Сводные для деревенщины

Я обошла мужчину и отправилась смотреть, не пригорел ли обед.

– Расскажи, – услышала я требовательный голос за своей спиной, когда помешала кашу и закрыла крышку.

Устало вздохнув, я повернулась.

– Да нечего рассказывать, – попыталась опять отмахнуться я. – Вы там разобрались с ледником? Все вещи унесли? Может, помощь моя нужна? – решила перевести я тему.

– Что он тебе сделал? – опять заступил мне дорогу мужчина.

На веранде места было немного.

Как раз для газовой двухконфорочной печки с одной стороны и разделочного стола с другой.

Антон со своими габаритами полностью перекрыл мне путь к двери. Да и вообще помещение и так не особо большим было, а как он тут встал, так и вовсе стало казаться крошечным.

– Да нечего там рассказывать, чего ты привязался? И вообще, дай пройти, – недовольно пробурчала я, пожалев, что упомянула об этом вслух, и решила оттолкнуть мужчину с пути рукой.

Уперлась в его грудь и поняла, что это будет сделать не так просто.

У меня возникло ощущение, что под рубашкой у мужчины не кожа, а сталь. Настолько твердыми были его мышцы.

– Дай пройти! – пропыхтела я, поняв всю тщетность своей попытки сдвинуть родственничка с дороги, и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.

И когда наши взгляды встретились, у меня возникло ощущение, как будто в меня поезд врезался.

Глава 2

В один миг выбило всё дыхание, а мозг сконцентрировался где-то внизу живота.

В этот момент я поняла, что это хорошо, что я этому козлу Вадику тогда не дала, когда он пьяный ко мне домой заявился, и по голове огрела сковородкой, чтобы он руки свои грязные не распускал. Вдруг бы со мной то же самое случилось? Я же потом в зеркало смотреть бы спокойно на себя не смогла.

И хорошо, что Антон тут проездом. И очень надеюсь, что скоро уедет. Потому что, если он прямо сейчас не уедет, я его просто изнасилую.

Нападу, изорву всю одежду, оседлаю и буду зверски насиловать.

Это преступление – быть таким сексуальным. И таким вообще… мужиком, короче, вот!

Мало того, что он спокойно этот матрас на себе тащил, так еще и мышцы такие, что прямо «ы-ы-ы-ы»…

И Вадика приструнил! И до истины попытался докопаться…

Неужели ему не всё равно?

Это всё, что мой мозг смог сформулировать, пока я стояла и как дура пялилась на своего сводного братца.

Я приоткрыла рот и попыталась сделать глубокий вдох. Правда, получилось так сексуально, что нарочно и не придумаешь. И, наверное, именно это послужило для мужчины спусковым крючком, потому что он просто подался чуть вперед, положил свою большую ладонь мне на затылок, наклонился к моим губам, еще и замер на несколько мгновений, внимательно смотря в глаза и как бы спрашивая разрешения.

С каких это пор мужики вообще разрешения стали спрашивать?

Что за фигня, спрашивается? Вы же насильники по природе своей! Так насилуй!

– Целуй уже давай! – выдохнула я, благо получилось что-то нечленораздельное, поэтому Антон услышал просто тихий стон и, наклонившись, всё же очень нежно, будто я и правда его сестра родная, мать её, поцеловал в уголок губ.

Я поняла, что сейчас начну его бить.

Ну серьезно! Кто так делает?

Я вызываю полицию!

Антон же убрал свою руку, отклонился, щелкнул меня по носу и, развернувшись, просто ушел внутрь дома.

Этот щелчок и отрезвил меня.

Дыхание вернулось, да еще и со свистом. Возникло ощущение, будто я стометровку пробежала за несколько секунд.

Стало ужасно стыдно за свою реакцию. И в то же время такая злоба пришла, что захотелось заорать во всё горло.

Ну какая же он сволочь!

Чтобы вконец не опозориться, я бросилась в огород, добежала до бочки с дождевой водой и просто опустила в неё свою бедовую голову.

Какое-то время так постояла, пока задыхаться не начала, и поняла, что меня отпускает.

Вынырнув, я попыталась сообразить: что это за безумие вообще было?

Мозг начал перебирать разные варианты.

А что, если я заболела нимфоманией?

Что, если это неизлечимо?

А что, если и правда нельзя было воздерживаться так долго, как мне гинеколог говорила?

И почему я в это не поверила?

И что дальше будет?

Как мне теперь жить с этой болезнью?

Я так буду на всех мужиков бросаться?

– Юль! У тебя тут что-то подгорает! – услышала я мужской голос и, обернувшись, заметила на крыльце Костю. – Ты чо там, искупаться решила? – усмехнулся второй братец.

– Ага, – кивнула я, убирая мокрые волосы с лица и делая вид, что так и надо. – Это у меня привычка такая.

– Ну-ну, – ответил Кот, смотря на меня хитрым взглядом, затем уставился мне на грудь, и черты его лица неуловимо окаменели. – Хорошая привычка, – выдохнул он хриплым голосом. – Мне очень нравится.

Я опустила глаза вниз и поняла, что стоило все же сегодня бюстгальтер надеть. Но, с другой стороны, там же особо и поддерживать-то нечего.