинная причина того, что он привязал меня?

– Ты такая узкая изнутри, – сообщает мужчина, и по его глазам я понимаю: ему это нравится, его это чертовски заводит. – Мужчины вообще прикасались к тебе… там?

– Нет, – лепечу я в ответ.

– Ммм… – он сам делает глубокий вдох, видимо, чтобы сдержаться. – Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.

Я молча мотаю головой, не зная, что ответить, потому что во мне борются два противоположных желания. Одно – отказать ему, ведь мне так хочется влюбиться. Второе – позволить ему все. Что может быть лучше, чем внимательный и опытный первый мужчина? У Максима явно нет проблем ни с тем, ни с другим… В конце концов, я выдаю:

– Сделай это.

– Что? – он морщится.

– Только не здесь, пожалуйста…

– Конечно, не здесь, – он кивает, быстро сообразив, о чем речь. – Я отвезу тебя к себе домой…

Ответить я не успеваю, потому что в нескольких метрах от нас, на проезжей части, из-за угла выруливает полицейская машина, и голос произносит в микрофон:

– Граждане, отойдите от ограды с поднятыми руками. Вы нарушили правила поведения в общественном месте.

Пока я осоловело пытаюсь рассмотреть что-то за ярким светом полицейских фар, Максим быстро отвязывает мои руки и хватает меня за ладонь:

– Бежим!

МАКС. 4 глава. Побег в постель

В ночном баре с лэптопом и записной книжкой я смотрелся по меньшей мере странновато, хотя это не помешало двум официанткам подкатить ко мне, а мне самому – подкатить к очаровательно-смущенной, розовощекой имениннице за соседним столиком. Она отмечала свое восемнадцатилетие в компании подруг, и те без всякого стеснения дали окружающим понять: малышка – девственница. Чертовски редкое в наше время явление, даже для такого юного возраста. В наш клуб обычно приходили барышни постарше, но только-только переступившие порог совершеннолетия тоже попадались: девственниц даже среди них я не встречал. Может, мне просто не фартило? Зато сегодня подфартило по полной программе: малышка не только позволила угостить ее коктейлем и оплатить счет, но и разрешила проводить себя до дома. А там уже – дело техники. Для профессионального соблазнителя окрутить юную неопытную девчонку – дело нескольких минут. И вот она уже добровольно привязана к металлической ограде парка, смотрит глаза в глаза, дрожит от страха и возбуждения и истекает густой пахучей влагой прямо в мою горячую ладонь.

– Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя…

Эти слова сами срываются с языка, но я не заканчиваю фразу до конца, чтобы не напугать малышку. Прокручиваю финал в пьяной разгоряченной голове: как сильно я хочу тебя трахнуть, выебать, отыметь, отодрать… Ее узкая пульсирующая щель так и затягивает мои пальцы. От мысли, что внутри может оказаться мой член, у меня сводит горло. Я стараюсь не фокусировать внимание девчонки на собственном возбуждении, но мой стояк давно упирается в твердую ткань армейских штанов. Потому я и не позволяю ей прикасаться ко мне: если случайно заденет – я кончу прямо тут, как прыщавый подросток, которому впервые дали подержаться за женские сиськи. Давно со мной такого не было, но Тася – просто воплощение невинности, и звериная, животная часть моей натуры хочет обладать ею.

Вот только девчонка оказывается гораздо смелее, чем можно было подумать:

– Сделай это, – неожиданно шепчет она дрожащим голосом, и я морщусь, переспрашивая:

– Что?

– Только не здесь, пожалуйста…

Серьезно?! Она хочет, чтобы я стал ее первым мужчиной?!

Охуеть!

Я явно ее недооценил. Или себя.

– Конечно, не здесь. Я отвезу тебя к себе домой…

Главное не перепутать комнаты. Отнести ее в обычную спальню, а не в комнату для БДСМ-игрищ. К такому она еще точно не готова. В спальне мой арсенал – это только наручники, наножники да пара распорок. Ну, и еще возбуждающее массажное масло. Хотя нам оно вряд ли пригодится: малышка и сама течет так, что смазки хватит и на избавление от девственности, и на первые анальные ласки. Если она, конечно, позволит… Этой ночью не получится быть властным мастером. Придется побыть просто мужчиной. Но я не против. Никто не должен начинать свою сексуальную жизнь распростертым на андреевском кресте, под ударами плети и с впивающимися в соски зажимами… Хотя я был бы не против. О да, блять, я бы хотел отделать эту девчонку всеми доступными мне способами…

Но позже. Может быть.

Проклятая полицейская машина отрывает нас друг от друга, хотя никакой общественный порядок мы не нарушали: на улице ночь и совершенно пусто. Видимо, полицию вызвал какой-то вуайерист из многоэтажки напротив. Я реагирую достаточно быстро, отвязывая Тасю от ограды и хватая ее за руку:

– Бежим!

Она бросается за мной следом, и мы прячемся в ближайшем дворе, пока машина с мигалкой медленно тащится по тротуару и пытается вычислить нас в темноте. Нам приходится сделать несколько таких перебежек, и в конце концов я вывожу ее к своему автомобилю, стоящему во дворах неподалеку от бара, где мы пару часов назад познакомились.

– Думаю, теперь ты уже не слишком хорошая девочка, а я не совсем незнакомый дядя, так что забирайся, – командую я с улыбкой, и она не заставляет себя ждать, быстро ныряя на сидение рядом с водительским и тут же пристегиваясь ремнем. – Готова к побегу от полиции?

– Да, мой господин! – весело отзывается она, а у меня аж живот сводит от такого обращения. – Что такое? – она явно пугается моего взгляда.

– Ничего, – я прячу ухмылку, невольно запоминая и смакуя, как она сказала это: мой господин. Только тон голоса бы другой: не веселый и игривый, а тихий, покорный, умоляющий…

Я даже не замечаю, как белеют костяшки пальцев, пока я впиваюсь со всей дури в руль. Даю по газам – и мы срываемся с места.

– И долго нам ехать? – спрашивает девушка, которая, кажется, уже немного пришла в себя и начала сомневаться: стоило ли отправляться в это опасное путешествие? Я вижу это по тому, как она теребит пальцами подол платья и пытается прикрыть обнаженные коленки. Ничего, малышка, на месте я снова быстро расслаблю тебя до нужной кондиции…

– Полчаса, – отвечаю я спокойно. – Я живу в загородном доме. По пробкам в час пик долго добираться, но ночью долетим пулей.

– Окей, – она кивает.

– Значит, ты только закончила школу? Куда собираешься поступать?

– Я уже поступила. На театральное.

На мгновение меня прошибает холодный пот. Если бы она сказала «на кинотеатральное» – мне бы пришлось уточнить: не во ВГИК ли? Не очень хочется трахать свою потенциальную будущую студентку. Но если театральное – то это Щепка, Щука, ГИТИС или школа-студия МХАТ. А в таком случае лучше притвориться, что это далекая от меня тема.

Я паркую автомобиль возле дома, выхожу сам и помогаю выбраться своей спутнице.