В иной мир книга 1

Ждан совсем сконфузился, опустил свои зеленые глаза долу, заметив неприкрытый интерес к разговору остальной ухмыляющейся компании.

Пелагея засмеялась:

– Да отдыхает девица с дороги. Путь-то неближний был. Вот завтра уж и возьмется помогать своему дядьке по хозяйству.

Народ потихоньку потянулся к выходу. Почти у каждого вдруг нашлось какое-то срочное дело, о котором он забыл сидючи тут, с бездельниками!

Еремей тоже посмеивался себе в усы, стоя за барной стойкой и протирая полотенцем мытые кружки. Выручка в этот вечер была не просто хорошая, а очень хорошая! Не в пример обычным дням.

Маша тем временем совсем не отдыхала: она кроила, шила, подшивала, сметывала ткань на скатерти и занавески.

– Эх! Сюда бы швейную машинку! Я б за вечер всю работу закончила! Но за неимением таковой- шьем ручками, ручками!

Вскоре проснулся голодный Чудик. Машка сбегала на кухню, принесла кусок мяса и плошку с молоком.

– С твоим аппетитом, дорогой, мы не то что не разбогатеем, а вылетим в трубу! Придётся твоей приёмной мамочке пахать и пахать как папа Карло,– шутливо приговаривала Машка, осторожно придерживая драконенка, чтобы он не ввалился всей мордочкой в плошку с молоком.

Тот все время отвлекался и внимательно поглядывал своими синими мимимишными глазами на девушку, словно пытаясь понять смысл её слов.

– Кушай, кушай малыш! Расти большой, будешь моим защитником! Чудик ты мой расчудесный!-засмеялась Машка. Вытерла мордочку драконенка от остатков молока, а потом, чмокнув его в тёплый носик, отнесла в ванную комнату, где поставила для него коробку с песком. Чтоб приучался справлять нужду в одном месте. Как кошка!

Далеко за полночь девушка закончила шить занавески для трёх больших окон зала корчмы. Голубой лен оторочила синей тесьмой, сделала витые подхватки, поверху вместо люверсов вырезала круглые отверстия и обметала их тоже синей тесьмой.

"Дело осталось за карнизами. Завтра надо дать задание плотнику",– подумала Машка и, наскоро помывшись, юркнула в кровать, где моментально провалилась в сон.

Глава 7

Утренняя побудка была нестандартной: будильник почему-то попискивал. С трудом отлепив голову от подушки Машка обозрела комнату, её взгляд упал на Чудика, крутившегося у подножия её кровати и выражавшего своё недовольство то кошачьим попискиванием, то щенячьим повизгиванием.

Ээээ…мдааа! Не приснилось, однако!

Рухнув обратно на кровать, Машка полежала ещё пару минут в какой-то прострации, затем, набравшись духу, встала. Напевая себе под нос: "нам некуда деться с подводной лодки, а надо идти завоевывать мир" , пошла приводить себя в порядок.

По плану, ей надо было с Пелагеей сходить на рынок, посмотреть где, что, как и почем, закупиться овощами, фруктами, крупами, мукой маслом, яйцами. Ну и мясом. Да побольше, побольше! Так как имелся один оглоед обедающий по шесть раз в день!

Надо ещё прицениться к одежде, так как из таковой была только юбка, которую презентовал дядька Еремей. Денег пока не было, но у Машки уже были идеи, как их заработать. Курточку пришлось припрятать, так как ее гринписовские призывы на английском языке крупными зелеными буквами, начертанные по всей спине, совсем не вписывалась в реалии местной моды, а у рубашки пришлось отрезать второй, оставшийся после кустов, рукав.

Так как рано утром было прохладно, то Машка накинула на плечи оренбургский платок, предназначенный в подарок бабушке.

"Где та бабушка теперь,"– взгрустнулось Машке. Она тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли.

