Караван

Но Джихамоллану эта идея не понравилась:

– Тогда у меня все они захромают, глупые скотины! Этот просто понимает, что может показаться несчастненьким в наших глазах, и разыгрывает этот спектакль!

Джихамоллан снова ударил своего верблюда, и тот жалобно закричал. Урумхе, Шалшох и Пишмах неодобрительно загуди. Возмутился и Кейек:

– Ты решай что-то со своим верблюдом, а не избивай его! Перекладывай поклажу на других. И пусть этот идет пустым.

– Из-за одного негодяя других нагружать? Вот я тебе покажу!

Он снова ударил Номер Пять. Кейек не выдержал и спрыгнул на землю. Цветочный туман всколыхнулся у его ног, и причудливые струйки дыма поплыли по воздуху. Он подошел ближе к Джихамоллану и сказал:

– Если ты его еще раз ударишь, я ударю тебя.

– Кто ты такой вообще? – кипятился Джихамоллан. – Что ты тут мне указывать будешь? Да я и сам тебя стукнуть могу!

Его сжатые кулаки уже были готовы к битве. Но рядом с ними уже стоял Янхе.

– Ты стукнешь его, а я тебя. Короче, все мы тебя побьем.

Джихамоллан оглядывался то на одного своего товарища, то на другого. А они молча подошли к верблюду Номер Пять и начали разгружать его. Урумхе быстро снял часть поклажи и начал навешивать на своих верблюдов. А старик Пишмах оказался не таким простачком.

– Ребята, себе эту поклажу не берите, навешивайте ее на верблюдов Джихамоллана. Делать нечего: таскать чужое. Каждый из нас почти на пределе. Особенно Кейек. У него и так пассажир.

Кейек хотел посмотреть на своего пассажира, но не увидел его. Верблюд Шпион стоял с пустым седлом. Рядом тоже никого не было. Кейек почувствовал беспокойство: где же Хетт? Если он устал сидеть в седле и спрыгнул, то должен быть где-то рядом.

И вдруг он увидел небольшое дымное облачко, стоящее как бы над всей поверхностью.

– Эй, Хетт! – сказал Кейек и пошел туда.

Так и есть: Хетт завалился всем телом в туман. Лежал, раскинул в стороны руки и ноги, и смотрел в небо. На лице его была улыбка. И Кейек вдруг подумал, что он первый раз видит Хетта улыбающимся.

Но как только тот увидел Кейека, улыбка тут же слетела с его лица, и он спешно встал. Как будто мальчишка, пойманный учителем на месте преступления: списывал у товарища.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Кейек, отчасти от того, чтобы замять неловкость.

– Я просто устал и решил немного полежать. Я же не привык ездить в седле, знаешь ли…

– Нравится тебе этот туман? – спросил Кейек и пнул носком ботинка, подняв небольшое облачко в воздух.

– Очень, – признался Хетт и пнул то же облачко своей ногой, подгоняя его вперед.

– Мне тоже нравится, – сказал Кейек. – Мне вообще очень нравится наша планета. Такая она красивая. Сколько я уже езжу туда-сюда, но всегда любуюсь как будто в первый раз. Говорят, человек ко всему может привыкнуть. И что, мол, потом эти впечатления стираются. А вот у меня не стираются. Смотрю как будто бы заново.

– А я еду вот так первый раз, – сказал Хетт.

– Врешь. Ты же каким-то образом очутился в Южных Землях, если всю жизнь жил в Северных? Значит, один раз ты уже совершал этот путь.

Хетт смутился:

– Да. Я просто имел в виду, что да. Как будто впервые.

Он отвернулся от Кейека и снова посмотрел на то место, где только что лежал. Как будто бы ему хотелось снова завалиться туда.

