Ад как он есть

Кхал Рохжа сделал ещё один круг по своим покоям. Успокоиться это не помогло.

– Проклятые Дагна!

Не сумев выразить злобу и всепоглощающую ярость в полной мере на словах, он решил сосредоточиться на разрушительных действиях, изо всех сил ударив стену. На его кулаке не осталось никаких следов, но по толстой кладке молнией пролегла трещина, теряясь меж паутины остальных. Тогхар поднял голову и свирепо зарычал.

После чего покои несколько минут оглашали крайне нецензурная ругань и скрежет кончика хвоста о пол. Это немного помогло. Придя в более спокойное состояние духа, Кхал присел на каменное кресло и расслабился, насколько это было возможно при его отвратительном настроении. Затем взял с тумбочки стопку сюрикенов. Немного поперебирал их меж когтистых лап. Одно стремительное движение – и первый из них полетел. Он пробил насквозь изувеченный труп, прикованный к стене, по которому с трудом узнавалась Ирина, и плавно до середины вошёл в камень. Стоящая около тела дрожащая тень испуганно всхлипнула, и прижала полупрозрачные руки к тому месту, куда ударила звёздочка. Она издала стон, и комнату огласил тихий плач, полный отчаяния.

– А скоро в столице тебе станет ещё приятнее, – зловеще предрёк Рохжа.

Следующий сюрикен с лёгким свистом разрезал воздух. Всхлипы усилились, размывая очертания призрачной женщины. И тут раздался стук.

– Известия, мой Кхал, – донеслось до ушей главного Рохжа.

– Ещё новости. Как будто их мало, – недовольно проворчал Тогхар, но встал и пинком ноги вышиб входную дверь.

Посланец был опытным и стоял немного в стороне так, чтобы не попасть под удар разгорячённого демона, которому должен был передать свиток.

– Это от Урроха.

Тогхар кивком головы отправил соклановца обратно, принимая записи, и вернулся в кресло. Однако с чтением не желал торопиться, а потому снова бросил в труп звёздочку, отрезая ухо.

Уррох был оставлен Кхалом в столице, чтобы более оперативно получать информацию. Но все события сейчас не радовали. О чём могло быть послание? Высшие даже слушать не стали, что только семеро павших Рохжа были воинами, что обнаружились остаточные следы присутствия ещё как минимум трёх Дагна. И теперь этот преувеличенный позор клана на виду у всего Ада!

… А, может, и хорошо, что те убиты. Слишком долго он доверял обучение младших глуповатому Роххару. Вырастил слабаков! Теперь его дети сами видят, как слабы, и проводят всё время в тренировках. Жаль, что Дагна не прочувствуют вкус их мести.

Проклятый приказ!

Но, ведь всегда можно действовать не напрямую… Тогхар решительно развернул свиток и с первых же строчек оскалился.

Новости оказались самыми что ни на есть хорошими.

***

Малый церемониальный зал столицы был огромным – девятиярусное помещение в виде амфитеатра с балюстрадами на каждом этаже, чтобы отовсюду было видно, что происходит внизу. А там, среди обжигающих их тонкую кожу огромных огней, горящих в обсидиановых чашах, находились Дагна. Весь клан, включая и воительниц, и детей.

Беловолосая Кхалисси неподвижно замерла на коленях перед троном, опустив голову. Совсем маленькие девочки, впервые покинувшие уютную обитель общины, испуганно смотрели на своих взрослых сестёр, но не смели прижаться к ним, чтобы получить хоть какое-то утешение. Стояли здесь и несколько ждущих разрешения от бремени демонесс. Были и совсем старухи, не нашедшие более ранней смерти в боях, но занимающиеся обучением молодых. Девяносто восемь Дагна всех возрастов смиренно преклонялись перед троном и ожидали своей кары. С верхних ярусов время от времени доносилось мерзкое хихиканье и нетерпеливые возгласы. Толпа свирепых зрителей, жаждавших крови, шумела и ликовала в предвкушении зрелища.

Наконец, появился и тот, кто должен был огласить судьбу. Великий Палач Преисподней поднял две пары рук своих, похожих на ядовитые щупальца, призывая к тишине.

Верховный трон остался свободным. Князь Светоносный не озарил своим присутствием суд, выражая пренебрежение к подсудимым.

Виконт Ал’Берит – бессменный Хранитель летописей и Главный архивариус Ада, развернул чистый свиток красной бугристой ладонью.

И достал он гигантское чёрное перо, крепко зажимая его меж пальцев, чтобы ни одна подробность не стала упущена, и события навеки остались в истории, покуда не стали бы выжжены из упоминаний.

И молчание бесконечностью пронеслось над кланом Дагна.

И низко склонились головы демонесс, но глаза не смотрели на пол под ногами, шевелящийся ковром от движений смрадных червей.

Глас Палача, возвещающий о воле Князя и насылаемой каре, зазвучал словно гром, эхом сотрясая до основания всё здание дворца. Герцог Дзэпар довольно ухмыльнулся всеми тремя пастями. Ведь должно стало Дайне из клана Дагна собственными руками предать медленной и мучительной смерти всех сестёр младше ста лет, включая ещё не родившихся. И первый шаг – снять живьём кожу, чтобы после навеки повесить жуткое напоминание на стенах главного зала клана. А после этого невыносимого деяния лишить жизни и Кхалисси – праматерь свою за нарушение Великого Закона.

Ладонь Дайны приняла тупое лезвие без рукояти.

И сжалась рука.

И капли алой крови потекли с неё.

– Дагна всегда держат свои клятвы, даже если это вредит им самим, – только и сказала Кхалисси, придавая решительности дочери своей.

– Будь сильна, любимая сестра, – прошептала девочка, сжимая в ладошке увядший цветок с большим нераскрытым светлым бутоном.

И сталь начала свой путь.

И стоны, сквозь стиснутые зубы, разнеслись по всему залу.

И смеялись демоны, наслаждаясь свершаемым.

И те Дагна, что должны были остаться в живых, не шевелились. И внимательно смотрели на каждую жертву, не произнося ни слова, запоминая и впитывая боль…

А лезвие Дайны переходило от одной сестры к другой, и кровь на лице смешивалась с беззвучными слезами. А когда, пала последняя жертва её, провозглашена она стала Палачом новой Кхалисси клана.

Но не слышала Дагна уже слов его, ибо невероятная боль и скорбь поселилась навеки внутри неё.

Конец первой части

Часть

II

Ад, как он есть

В наших глазах крики «Вперёд!»

В наших глазах окрики «Стой!»

В наших глазах рождение дня

И смерть огня.

В наших глазах звёздная ночь,

В наших глазах потерянный рай,

В наших глазах закрытая дверь.

Что тебе нужно? Выбирай!

В. Цой