Город просыпался рано. Ещё полностью не взошло первое солнце которое называли Ярое, а уж в сторону рынка сноровко спешили зеленщики с тележками, полными связками укропа, петрушки, щавеля; проносились припоздавшие слегка селянки с большими корзинами овощей на продажу, из домов выплывали степенные помощницы -стряпухи, спешившие на рынок первыми закупиться, чтобы успеть купить куски мяса получше да пожирнее. Поток купи-продаев все увеличивался по мере того, как Машка и Пелагея приближались к рынку. Шум на базарной площади стоял неимоверный. Но Машке было не привыкать: тот кто побывал на московских рынках, где кавказские джигиты громогласно и витиевато заманивали купить именно их спэлые пэрсики, тот не растеряется в толпе славянских торговцев. Не их стезя!

Пелагея, словно ледокол, рассекала своей мощной грудью толпу, и та отметалась в кильватер подобно поверженным льдинам; за ней следовала Машка -лодочка на канате. Когда достигли прилавков с товарами, то девушка стала внимательно прислушиваться к тому, как Пелагея торгуется, сколько стоит тот, или иной товар, сколько можно сбросить при торге. При этом крутила головой по сторонам рассматривая снующих туда сюда жителей города, и часто ловила на себе удивленные взгляды. В толпе смугловатых, темноволосых жителей Славля золотоволосая Машка выделялась сразу, привлекая своей необычностью. А ещё и необычная пушистая шаль на плечах!

Скупив необходимые продукты, Пелагея отошла к деревянному ограждению рынка, где переминались с ноги на ногу несколько подростков с пустыми тележками в руках, поджидая работодателей. Кликнув одного из них, она подвела выбранного пацана к Машке, караулящей полные корзины. Парнишка споро нагрузил тележку и повез продукты по названному адресу, не дожидаясь хозяек.

– А он не того… Не умыкнет покупки?– забеспокоилась Машка.

– Не переживай, здесь с этим очень строго,-успокоила девушку Пелагея. Затем добавила:

– Теперь можем быстренько пробежаться по лавкам, торгующими одеждой. Тебе надо приобрести самое необходимое.

На попытку протеста, Пелагея коротко заметила:

– Еремей выделил денег!

Женщины прошли на соседнюю от рынка улицу. Все двухэтажные дома представляли собой симбиоз магазинчиков на первых этажах и жилых помещений -на вторых. О том или ином товаре, которым торгует магазин, говорили вывешенные на шнурках предметы над дверьми. Первый магазин, который посетили Пелагея и Машка, демонстрировал над входной дверью самый обыкновенный сапог!

Стало ясно, что это обувной магазин. Дородный хозяин с обширной лысиной на голове расплылся в широкой улыбке при виде конкретных покупательниц; встретил как родных- не знал, куда усадить, что предложить, пытался самолично натянуть на ноги Машке красные кожаные ботиночки! Машка вежливо от его услуг отказалась: сама примерила несколько пар обуви, выбрала красные полусапожки на каблучке, удобные ботиночки и легкие повседневные сандалии. А также домашние меховые тапочки. Все это стоило один золотой. Поначалу продавец назначил цену в два с полтиной, но Пелагея быстро сбила цену, так как знала реальную стоимость. Хозяин нехотя отступился и стал упаковывать покупки в большие желтоватые листы бумаги.

Наличие бумаги в таких количествах, что её используют как оберточную, очень обрадовало Машку. Есть на чем рисовать!

Выйдя из лавки, Машка поинтересовалась у Пелагеи, где тут можно приобрести канцелярские принадлежности для письма и рисования, а также краски.

Пелагея с сомнением посмотрела на девушку:

– А тебе зачем? Аль рисовать умеешь?

– Умею и писать, и читать, и рисовать.

"Ну точно, из благородных,"– пробормотала себе под нос Пелагея и повела Машку на соседнюю улочку к книжной лавке.

Маленький звоночек над входной дверью оторвал старичка за прилавком от чтения какой-то большой книги. Он с удивлением уставился на двух женщин: посетители женского пола в его заведении появлялись редко, так как грамотой владели в большинстве своём мужчины.

