Стая для ведьмы

– Дома поговорим.

У меня началась паника, но кричать было стыдно. Я просто тихо упиралась, пыталась кусаться, но вместо того, чтобы отпустить, Лешка просто наклонился и подхватил меня под коленки, а я оказалась у него на плече, в жутко неудобной позе, попой к верху! Хорошо хоть, в брюках сегодня была.

Мы добрались до третьего этажа, он наконец-то меня поставил на ноги и открыл дверь ключом. Даже не дал мне снять верхнюю одежду, за руку завел в комнату и закрыл дверь на защелку.

Я стояла в его комнате, оглядываясь по сторонам, вся взъерошенная, красная как рак. Ощущение было такое, словно я вернулась домой. Осталось только мамины пьяные вопли услышать, и услышала.

– Сыно… ик! Ты хде… ик!

Лешка вдруг как-то растерял весь свой боевой настрой. Побледнел, затем покраснел. Ему стало нестерпимо стыдно. Я его понимала, я чувствовала его стыд. Поэтому решила не заострять на этом внимания. Сняла пальто с береткой и шарфиком и, взяв их в руки, села на кресло возле компьютера.

– Ты хотел поговорить, – несмело начала я.

Он начал раздеваться сам – снимать верхнюю одежду, медленно, слушая вопли матери. Я видела, как сжимаются его кулаки до белых костяшек. А мать все никак не успокаивалась. Начала даже в дверь долбиться. И всхлипывать.

– Тебе нужно выйти, только так она успокоится, ты же знаешь, – пришлось говорить тише, не хотелось бы еще и в свой адрес что-нибудь от пьяной женщины услышать, с нее станется гадость какую-нибудь сказать.

Лешка одарил меня таким гневным взглядом, что я невольно сжалась. Черт, лучше заткнуться. Иначе он меня тут сейчас прибьет.

Парень все же вышел, я слышала, как мать продолжала что-то причитать, возмущаться, а потом услышала ее визг. Господи! Он что, ее там убивает? Вскочила и выбежала из комнаты, пальто не глядя кинула на кровать. Мать кричала из ванной. Лешка поливал ее холодным душем прямо в одежде и не давал ей выбраться. Она визжала, кричала и материлась. Я понятия не имела, что мне делать. Но нужно было вмешиваться, так нельзя, она все же его мать, да и живой человек, это же унизительно, в конце концов!

– Алексей! Прекрати! – закричала я что есть силы.

Он действительно прекратил, даже не смотря на меня, выключил душ и, опять схватив меня за руку, обратно увел в комнату. Но, кажется, все-таки на мать это подействовало. Даже удивительно, но она притихла. Зато теперь Лешка весь свой гнев решил обрушить на меня. Швырнул меня на кресло и навис надо мной.

– Говори! Что все это значит! – заорал прямо в лицо.

Я хотела отодвинуться, перебирая ногами, кресло ведь на колесиках, но он не дал мне это сделать, вцепился руками в подлокотники кресла.

– Я просто письмо… передать… – Блин, какой он страшный в гневе!

– Врешь! Тебя он послал, да? Думает, откупится? Кто ты ему? Ну, говори!

Он так приблизился ко мне, что я вся вжалась в спинку кресла и, зажмурившись, все же выпалила:

– Мне сон приснился.

– Какой, к черту, сон?! – закричал прямо в лицо.

Я вся слилась со спинкой кресла, вцепившись в подлокотники, даже в пальцах заломило.

– Ну!

И я решилась. Держать все это в себе не было уже сил. Продолжая жмуриться, начала говорить:

– Я не вру. Я правда сон увидела, четыре дня назад, тебя и… всю твою жизнь. Черт, ты еще эту дурацкую порнушку смотрел, с блондинкой и пятью мужиками. И мать тебе скандал очередной устроила. Посуду на кухне мыл и сам над собой удивлялся, что убираешься, еще удивился, что мать что-то сварила. Я все-все о тебе узнала. Как ты какой-то девчонке комплименты про кофточку писал в соцсети, чтобы она тебе списать дала. Я даже знаю, что ты постоянно о новой учительнице истории думаешь, у тебя на нее стоит. Оксана Игоревна. Молодая совсем. И еще знаю, что ты не дал Вадьку избить, когда его местные караулили, шуганул их. Ты хороший парень, я же знаю, слабых не обижаешь, хоть и грозным выглядишь…

Я еще что-то рассказывала о его жизни – про всякие школьные его проблемы, в чем он плохо разбирается, чего откровенно вообще не понимает, до садика дошла, про то, как он пенку из молока обожал есть, как все дети ему ее отдавали, пока нянечка не смотрит, все терпеть не могли, а он любил.

А потом притихла.

В комнате стояла гробовая тишина. Я решилась приоткрыть один глаз. Лешки рядом не было, открыла второй. Оказывается, кресло повернулось, и я сидела к компьютеру лицом, а к кровати спиной. Медленно повернулась к кровати и увидела Лешку, удивленно разглядывающего меня, как непонятное существо. Кажется, у него был шок. Глаза выпучены, рот приоткрыт.

– Ты что, ясновидящая?

– Я же говорю, сон приснился, – проблеяла я.

– Покажи мне, где лежит файл под называнием "Rabbit", и открой его.

Я быстро зашла в нужную папку под названием XXXL и открыла файл, внеся пароль. Пароль был довольно сложный. Лешка всерьез увлекался сериалом «Лост». И взял оттуда цифры для отключения кнопки.

– Охуеть! Это просто… как такое возможно?

Я поморщилась: если честно, терпеть не могу, когда кто-то так некрасиво ругается.

– Я не знаю, я же говорю, мне сон приснился.

– И часто у тебя сны обо мне?

– Два раза были, четыре дня назад и сегодняшней ночью, когда ты караулил Зиновьева.

– Но как такое возможно? Ты ведь знаешь о таких вещах, которые никто не знает, кроме меня!

Я устало потерла виски. Странно, вот я рассказала ему, и что? Легче стало? Может, он мне сниться перестанет? Понятия не имею, зачем я пришла? Парень еще долго был в ступоре, ходил по комнате. Смотрел на меня испуганно, удивленно, ошеломленно.

– А я ведь словно чувствовал тебя, – наконец прекратил он мельтешить и сел на кровать.

– И там, на лавке, мне показалось, что я тебя словно знаю всю свою жизнь. Это так странно. А ты давно такие сны видишь?

– Нет, я же говорю, четыре дня назад увидела. Я головой ударилась, и ночью ты мне приснился, вернее, я словно тобой была. Словно я – это ты, а ты – это я. Блин… Даже не знаю, как объяснить.

– Я понял. Не мучайся.

Я знаю, что он по возрасту молодой совсем, но он сейчас на меня смотрел взглядом мудрого взрослого мужчины. Он вдруг встал и, взяв со стола ручку с листком, что-то там написал. Протянул мне. Там был номер телефона.

– Вот мой номер, спасибо, что пришла, я не знаю, ты появилась – и мне как-то легче, что ли, стало… – Он взъерошил другой рукой свои волосы. – Если будут проблемы, ты звони, я твой должник.

– В чем должник, ты о чем?

– Просто… – Он покачал головой и махнул рукой. – Да не знаю! Сложно объяснить. Прости, что напугал и накричал, я бы ничего тебе не сделал.

По идее, нужно было уходить, но уходить как-то не хотелось. Тем более что Лешка начал задавать разные вопросы по своей жизни, а я все отвечала и отвечала на них. Незаметно я даже домашнее задание помогла ему сделать. Дала свой ящик почтовый и в соцсети с ним подружилась. Я знала все, что знал он. И мы говорили. Обсуждали игры, в которые он любил играть. Сетевые, про зомби и "выживалки". Так яро спорили о чем-то и даже смеялись.

Лешка умудрился уговорить меня пообедать. Сбегал на кухню и сварил пельменей. Мать заперлась в комнате и не выходила. Мы на кухне поели пельмени, беззаботно хохотали и травили какие-то глупые анекдоты.

И я не заметила, что уже десять вечера. Алексей вызвался проводить меня до остановки, хотел до дома, но я отказалась. Троллейбусы еще ходили, так что можно было доехать. Тем более, как оказалось, зря я на двух маршрутках тряслась, можно было просто троллейбусом по прямой доехать, и так даже быстрее оказалось. Мать Алексея все же высунулась.

– До свидания, – несмело почти прошептала я.