Контракт с коротышкой

– Наверняка читал о ней. И какой же был разрыв?

Парень заинтересовался, и Гарри немножко воспрянул духом:

– Я прогнозировал разрыв в три с половиной в пользу «Пистоне». Плохие парни из Мотортауна против шикарных парней из Шоутауна.

– Ты живешь здесь, но нравятся тебе «Пистоне». Это я могу понять. Я уже давно не живу в Нью-Йорке, переехал в Майами, но болею за «Кникс», иногда ставлю на них несколько баксов. А ведь уехал из города сто лет назад.

– В моей игре эмоции ни при чем. Я поставил на «Пистоне», потому что они играли дома, их поддерживали двадцать тысяч орущих фанов. Плюс в прошлом году в финале они разгромили «Лейкерс» с убойным счетом.

Точно, парень заинтересовался: он с удовольствием слушал об игре, состоявшейся два месяца назад.

– Рассказать, как я играл?

– Поставил на «Пистоне», а победили «Лейкерс»?

– Поставил на «Пистоне», и «Пистоне» победили.

– Разрыв по очкам, – мгновенно догадался Чили.

Гарри откинулся на спинку стула:

– Три с половиной в пользу «Пистоне», а счет был сто два – девяносто девять.

Теперь настала очередь Чили откинуться на спинку кресла.

– Близко, у тебя почти получилось.

Парень проявил сочувствие. Хорошо. Гарри хотелось, чтобы он сейчас встал, пожал ему руку и ушел. Но парень снова уставился на него:

– А потом ты решил поиграть на занятые деньги в «очко», надеясь вернуть проигранное. И постоянно удваивал ставки. Но когда нужно выиграть, Гарри, обязательно проиграешь. Это знает каждый пацан.

– Как скажешь.

Гарри уже надоел этот разговор. Он зевнул. Может быть, парень поймет намек.

Чили намека не понял.

– Знаешь, что я думаю? – промолвил он. – Тебя опустили на какой-то сделке, и ты решил подняться с помощью игры. Я ничего не понимаю в твоих делах, Гарри, но отлично знаю, как ведет себя человек, которому нужно платить по счетам и у которого нет денег. Он впадает в отчаяние. Я был знаком с парнем, который даже послал на панель свою жену, причем довольно-таки красивую.

– Ты в моих делах ничего не понимаешь, – несколько раздраженно ответил Гарри, – а все равно суешь в них свой длинный нос. Передай Дику Аллену, что по маркерам я рассчитаюсь в течение шестидесяти дней, ни днем позже. Не нравится – его проблемы. Рано утром я позвоню этому козлу. Еще другом его считал…

Гарри замолчал и задумался: интересоваться у парня, как тот проник в дом, или нет? Решил, что, пожалуй, не стоит. Ну, стекло выбил, и что дальше? Гарри ждал. Он чувствовал себя уставшим и раздраженным. Кайф ушел без остатка.

– Так и будем сидеть всю ночь? Может, вызвать тебе такси?

Чили покачал головой и продолжал смотреть на него, но уже с другим выражением, задумчиво, а может, с любопытством.

– Значит, кино снимаешь, да?

– Именно так, – с облегчением признался Гарри. – Я – продюсер художественных фильмов, на телевидении не работаю. Ты упомянул «Гротеск», еще Карен Флорс снималась в «Гротеске. Часть вторая». А также играла главные роли во всех трех сериях «Гнусных тварей».

Парень по имени Чили кивнул и, наклонившись вперед, положил руки на стол:

– Наверное, я могу подкинуть тебе хорошую идею для фильма.

– Да? – встрепенулся Гарри. – И в чем суть?

4

Сначала Карен слышала только то, что говорил Гарри.

Едва она вышла из спальни, до нее донеслось его извечное «Черт возьми!», и она почувствовала, как по телу побежали мурашки – ведь она вышла к изогнутым перилам, ограждающим лестничную площадку, в одной футболке и трусиках. Ее взгляд был устремлен на зал первого этажа – в темноту, если не считать освещенного прямоугольника у двери кабинета. Прошло несколько минут. Карен уже собиралась вернуться в спальню и позвонить в полицию, как снова раздался голос Гарри: «С какими людьми?» И еще раз, но уже резче: «С какими людьми?» Гарри старался произвести впечатление крутого. Неплохой знак. Вряд ли он стал бы разговаривать с грабителем подобным тоном. Маленький Гарри Зимм с перманентом на голове любил показать себя крутым. Потом Карен вдруг подумала, уж не беседует ли Гарри сам с собой, махнув еще виски, разумеется.

«С какими людьми?»

Скорее всего, он имеет в виду людей, из-под колпака которых пытается сейчас уйти, своих инвесторов, этих темных личностей. Гарри пытается убедить себя, что никаких проблем не существует.

«С какими людьми?»

Как будто говорит: «Что, с этими людишками?» – чтобы дерьмо, в которое сам вляпался, выглядело пустячным делом.

Возможно. Он часто разговаривает сам с собой, как следует заправившись виски или переписывая диалог в сценарии. Когда они еще жили вместе, он зачитывал ей некоторые фразы вслух. Мысль о том, что Гарри напился и пытается сам себя успокоить, ей понравилась. Это все-таки лучше, чем думать о том, что кто-то вломился в дом и до сих пор не ушел. Разговор Гарри с самим собой имеет хоть какой-то смысл.

Но тут из кабинета донеслась еще одна реплика:

– Ты меня слышал.

Карен схватилась рукой за перила.

Именно так. «Ты меня слышал», а потом тишина.

Мог ли он сказать такое сам себе? Вряд ли. Если, конечно, он не разыгрывает придуманную им же сцену – вдруг он сейчас представляет, как будет вести разговор с этими денежными мешками? «Ты меня слышал». Гарри терпеть не мог, когда его жизнь контролируют посторонние, то есть не связанные с киноиндустрией люди. Он всегда называл инвесторов неизбежным злом. Хотя она ведь говорила с ним сегодня и вроде бы Гарри ничего, держался…

Только вот выглядел ужасно.

За последние десять лет он превратился в толстого шестидесятилетнего старичка с завитыми волосами. А она когда-то считала его гением, потому что он мог снять художественный девяностоминутный фильм всего за десять дней, а еще через две недели уже назначить просмотр рабочей копии.

Когда Гарри снимал первую часть «Гнусных тварей» в Гриффит-парке, она читала текст в трусиках и лифчике, чтобы, по его словам, у него сложилось впечатление о ее фигуре. Карен роль получила и спросила, причем здесь фигура, если он снимает фильмы ужасов и боевики. Тогда Гарри объяснил ей принципы работы студии «ЗигЗаг продакшнс». «Зиг» – это фильмы о маньяках, сбежавших из лечебницы для сумасшедших, и обезумевших от наркотиков байкерах. Никаких тебе вампиров или оборотней, ее никогда не покусают и не съедят. «Заг» – это фильмы о мутантах, питающихся радиоактивными отходами, гнусных тварях, семифутовых крысах и опарышах размером с подводную лодку. Но немножко тела не помешает в обоих жанрах. Она сказала, что если он думает о виде спереди безо всякой одежды, то лучше сразу забыть об этом. Она не снимается в порно – ни в мягком, ни в жестком. Она может переспать с ним один раз, если надо, но только за очень хорошую роль. Гарри выглядел оскорбленным. «Как вам не стыдно! – возмутился он. – Ведь по возрасту я гожусь вам в дяди. Впрочем, мне нравится ваша наглость и то, как вы говорите. Вы случаем не из Техаса родом?» Она признала, что он почти угадал, родом она из Аламогордо, где отец служил ракетчиком, а мать торговала недвижимостью. А еще она сказала, что изучала актерское мастерство в Нью-Мексико, но, приехав сюда, не поднялась выше официантки. «Давайте послушаем, как вы кричите», – предложил Гарри. Она от души завопила, он улыбнулся и констатировал: «Готовьтесь стать звездой».

Гнусные твари замучили Карен спустя каких-то двадцать минут после ее первого появления на экране.

Майкл, который тоже пробовался на роль, но был отвергнут, сказал потом, что, слава Богу, ей посчастливилось не торчать на площадке до конца съемок. Тогда, пятнадцать лет назад, на съемках «Гнусных тварей» она только познакомилась с ним, потом встречалась несколько раз, но отношения их стали серьезными, лишь когда Майкл стал звездой, а она стала жить с Гарри… вернее, уже устала от жизни с ним, начала дерзить, спорить, придираться к тупым репликам, подобным той, о которой он вдруг напомнил ей в постели.

«А может, это просто ветер?»

Знал ведь, что эту реплику она никогда не забудет.

Надо было не таращиться на него, а поинтересоваться так, скептически: «В чем дело, Гарри? Чем я могу помочь тебе?»