Нелюбовь

Я становлюсь счастливым от этих слов. И еще больше рад, что Кристина отвалилась сама. Она бы точно меня не стала кормить.

Оглядываюсь на машину: удивительно, но я даже затормозил нормально на адреналине, можно тут пока оставить, никому не мешает. Жму на кнопку на ключах, закрываю окна, двери, ставлю сигналку и иду следом за рыжей, которая реально тащит в квартиру эту несчастную собачонку.

Господи, ну что за девчонка?

Глава 11

Даша

Я никогда не думала, что могу попасть в более ужасную ситуацию, чем побег от маньяка. Дважды. Честно, даже представить не могла, что бывает что-то хуже.

Оказывается, бывает.

Это перестать думать головой, начать сходить с ума от одиночества в квартире, выбежать на улицу, чуть не попасть в руки маньяка, рыдать на груди у своего едва знакомого, обломать ему свидание, а потом тащить на руках грязного испуганного щенка и чувствовать затылком, как этот самый знакомый идет сзади, потому что я обещала его накормить.

Вау.

За полчаса приключений насобирала на целый сериал. Или мультик! Помогите Даше найти адекватность, она сама не справляется.

Иду, жму к груди тихо попискивающее солнышко, а у самой колени до сих пор дрожат. От страха, от адреналина, от стыда и… И от поцелуя.

Господи! Ну зачем он полез целоваться?! Нет, я успокоилась, конечно, но так растерялась в моменте, что, не думая, ответила, а когда дело уже жареным запахло, дошло до меня, что творю.

Я просто… Я так испугалась! А тут Леша. Большой такой, защитил, успокоил, еще и не бросил меня, хотя имел на это полное право, встречу из-за меня отменил. Нежный поцелуй с ним стал маленьким островком спокойствия среди ужасов жизни, вот я и поддалась на эмоциях, не соображая ничего.

Но губы до сих пор печет от его близости, в любом случае это было слишком неожиданно. Мы мало знакомы, при каждой встрече кусаемся, а еще он старше меня прилично, и, блин, он хоккеист! Зарекалась с хоккеистами какие-либо дела иметь, а по итогу пять минут назад целовалась с ним, а теперь тащу его домой, чтобы приготовить еду и накормить его. Супер, Даша, отгородилась от хоккеистов, просто пять баллов!

– Ты серьезно заберешь эту шавку домой? – спрашивает Леша, когда заходим в лифт. Он так уверенно жмет семерку, словно каждый день сюда катается, а я еще ближе к груди прижимаю дрожащий комочек, как будто защищая его от большого грозного медведя.

– Он не шавка, – ворчу я и с удивлением сама замечаю, что мне не страшно больше. Этот большой мужчина отчего-то вселяет в меня сумасшедшее спокойствие, я не в первый раз замечаю, что рядом с ним страх проходит. Возможно, так будет рядом со всеми. Скорее всего, я перестаю чувствовать страх, потому что нахожусь не одна. Просто каждый раз рядом оказывался только Леша, поэтому и сравнить не могу. Не боюсь, да и все… – Заберу, конечно. Я что, зря бежала его спасать?

Леша закатывает глаза и головой качает, реагирует на меня, как на маленького ребенка! Мне же не семь лет, я сама могу принимать серьезные решения и нести за них ответственность.

– Выгуливать ты его как будешь, спасительница? – Леша выходит следом за мной из лифта и спрашивает со смешком. А я… а я не подумала. Черт.

– Куплю лоток. – Я несу откровенную чушь. Ну какой лоток? Кошачий? Даже если он и будет ходить в лоток, ему все равно нужно гулять. Блин!

– А лучше поводок подлиннее, будешь прямо с седьмого этажа спускать и на балконе стоять и смотреть, как собака гуляет. Как идея?

– Хрень. – Я злюсь. Открываю квартиру, а сама думаю, что надо выгнать Лешу и не кормить, как просил. Что за нравоучения и смешки? Вот только тот факт, что он спас меня, помогает мне и моему благородству все-таки впустить Лешу в квартиру.

– Как и идея забрать это чудище себе. – Леша чувствует себя как дома, а я, наоборот, мнусь на пороге, словно в гостях. Он скидывает обувь, включает свет, проходит в коридор, рассматривает гостиную… Деловой такой. Особенно в этих джинсах и рубашке. Хотя, мне кажется, серые спортивки ему больше идут. Как-то… прям его стиль.

– Мило у тебя.

Да, у меня мило, потому что ремонт от и до я сама придумала, папа полную свободу дал.

Смотрю на малыша в моих руках: грязный, просто ужас. Его нельзя таким отпустить бегать по квартире. А вдруг у него блохи и… и что там у них еще бывает?

– Я быстро искупаю щенка и приготовлю поесть, как обещала, – говорю я Леше и сбегаю в ванную, но он за мной идет, как будто я приглашала. Наглый до ужаса. Уже и не так радостно то, что он меня защитил. Хотя… Боже, как сложно с ним! Невыносимый какой-то. – Со мной будешь его купать?

– Мне заняться нечем, что ли? – Он опять смеется надо мной, как над дурочкой. Опускаю щенка в ванную, замечаю, что мальчик. Нужно придумать ему кличку… Он беленький, грязный только, из-за этого не видно белоснежной шерсти. Он не сопротивляется, а когда направляю на него струи воды – даже радостно виляет хвостиком. Такое солнышко.

– Как назвать его?

– Хатико назови, – отзывается Чудовище, – он вон сколько ждал, пока ты реветь перестанешь.

– Нет, Хатико не хочу, хочу, как в мультике.

– Тогда Бродяга. Ходил-бродил, пока ты не пришла на помощь, – посмеивается Леша, и я вижу в зеркало, как закрывает ладонью глаза. Не очень рад он со мной возиться, я понимаю его. Еще и есть не готовлю, как обещала, а с собакой бегаю.

– У него на боку пятнышко черное, молнией как будто. – Я улыбаюсь, намыливая его детским шампунем. Да, он у меня есть, потому что я сама иногда мою им голову, для моих кудрей идеально подходит.

– Тогда Вольт. – Леша жмет плечами, и щенок начинает активнее вилять хвостиком.

– Кажется, ему понравилось. – Я улыбаюсь, смывая пенку. Ну вот, совсем чистый теперь.

Пока я укутываю малыша в полотенце, вижу, что Леша выходит из ванной и… И уходит. Стоит на пороге, натягивая кроссовки. А что… А что я не так сделала? Я уже даже придумала, что готовить буду, чтобы отблагодарить. Что происходит?

– А поужинать? – спрашиваю я, но, видимо, так жалобно, что Чудовище застывает на пару секунд и странно смотрит на меня. А я что? У меня от этих эмоциональных качелей настроение туда-сюда скачет. И стыдно теперь, что я за спасение никак не поблагодарила, а только спиной повернулась, чтобы уделить время собаке, а не человеку, благодаря которому я вообще смогла эту собаку забрать.

– Я сейчас вернусь, не надейся. – Он усмехается. – Если будет мясо, то о-очень быстро вернусь. Будет? – Спрашивает с такой надеждой, как будто он сто лет не ел.

Киваю. Будет, конечно. Не огурцами же его кормить.

Леша уходит, я укладываю малыша на подоконник на кухне, он у меня в небольшой диванчик переделан, наливаю ему молочка в тарелочку и заставляю себя не наблюдать за милым зрелищем, а оторваться и начать наконец-то готовить! На самом деле вкусный ужин – слишком малая плата за то, что сделал для меня Леша. Но он сам попросил, а большего я дать ничего и не могу.

Время прошло быстро, щенок напился молока и уснул, а я так увлеклась готовкой, что даже не услышала, как Леша вошел.

– То есть ты серьезно даже не потрудилась закрыть дверь? Рапунцель, ты вообще без мозгов? – Он заходит на кухню, и я от страха и неожиданности отпрыгиваю и чудом не отрезаю себе палец, хотя порезаться все-таки успеваю. Черт…

Подношу руку под кран, стараюсь держаться и не плакать, хотя очень хочется. Моя жизнь идет наперекосяк, я с появлением этого маньяка стала какая-то неуравновешенная, всего боюсь уже. Даже чуть пальца из-за этого не лишилась.

– Вот говорил же, что горе ты. – Чудовище подходит ко мне и берет меня за руку, осматривая травму. – Царапина, повезло. Пластырь есть?

– В аптечке за зеркалом в ванной, – бормочу я, не глядя ему в глаза. Мне, честно сказать, очень стыдно. Мы едва знакомы, а из-за меня у него уже столько проблем! Ничего хорошего от меня, вот прямо совсем. То домой отвези, то сумки отнеси, то от маньяка убереги, пожертвовав свиданием. Ужас. Такими темпами он со мной здороваться перестанет даже. Надеюсь, вкусный ужин хоть немного спасет ситуацию. В том, что он будет вкусный, я не сомневаюсь. Моя ба – шеф-повар, она меня с пяти лет готовить учила.

Леша возвращается с пластырем, снова молча и по-хозяйски берет меня за руку и осторожно дует на ранку, открывая упаковку. Там действительно просто царапина, даже крови уже почти нет, но его забота так приятна, что я даже чуть краснею. Стоит тут, медведь здоровенный, дует мне на пальчик. Ну не прелесть?

Приклеивает пластырь, и я поднимаю голову, но не ожидаю того, что Леша окажется настолько близко. Мы почти носами сталкиваемся и замираем посреди моей кухни, глядя друг другу в глаза. Мамочки… Сердце не может стучать так быстро, что происходит?

А он смотрит, не отрываясь, такой простой, открытый. Он всегда делает то, что считает нужным, и говорит тоже, я успела понять, и сейчас отчего-то страшно становится, потому что считать его желания я просто не в силах. Так и стою, замерев, будто в ожидании.

Выкипает картошка. Шипит, крышкой стучит, и Леша, усмехнувшись, целует меня в лоб и отворачивается, забирая какой-то пакет у стены, пока я пытаюсь собрать себя по кусочкам и вернуться к приготовлению ужина. Боже…

Руки дрожат, но эта дрожь не от страха. Сумасшедший день какой-то, честное слово.

Старательно делаю вид, что все в порядке, а потом поворачиваюсь на звук шуршания пакета и замираю.