Хитрая Пелагея сделала лицо кирпичом-знай наших! Машка вежливо поздоровалась с продавцом и стала шарить жадным взглядом по кожаным и деревянным обложкам книг, аккуратно расставленных на полках вдоль дальних от входа в магазин стен лавочки.

Раритеты! Коллекционеры Земли просто удавились бы от зависти, продали бы последнюю рубашку, только бы приобрести такие книги, рукописи, карты! Кстати, о картах! Именно карты, нарисованные на больших плотных листах, подшитых в кожаную обложку, рассматривал дедок в тот момент, когда зашли странные посетительницы.

Особенно молодая! У той аж глаза засветились голубыми сполохами при взгляде на книги! А руки так и тянулись потрогать !

Глава 8

Машка увлеклась рассматриванием названий на обложках книг. Тексты были написаны древнесловенской буквицей, но как ни странно, Машка отлично могла прочитать, словно это была обычная кириллица. А ещё попадались тексты с руническим письмом, записи трагами, молвицей. А один сборник был вообще сшит из берестяных листов с выдавленными на них текстами так называмых рез!

Она все это понимала! Когда Машка училась в восьмом классе, в ее школу директор умудрился заманить сына своего друга, закончившего университет. Парень был очень талантливым, подающим большие надежды на ниве славянизма. Это был очень увлеченный молодой человек, который за свою недолгую жизнь успел набрать и переработать материала уже на пару хороших диссертаций по культуре письменности древней Руси. Своей горячностью и преданностью к родной культуре он зажег в душах учеников большой интерес к изучению мифов, легенд, поэтических документов, коих осталось довольно много, хотя все исконно русское на протяжении многих веков злобно искоренялось иноземцами -временщиками, толпившимися у престола русских князей, а потом уже и царей. И революция внесла свой чёрный вклад в загон родного языка, как могла выкидывала дифтонговые и образные буквицы, выхолащивала. И уже современные ученики начинали свое обучение с букваря! Где а, б, в, г, заменили аз, боги, веди, глагол! Уничтожив образность богатейшего языка на земле!

Машка и ещё трое её друзей с удовольствием посещали факультативы учителя. Помогали в расшифровке многочисленных берестяных грамот, в большом количестве найденных в раскопках на территории страны, в основном в новгородской области, а также скопированные с оригиналов по дальним староверческим скитам! К окончанию школы Машка уже могла свободно читать свитки, написанные всеми известными славянскими письменами! А учитель в очередной раз попытавшийся защитить диссертацию по древнесловенским языкам, вернулся ни с чем, злой. Академики, прочно сидящие толстыми задами на романской теории образования государства российского, писаного инородцами, толком не знающими русского языка, в очередной раз запарывали труд молодого учёного! Как иначе! Сам себе не дурак, лишиться хлеба с икрой, заработанной на восхвалении и тысячный раз переписывании бреда немецких прихлебателей при царском троне! На этом были построены все их труды. На этом зарабатывались высокие награды. Не говорить же теперь, что это бумагомарание не стоит выеденного яйца и достойно только помойки! Продолжали утверждать, что русским диким варварам, не так давно слезшим с деревьев, принесли письменность святые Кирилл и Мефодий! Ну да ладно, это отдельная Ис Тор ия!

Мысли Машки опять занесло…На Русь благодетели несли только чужую рабскую культуру, разврат, алкоголь, наркотики, ювеналку, толерантность(непротивление к внедряемой в тебя инфекции, как идеологической, так и медицинской)!

"Ладно, я теперь в другом варианте нашего мира! Будем смотреть, что здесь происходит, а для этого необходимы знания!"– подумала Машка и вернулась к прилавку, за которым сидел старичок с удивительно молодыми на морщинистом лице глазами, поглядывающий на неё с плохо скрываемым любопытством.

Глава 9

Машка наконец то оторвалась от созерцания такого богатства и еще раз обратилась к старичку с приветствием.

– Здрава будь и ты, госпожа! Что привело тебя в мой книжный магазинчик? Может ищешь для малышей буквицы с картинками, или может нужна тонкая бумага для письма любимому? Али ещё что?– хитро прищурился дедок.