И Кейек почувствовал, что и ему охота раскинуть руки в стороны и упасть на землю. Сколько раз он ездил по этим местам, сколько любовался на этот туман, и ни разу он не позволил себе остановиться, слезть с верблюда, пощупать этот туман руками. А ведь всегда хотелось. Сколько он помнил себя, ему всегда хотелось пощупать этот туман и побегать по нему, поднимая струйки в воздух. Там, должно быть, очень интересно. Новые ощущения, которых он никогда не испытывал, но хотел испытать.

Так когда же сделать это, как не сейчас? Все время они пробирались через это место без приключений. А тут словно бы судьба заставила их остановиться. Другого раза больше не представится. Надо пользоваться этим шансом.

Кейек засмеялся своему умозаключению, раскинул руки в стороны и улегся на землю. Ему казалось, что туман может принять его, как мягкий матрас из пуха. Но он был не плотным. Сколько раз Кейек был здесь, но так и не удосужился проверить это. А сейчас понял, что туман этот физически почти неощутим. И он был не мокрым, а вполне сухим, о чем Кейек раньше даже не подозревал.

Он лежал среди травы, ощущая ее всем телом. От земли и травы шла приятная прохлада. Над ним клубились струйки дыма, через которые было видно небо. И было так приятно на душе, что хотелось не просто улыбаться, а смеяться в полный голос.

Он видел, что рядом с ним в туман падает Хетт. Он чувствовал, что тот улегся рядом с ним. Затем услышал голос Урумхе:

– А что это вы тут делаете? – и тут же с другой стороны взвилось другое облачко тумана.

Кейек догадался, что Урумхе присоединился к ним. И тут же закричал:

– Эй, Шалшох, двигай сюда!

Звуки отсюда были слышны по-другому. Словно в тумане или как будто бы близко к воде. И Кейек, улыбаясь, слушал, что происходит вокруг, потому что видно этого уже не было.

– Ребята, где вы?

– Бросай покажу, пойдем полежим в тумане!

– Скотины! Вы все скотины! Разгрузили моего верблюда и побросали все!

– Ребята, надо ехать! Хватит всем валяться! Быстрее, мы и так опаздываем. Ведь не доберемся засветло до следующей стоянки!

– Пишмах, давай к нам. Тогда мы все быстренько поедем!

Кейек тихонько засмеялся. Ему было весело. Ему и раньше хотелось побегать и поваляться в этом тумане, просто он ехал с караваном, и не смел задерживать его из-за своих прихотей. И наверное, каждый из них мог бы сказать то же самое про себя. А вот Хетт здесь в первый раз, и он не караванщик. И он сделал то, что ему захотелось. И каким-то образом получилось, что все они поддержали его игру.

И все же надо было внять голосу разума. Прав Пишмах: они и так отстают от графика, а если будут тратить время на безумные игры, то к ночи не придут к следующей стоянке.

Но, с другой стороны, если не сейчас, то когда же еще?

Кейек вскочил, принялся бегать по полю, поднимая за собой клубы дыма, и пинать его ногами. За ним побежали Урумхе и Янхе. Остальные все-таки послушались старика Пишмаха и стали собираться ехать. Басхон попинал туман возле своего верблюда, пока наблюдал за бегающими. Хетт старался зачерпнуть дым в ладони и подкинуть его кверху.

Один только Джихамоллан не принимал участия в общем веселье. Да и Пишмах посматривал на эти ребячества чересчур серьезно. Может, и хотелось бы ему подурачиться с остальными, но ведь он был старейшина каравана. И он как никто другой должен был заботиться о том, чтобы на ночлег пришли вовремя.

– А ну-ка быстро по верблюдам! – прикрикнул он. – Иначе мы уедем, а вы останетесь тут ночевать!

Эта угроза подействовала. Как бы ни хотелось побегать еще, но приходилось слушаться старшего.

Хетт одним из первых залез на своего верблюда. Кейек усмехнулся, заметив это. Именно Хетт заварил эту кашу, показал пример. А сейчас спокойно сидит на верблюде, как будто бы не причем.

Проходя мимо него к своему верблюду, Кейек чуть приостановился: