Коллекция ошибок. Я тоже буду в черном

Он знал, что вернуть ее труда не составит. Это все ненадолго. Она подсела на него как на наркотик, она любила его, она зависела от него. Он управлял и контролировал. Ему нравилось, когда она плачет, но он понятия не имел, почему. Просто кайфовал…

– Але, Мироша! – Марик щелкал пальцами у него перед лицом. – Че делать будем?

Мирон улыбнулся:

– Будем бухать, Марк Аланович, – ответил он. – Только не у тебя, здесь тухляк. Погнали? Я сегодня одинокий…

– Тогда погнали, – кивнул Марк, улыбаясь.

41. Ваниль

Я проснулась утром от знакомого звука: это звонил мой телефон. Я еще не успела открыть глаза, моя память была чистым листом, но как по щелчку пальцев все воспоминания о прошлой ночи обрушились на меня с силой водопада. Я напилась, я приехала к нему, он угрожал мне оружием… Я открыла глаза, вскочила и тут же упала обратно: на правой руке у меня был затянут браслет наручников, а второй был на левой руке Мирона, который спал рядом. Я проспала у него всю ночь и плохо помнила то, что происходило после того, как я оказалась пристегнутой к стойке бара.

Телефон, который замолчал на несколько секунд, зазвонил снова. За окном был четверг и мне полагалась находиться в офисе в это время.

– Выруби его, – пробурчал Мирон и перевернулся, увлекая за собой мою руку, а я вскрикнула от боли.

Он повернулся обратно, посмотрел на меня и медленно перевел взгляд на наручники. Потер глаза и переносицу свободной рукой, потянулся куда-то вниз, снова увлекая меня за собой. Когда он выпрямился, в его руках мелькнул маленький ключик, которым он отпустил мою руку на свободу. Я помассировала ноющее запястье и, заворачиваясь в одеяло, направилась к двери, где вместе с пальто и сапогами валялась моя сумка и издавала адские звуки.

– Слушаю, – ответила я, наконец.

– Виктория Андреевна, доброе утро, – услышала я голос своей секретарши. – У вас на сегодня назначена встреча с господином Колесниковым, а вас еще нет на месте. Я должна встречу подтвердить. Вы приедете сегодня?

Я взглянула на часы. Стрелки показывали 9:29.

– Да, – ответила я. – Я буду через три часа, подтверждай после обеда.

– Хорошо, я вас поняла. До свидания.

Я обернулась и посмотрела на него. Он лежал на боку, подперев голову рукой и согнув одну ногу, демонстрируя мне все свои достоинства. И его тело все еще хранило следы той ужасной ночи. Я не могла смотреть на него спокойно, поэтому подошла к кровати, распутала одеяло на себе и накинула на него. Теперь голой была я.

– Рекомендую одеться, – заметил Мирон.

Я смерила его таким холодным и презрительным взглядом, на который только была способна. Собирая с пола свое белье и одежду, я по кусочкам восстанавливала в памяти все события и боролась с последствиями неограниченного употребления крепкого алкоголя.

Я больше не хотела задавать ему вопросы, мне не нужно было выяснять отношения. Мне было страшно. Нет, его я не боялась. Я боялась себя и своих желаний. Нужно было называть вещи своими именами: он пьяный насиловал меня всю ночь, угрожая оружием, а я… А мне было так хорошо, как еще никогда даже с ним не было. Я оделась так быстро, как могла, и загадала: «Если он хоть словом, хоть взглядом, хоть касанием даст мне понять, что он такой, как прежде, я останусь».

Размечталась.

– Не заморачивайся насчет работы, Высоцкая, – произнес он, подняв с пола пачку сигарет и зажигалку. – Сейчас позвоню в твою контору и все улажу. Можешь ехать домой и выспаться нормально.

Он закурил.

– Меня ждут. Мне нужно в офис.

– Отвезти?

– Справлюсь, – я посмотрела в его глаза.

– Ты получила все, зачем приходила вчера? – он выпустил дым мне в лицо.

Больно.

– Я приходила не за этим, – ответила я и получилось немного печально.

– Зачем же, маленькая моя?

Я чуть дрогнула от этого обращения, но это все равно было не то, чего я ждала:

– У тебя нет того, зачем я приходила.

Я вышла за дверь и, поражаясь своему болезненному спокойствию, поехала к себе домой, чтобы переодеться, быстро принять душ и приехать в офис, не опоздав на встречу.

Колесников приехал сразу после обеда и я ждала его у себя, подготовив все необходимые бумаги. Когда мы здоровались, и он пожимал мне руку, я заметила, как внимательно он разглядывает мое лицо. Я не плакала накануне и не видела поводов для личных разговоров на этот раз, но этот мужчина снова меня удивил:

– Виктория Андреевна, я вижу, вы мучаетесь жутким похмельем, – констатировал он, подписывая документы, которые я ему протягивала.

Я немного покраснела, опустила глаза и негромко ответила:

– Я прошу прощения, господин Колесников, что наши с вами встречи всегда сопровождаются с моей стороны такими ситуациями. Просто вчера я сдала экзамен на права и мы немного отметили это событие.

– Немного? – спросил он, снова недоверчиво наклоняя голову. – Виктория, у вас сильное обезвоживание и жажда, скорее всего, сильно болит голова, так как вы постоянно щуритесь от яркого света, а на вашем лице я читаю болевые симптоматические спазмы.

– Теперь мне еще больше неловко перед вами, чем в прошлый раз, – вздохнула я.

– Причин для неловкости нет, уверяю вас. Я поздравляю вас с успешной сдачей всех экзаменов и предлагаю вам простой и действенный выход из данной ситуации.

Я посмотрела на него вопросительно.

– Я предлагаю прогуляться до ближайшего бара, где я угощу вас недорогим, но очень действенным коктейлем. Прогулка позволит вам немного освежиться, а коктейль по моему рецепту мгновенно улучшит ваше состояние. Вы же можете себе позволить пообедать вне офиса в рабочее время?

А почему, собственно, нет? Я свободна, я ничья. Я могу идти, куда захочу и с кем захочу.

– Да, вполне, – кивнула я.

– Это не создаст вам проблем с вашим молодым человеком? – спросил он и я поменялась в лице.

Он заметил и это.

– У вас что-то произошло, помимо вечеринки вчера вечером?

Он читал меня как книгу. Это было поразительно.

– Отложим этот разговор до коктейля, если не возражаете, – произнесла я, вставая и складывая все бумаги в ровную стопку. Колесников тоже поднялся, помог мне надеть пальто, открыл передо мной дверь моего кабинета и под руку сопроводил до бара. Того самого, в паре кварталов, где работал барменом один известный фокусник.

– «Виски сауэр» для дамы, – произнес Михаил Адамович, когда мы сели у стойки. – Только лимон добавьте на две трети, а сахар замените сиропом и большим количеством, чем смешали бы обычно.

Я благодарно кивнула и полезла в карман за сигаретами. Мягко, но настойчиво он накрыл мою руку своей и произнес: