Всё не о том, о чём-то строчишь…
Вот рай, вживую нарисован,
Цветы по нитке и аллеи…
Так что же, что же дух мой скован?
Душа от горечи шалеет.
А море плещется о берег….
Так равнодушно и прекрасно.
Один, другой и третий серфинг…
Ни облачка! Тепло и ясно.
Лагерные дни
Пролетят все грозы, канут в вечность,
И в далёкой дымке голубой,
Будешь помнить этих дней беспечность,
Что дарили всё-таки покой.
Суетную нашу повседневность,
Всполохи незанятых умов,
И других сомнительную грешность,
И своих тираду, тех ли слов?
Всё уйдёт, просеется сквозь время,
Став друзьями, прежние враги,
Вспомнят, вдруг, от радости хмелея,
Лагерные наши пироги.
Бдения ночные и рассветы,
И прохладу ласковой волны.
Наши пораженья и победы,
Счастье было – не было беды!
Издали и море голубее.
И трава под солнцем зеленей,
И глаза любимые теплее,
И душа родимая милей.
Время всё окрасит дымкой нежной,
Палевой безбрежностью тонов.
Позовёт тебя весной по-прежнему
В омут суеты и чутких снов.
Будут сниться утра бестолковые.
Вечера, где сердце ела грусть,
Все линейки эти и столовые…
Повторишь все горны наизусть.
И залив, вселяющий надежду
В вечную незыблемость добра…
Как бы не сложилось, в море здешнем
Будет вновь резвиться детвора!
Видение
Лежу у моря сна не зная,
Небрежно руку заломив,
То замирая, то мечтая,
Лениво глядя на залив.
Каких-то мыслей вереница.
Угрюмо тащится за мной.
Тут, вдруг, навстречу колесница