Избранное. Том 6

«Всё хорошо, Петюня, маме не больно» – шептала ему, добравшись до кровати и стирая дрожащей рукой кровь и слёзы с лица.

Пете не нравились эти жестокие выходки отца, и однажды он попытался заступиться за мать, встав на его пути. Разъярённый хозяин дома моментально схватил сына под мышки и поднял к потолку, бешено вращая глазами.

Авдотья, заскулив, как собака, повисла у него на руке. Тимофей закинул перепуганного ребёнка на печку и переключился на жену…

С тех пор во время избиений матери Петя тихо лежал на печи и притворялся спящим, украдкой разглядывая цветастую шторку и мечущиеся за ней тени родителей.

Он решил, что если его мудрый и горячо любимый отец наказывает за что-то мать, значит, она это заслужила. Постепенно мальчик начал относиться к родившей и заботившейся о нём женщине так же, как Тимофей – как к прислуге.

Рос Петя крепким и сильным. Тяги к учёбе не испытывал, но физической работы не боялся.

Отец научил его колоть дрова, косить сено и с малых лет начал брать с собой на охоту. Охотником глава семьи был заядлым – без добычи из леса не возвращался.

Сначала они били уток и зайцев, потом подстрелили лису, у которой остались маленькие щенки. Хотели убить и лисят, да не смогли достать их из глубокой норы.

А однажды вернулись домой, волоча на еловых ветках окровавленную тушу молодого лося.

Похваляясь, они провезли его через всю деревню, не поленившись сделать большой крюк. Дома, за ужином, довольные отец и сын расхваливали друг друга и бурно делились впечатлениями, а Доня, спрятавшись в углу за печкой, беззвучно плакала и отчаянно молилась, чтобы сердце сына не окаменело от жестокости.

Тимофей растил свое подобие, и она ничего не могла с этим поделать.

Но любимое увлечение сыграло над ним злую шутку, когда Петя учился в шестом классе.

Охота была удачной – добытчики несли домой три связки набитой птицы, и решили сделать привал на лесной поляне. Ружьё, которое Тимофей небрежно прислонил к стволу дерева, вдруг соскользнуло и выстрелило прямо в глаз своего хозяина.

Петя, побелевший от ужаса, прибежал домой и долго не мог ничего объяснить.

Мужики нашли охотника, неподвижно лежащего в луже крови среди убитых им уток.

Доня осталась вдовой, а Пётр, тяжело переживающий гибель отца, с каждым днём становился все более и более похожим на него.

Женщина смотрела на сына, и не узнавала. Куда делся тот ласковый и нежный малыш? Откуда эти жестокость и высокомерие?

Иногда ей казалось, что Петя сошел с ума. Он не бегал с другими мальчишками на речку, не участвовал в школьных капустниках, и с ней почти не разговаривал.

Подолгу сидел, прислонившись спиной к печке и уставившись пустым взглядом в стену.

Отцовское ружьё он спрятал до поры до времени на чердаке, в лес ходить перестал.

Дружить со злобным мальчиком никто не хотел, и только соседский парень Витёк, пожалев оставшегося без отца одноклассника, протянул ему руку помощи.

Сначала пригласил вместе порыбачить на озере, потом – к себе в гости.

Витёк был хорошим парнем, совсем не похожим на Петра. Невысокого роста, худенький мальчишка уважал и почитал родителей, с удовольствием учился, любил и жалел животных. Он держал на огороде несколько ульев пчёл, хорошо о них заботился и мечтал о собственной пасеке.

Пётр к шестнадцати годам превратился в чернобрового богатыря, с тяжёлым взглядом и огромными кулаками, которые постоянно рвались в драку. Он за хлебом не мог сходить без приключений…

К Виктору Петя относился как к человеку, с которым можно интересно проводить время, который даст списать домашнее задание или поможет, например, перетащить тяжёлое бревно, или загрузить стог сена в машину.